НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Белое, большое и живое

Варвара Заборцева. Стихи // Звезда. — № 10, 2022; И набело хочется жить // Урал. —  № 10. — 2022.

Публикации в октябрьских номерах «Звезды» и «Урала» смело можно назвать настоящим дебютом автора — первый дебют Варвары Заборцевой в более или менее серьезном издании состоялся еще в 2021 году (в журнале «Сибирские Огни» № 3, подборка «Пинежанка») и был больше заявлением о своем существовании, об источнике слова — Севере, чем подлинным поэтическим высказыванием. Если угодно — манифестацией, очерчиванием области поэтического поиска, созданием мифа. Сам я познакомился со стихами Варвары еще в 2019 году, и с тех пор рад им — ведь над разверзшейся бездной верлибристики о травмах, женской физиологии и о чем угодно еще, стройными и фонетически благозвучными стихами возвысился Север, и все эти годы меня не покидало чувство ожидания Русского Снега.

И этот снег выпал в октябре. Что-то «белое» и очень «большое». Именно эти два эпитета — опорные в «уральской» и «звездной» подборках. Но это не снег Блока, не снег Сорокина — он не несет смерти. Напротив — дарует прижизненное обновление, показывает путь к себе и позволяет говорить. Через его белые просторы в стихах Заборцевой проступают люди, — односельчане и родные («Здоровалась с дедом Зиновием, / Манефой, глухим Никанором», «Ты меня, дед, / Научил говорить», «Бабушка, / Сыграй на вешалáх»), живая общечеловеческая тоска по собственной крыше над головой в родном месте, и женская мечта о ребенке («Сбудется, милый мой, знаю. / Спи, а наутро услышишь, /Как запоют половицы, / Радуясь третьей душе») — все это придает стихам жизни, земной подлинности. В этих стихах человек — с лицом, и равен по важности небу, реке и земле, и предстает динамическим элементом на статичном фоне природы, а иногда сливается с ней («Горячая ладонь в земле. / Горит она, и семена сияют. / Запорхала сияние. Сильней / Вросла сама. Сама — земля я»).

Стоит отметить и интересную игру с цветовой палитрой. Варвара, студентка художественной академии, делает это уверенно («Черное на белом — / Дерево в сугробе. / Белое на черном — / Иней на ветвях»). И если черный цвет — просто деталь на белом фоне, то белый обладает полисемантическими характеристиками, он становится объектом поэтической дисперсии. Белый — это и часть географиче­ского названия, и наименование природного явления, и просто побелка печи, и настоящая «чистовая» жизнь, и много чего еще. Помимо всего вышеописанного, в стихах присутствуют и зачатки космогонии, выполненные в соответствии с авторской эстетикой («На синей скатерти разлили молоко, / Повесили сушиться и назвали небом»), и попытки метафизических выходов, которые в большей или в меньшей степени присутствуют в каждом тексте. Все это в ближайшее время может стать точками роста (наравне с писанием с натуры), из которых вырастут новые ветви живого поэтического дерева под названием «Варварина гуворя».

Куда ее заведет речь, поэтические поиски? Станет ли она метафизиком или углубится в пасторали о жизни родного края, или же соберет все наработки, находки, удачи и создаст поэтический эпос, новую «Калевалу»? Мы не можем знать.

Но так или иначе, Варвара Заборцева — одна из наиболее перспективных представителей поколения тех, кто родился на стыке/сломе тысячелетий, и единственный из ныне творящих представитель загадочного Севера с его снегами, беспоповцами-поморами, деревянным зодчеством, живой древностью. И что характерно, ее поэзия стремится к корням, старается вернуть литературе подлинную жизнь, а за счет своей фольклорно-деревенской ориентированности встраивается в культурно-исторический процесс возвращения мировых культур к своим национальным истокам.

Арман Комаров