НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Нити Ариадны в действии

Лиterraтура. 10 лет. Книга 1. — М.: Лиterraтура, 2024.

Союз писателей России на этот раз выступил как платформа для платформы «Лиterraтура», на которой вот уже десять лет идет разнообразная, подчас бурная, но всегда интересная деятельность. «Лиterraтура» — не только сайт, по дизайну и вместительности заметно отличающийся от конкурентов, но и ежегодные фестивали, обзоры мероприятий, прямая связь с самыми известными литературными премиями и еще многое. Но основное — альманах, изданный в год десятилетия сообщества «Лиterraтура», это подтверждает — все же поэзия и проза. А также драматические произведения, фантастика и нон-фикшн. На сайте проекта всему названному уделяется много пространства и внимания.

Корпус альманаха поделен на три части. Они обозначены римскими цифрами, как доли: I/I, I/II, I/III. Первая, самая крупная, — это выбор авторов редакторами. Редакторы — Наталья Полякова (поэзия), Сергей Баталов (поэзия), Женя Декина (проза), Анна Харланова (проза), Родион Мариничев (поэзия), Иван Гобзев (фантастика). Среди авторов первого раздела — Элина Сухова, Елена Погорелая, Андрей Пермяков, Галина Климова и много других, известных в лиературной среде, в основном близкой к союзам писателей и к пулам толстых литературных журналов. Вторая часть — тексты самих редакторов. Интересно, как отбирались эти тексты: авторами или коллегами? Было бы интереснее, если коллегами. Наконец, в третьей части — тексты экс-редакторов, в разное время работавших в «Лиterraтуре». Здесь и Юрий Угольников с его ироничными и грустными, но витальными опытами, и энергичный футуристический рок Марины Яуре, и узнаваемое шаманство Леты Югай. Три — это и доли, и части, и ступени, и группы. Фантазия здесь работает вполне поэтически.

Альманах почти точно соответствует идее новой литературы, как ее декларировали деятели и авторы девяностых (например, Дмитрий Кузьмин или Александр Скидан) — доступность, демократичность, интеллектуальность. И вместе с тем это издание — дитя советской литературы сразу в нескольких смыслах. Здесь и осмысление культурного и нравственного наследия СССР (поэтическая подборка Андрея Пермякова так и называется — «Имперское крошево»), и формы текста, которые вполне вписались бы в журнал «Смена» 1976 года (например, некоторые стихотворения из подборки Эли Погорелой). Здесь стихи со скрытыми и явными цитатами из советских поэтов-китов (троп «избыточна как лето» в стихотворении Сергея Баталова вызывает немедленные, пусть и не совсем точные, ассоциации с «возмутительно нелогичным» Евтушенко), проза, которую так и хочется назвать «деревенской» (рассказ Виктории Татур «Юрик») и фантастика в духе Кира Булычёва («Спасти Гумилёва» Елены Антиповой).

Такая система координат не может не напрягать читателя, мнение которого уже либо занято идеей новой литературы, как ее подавали в девяностые, либо эту новую литературу не принимает. Однако читатель, настроенный на необычные сочетания (а молодой читатель любит как раз такие), просмотрит весь альманах. Создатели альманаха сумели воспользоваться преимуществами, которые дает высокое напряжение, и смело смешали разные наречия на одном поле. Получилось нечто вроде вавилонской башни, но гораздо более милосердной. Я, например, с трудом могла представить, что тексты Юрия Угольникова могут оказаться под одной обложкой с текстами Галины Климовой — настолько разные ареалы обитания у этих авторов. Впрочем, Москва и литература мирят всех.

В аннотациях, обозначенных в оглавлении как «слово», редакторы рассказывают истории любви к литературе и раскрывают свои отношения с ней. Главный редактор Наталья Полякова вспоминает Камю, а именно Сизифа, который никогда не бросит свой камень. Для редактора отдела поэзии Сергея Баталова возвращение в детство — это попытка спасти нечто сущностно важное, а не просто ностальгия. Для него же публикация новой оригинальной подборки состоявшегося автора — событие не менее важное, чем открытие нового. Для редактора отдела прозы Жени Декиной проект — это, кроме всего прочего, большая сцена, на которую можно вывести новых интересных авторов.

По мере чтения я вспоминала совсем уж давние издания: «День поэзии», «Кольцо А» и даже проект «Пролог» Кирилла Ковальджи (упоминаемого Поляковой). «Пролог» был интернет-журналом, так что его вполне можно назвать предтечей «Лиterraтуры». Есть еще масса сайтов и сетевых журналов, напоминающих по содержанию и тенденциям толстые литературные журналы, возникших раньше «Лиterraтуры» («Сетевая словесность», «45-я параллель»…) и пользующихся не меньшей любовью читателей. Но у «Лиterraтуры» все же другой масштаб. С осени 2014 года до 2019-го я много сотрудничала с «Лиterraтурой»: ежемесячные обзоры литературных мероприятий, проза, эссе, поэзия. Мне нравилось работать в этой команде. Из редакторов особенно запомнилось сотрудничество с Борисом Кутенковым и Марией Малиновской.

Двужильность альманаха наводит на мысль о кардинальных мифах, и не только о них. По одному из мифов, нить Ариадны была свита из нескольких нитей разного материала. Читая альманах, можно представить, что происходило на студии «Луч» в 1980-х, на собрании «Лиги Литераторов» 1995 года, на знаменитых «Авторниках» в Тургеневской библиотеке в начале нулевых. То есть альманах, вероятно, не ставя такую цель, показывает поэтики, свойственные разным поэтическим стратам (и не только Москвы) разных времен. Можно сказать, читая: это стиль Союза писателей России; это — студии «Луч»; это дети журнала «Воздух». Но в целом получился добротный советский (скорее, постсоветский) опыт. И именно альманах: широта обзора, значительный временной охват и тщательность отбора.

Нить Ариадны, свитая из нескольких нитей, все длится и длится через время. Это можно называть преемственностью, можно — традицией, а можно и опытом. Я больше люблю опыты.

Немного наивное заявление главного редактора (обыгрывающее название проекта), что литература — это терра инкогнита без границ, в данном контексте вполне уместно, так как перед этим заявлением сказано, что в проекте работают «идеалисты и романтики». Несколько напоминает пассажи 1960-х, но ретро нынче котируется высоко, так что указание на винтажность можно принять и как вызов, и как актуальность. Сейчас одно от другого мало отличается. И понятие о винтаже совсем не то, что было даже в нулевых — винтаж теперь скорее настроение, чем качество.

Альманах, как мне видится, не столько подводит итоги проделанной работы, сколько делает анализ происходящего сейчас. Это очень информативный срез современной литературы. Для полноты я бы прибавила еще раздел драматических произведений, но пьесы современный читатель воспринимает только короткие. Составители разумно отказались от раздела критики, так как критика в альманахе всегда выглядит как вчерашнее блюдо. Так что в остатке — только поэзия и проза, о которых и заявлено во вступительном слове главного редактора. А что еще нужно литературе?

Наталия Черных