|
Об авторе | Евгений Вячеславович Бесчастный родился в 1988 году в Севастополе. С 1991 жил в Бресте. В настоящее время живет и работает в Санкт-Петербурге. Преподаватель английского языка. Участник 20-го Международного форума молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья (Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ), 21–27 марта 2021 года, Звенигород, семинар отдела поэзии журнала «Знамя», одна из первых публикаций автора — подборка «Проверить, всё ли это я» («Знамя», № 5, 2021). Стихи публиковались в журналах «Артикль», «Homo Legens», «Новая Юность», на интернет-порталах «Textura», «Litradio.by», «Сетевая словесность», «Формаслов», проза — в журналах «Этажи», «Звезда», «Новый мир», на интернет-портале «ЛiтРАЖ». Участник 21-го Международного форума молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья (Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ), 21-го ежегодного Семинара молодых писателей СПМ, Пятого Всероссийского совещания молодых литераторов СПР, Школы молодых писателей АСПИР (СЗФО, 2022 г.).
Евгений Бесчастный
Запах вокзала и дыма
* * *
я приехал в мой город забытый до слёз
ничего не привёз ничего не увёз
там закат говорит окровавленным ртом
и спасибо на том
и спасибо на том
он обмяк и притих точно дали под дых
звуки дальних шагов среди улиц пустых
и не связан ничем среди улиц кружу
с колокольни безмолвной своей сужу
и куда ни подамся повсюду со мной
удивлённо разинутых окон конвой
будто можно пришить что-то лишнее мне
в непостижной сознанию тишине
будто тьму допивает последняя ночь
и никто никому не может помочь
* * *
троллейбусы одичали в депо
палые яблоки разлагаются в огородах
где-то поёт петух
вдоль тротуаров
женщины торгуют зеленью
хорошо ловится рыбка-бананка
однажды приехать с визитом
застрять и понять
что больше отсюда не выбраться
нет лучше почвы для твоих костей
и тянет сероводородом
с очистных где-то за Южным
* * *
я пятнадцать лет прилежно курил
а теперь утратил и этот дар
на мосту у расшатанных в хлам перил
воровал этот дым и даль
продавщица любившая молодёжь
отпускала winston без лишних слов
навсегда бывало с урока уйдёшь
потому что хватит и ты готов
открывался с заброшенного моста
вид на дом далеко за тихой рекой
никого нет дома квартира пуста
так полжизни стою и курю с собой
и всё щурюсь приметить своё окно
и сулит нехорошее мятый дневник
столько ветра и дыма зараз дано
что не знаю чем буду платить за них
* * *
приезжать сюда как в больницу:
навестить
дарить апельсины бесед
— жалеешь ли ты что уехал?
невыносимость плацкарта
чужие носки, варёные яйца
люди как они есть
кто-то же должен
приходить извне
желать несбыточного
сулить скорую выписку
* * *
Брестское море — запах вокзала и дыма.
Падалиц знойная кислота. На платформах пусто.
Аншлаг в прямоугольнике для куренья.
Проливается на Советской весёлая песня
под шаркающую походку охраны.
Брестское море.
Даст Бог, может, дождь начнётся.
Грай базара, наив заводской стенгазеты.
Осы садятся на подбитые фрукты.
Компостеры клацают жвалами.
Солнце уходит на запад.
Старики не стареют с плодовым вином у подъездов,
которые незаметно врастают в землю.
Товарняк оглашает округу криком китовым.
Брестское море. Сытые чайки слышат,
как волны бьются о скалы.
Волны бьются о скалы.
* * *
он на дудке играл
часто денег просил
я его обижал
и наверное был
вот тогда-то самим собой
жалкий был человек
на закуску ел снег
сам наверное много кого обижал
но я ранил его
тем что мне его было не жаль
но не жаль мне вообще никого
надвигается тьма
да огромная тьма
но я знаю что если и есть
что-то кроме неё
посреди ничего
это дудочки ржавая жесть
родители
оба давно мертвы
оба тише воды
ниже травы
кто остаётся? — ты
обоих и след простыл
в глухой отправились тыл
обоих и тел и дел
ты есть предел
не выйти из этой игры:
войной громыхают пиры
не выйти из этих могил
точно словам из чернил
* * *
сын навещает меня
звонит в звонок
бегу-бегу сам весь звеня
здравствуй сынок
и будто бы в Новый год
сыплют с меня иголки
сыплют с меня игрушки
сыплют с меня шишки
каждый его приход
о, не закатывай глаз раздражаясь
сын-месяц
сын-бубен
сын-заяц
* * *
пушистые носки
сохнут на батарее
чайный луч разрезает комнату
не уходи
но так всё устроено
не уходи
за ночь прогрелась комната
волосы на подушке
слипшиеся чаинки
разделяются в кипятке
* * *
Я так долго молчу, что мир напрочь оброс
листами в тетрадную клетку.
Плохой ученик,
я стоял и смотрел на огромную их белизну,
щёлкал ручкой в кармане,
а потом сыновей приводил посмотреть
на невзрачную осень панельных окраин,
как на миниатюрный кораблик в бутылке,
сквозь окошко ларька,
где не продавали, потом продавали охотно
«Крынiцу» и синий «More»
нестареющие продавщицы,
сыновей принимающие теперь за меня.
* * *
учитель водит ручкой по списку
двадцать лет сгорели так быстро
но ожидание жуткое длится и длится
учитель никак не определится
то-то пыхтит лучится времени жаркая печь
что-то должно случиться чтобы его отвлечь
* * *
вот и настало время ни для чего
пробки и вой за окном кгб дтп
сухо во рту перед глазами черно
речь не об этом вообще. речь о тебе
речь о тебе. в это время давно пора
признаться себе, бычьим «ты» указуя в стекло
где отражена чепухи на ветру игра
время не для любви и не для стихов
не принимает осень твои дары
нетленны бычки и мусор в хрустящей листве
материя унывает без чёрной дыры
речь ни о чём. ни о ком. речь о тебе.
* * *
Его двойники
дружат домами
крестят друг другу детей
поручительствуют в банке
ладят даже те
кому выпадало
озвучивать противоположные вещи
нужно быть выше всего этого
чисто по-человечески
все они нормальные мужики
кто вырезает фигурки лобзиком
кто предпочитает рыбалку
есть и пишущие
конечно совсем о службе забыть нельзя
каждый в поту сомнений думал
как всё это задолбало
завтра же увольняюсь
но завтра всё не наступает
незаменимых нет
вместо тебя приходит другой
и это тоже ты
* * *
храни Господь убожество моё —
побочное творение Твоё
на эти некрасивые стихи
спиши мне неумелые грехи
а если слишком многого прошу
не искупаю ими а грешу
храни того кого к доске зовёшь
мне кажется что Ты меня поймёшь
| 
