НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Пустой горизонт невозможных событий

Надя Делаланд. Фигуры и тропы. — М.: Делаландия-Лиterraтура, 2025.

В книге Нади Делаланд, уже шестнадцатой по счету, читатель снова встретит самые главные темы: жизнь и смерть, любовь в необыкновенно высоком понимании, вера и доверие, детство и старость. Часто эти темы не названы напрямую — автор едва касается их, обозначает очень легкими штрихами, держит на самых кончиках пальцев, на кончиках веток («дерево чуть-чуть», «сквозь ветки пройти не смогу / только движение вскользь обозначу»).

«в стороны вспархивают мотыльки»

Об этих легких штрихах хочется поговорить подробнее. Посмотрите, например, как плавное и вполне посюстороннее течение первого стихотворения переворачивается в последних строчках:

Ты изо рта достал кораллами увитый

серебряный обол.

Значит, речь идет не о жизни, а о смерти? Скорее даже о переходе или — о жизни и смерти одновременно. Как заметил на презентации книги в музее Серебряного века Николай Милешкин, лирическая героиня постоянно находится между двумя мирами, тем и этим. В стихотворении тема смерти введена и раскрыта, по сути, одним словом — «обол», неслучайно занимающим сильную позицию последнего слова текста.

Другой пример — стихотворение «Он поворачивает лицо…». В нем ни разу не названо, о ком идет речь, но мы понимаем, что о Боге.

В таких умолчаниях есть и экономия языковых средств, и интимное, очень близкое обращение к читателю — мы как будто знаем общую с лирическим героем тайну. Кроме того, легкие штрихи показывают, насколько эти темы освоены и глубоко прожиты автором: достаточно одного слова или намека, чтобы создать новую глубину или новый поворот в их понимании.

«фигуры и тропы под снегом дрожат»

Уже на обложке книги дважды появляются «фигуры и тропы». Во-первых, это  название, во-вторых, рисунок Елены Утенковой-Тихоновой, который соответствует заголовку на удивление буквально.

Рисунок Елены — удачная находка для книги, и не только потому, что точно соответствует названию. Он иллюстрирует многие стихотворения: именно эти фигуры, одиноко и шатко бредущие куда-то, читатель встретит в книге не один раз и даже, наверное, задумается о том, что это — один из сквозных мотивов.

нас к метро бредет немного

мы шатаемся слегка

нам ужасно одиноко

мы видны издалека

Удивительно, как совпадают ракурс, настроение текста Нади Делаланд и рисунка Елены Утенковой-Тихоновой.

И в другом стихотворении:

я в них смотрю и вижу водоем

двух человек бредущих неказисто…

Вот так, то приближая объектив, то чуть удаляя, мы вместе с автором на протяжении всей книги присматриваемся к этим фигурам, наблюдая их с разной степенью детализации.

и станешь снегом и тогда увидишь

вот мы стоим

рассыпчатые медленные словно

во сне каком тоскующие вдаль

«все непрерывно о нас говорит»

Отдельного разговора стоит венок сонетов «фигуры и тропы». Начатый как разговор о любви, он получился масштабным, космическим и космогоническим циклом о жизни и смерти. По охвату тем и лиц он напоминает о «Божественной комедии». В него приглашены («не обижай стариков заходи») и живут в нем: птицы, дети, мифологические герои, писатели. Помимо напрямую названных Эвридики, Орфея, Метерлинка, Гоголя, Гегеля, Шрёдингера и Мёбиуса, еще как минимум братья Стругацкие, Бродский, Мандельштам, Пастернак, Хлебников, Кузмин. Ко всей этой славной компании, кажется, и обращен вопрос «кто-нибудь здесь понимает в любви / кажется я понимать не умею».

Еще один важный вопрос, о котором со всей серьезностью «раздумывает» венок сонетов, — а будет ли продолжение (жизни, любви, текста)? И вообще — возможно ли продолжение? Равно как — возможно ли завершение?

Продолжение и завершение как равноценные возможности постоянно присутствуют в тексте («мёбиус шрёдингер гегель и гоголь»):

сердце затихнет дышать перестану

выйду навстречу тебе или ты

ты здесь останешься

леска удавочка ниточка связь

так серебрилась что не прервалась

И с максимальным драматизмом — в образах Орфея и Эвридики:

кровь земляники и руки в крови

сок эвридики на пальцах орфея

Благодаря этой завершенности/незавершенности время сонетов распахнуто в бесконечность:

жизнь моя смерть ты сегодня вчера

завтра и присно в прозрачном разливе

Так же распахнуто и пространство:

длинный

пустой горизонт невозможных событий

Идею «завершение = продолжение» на лингвистическом уровне поддерживают анжамбеманы первого сонета и переосмысленные амбиграммы — «уснули на льду но форель разбивает / бессонный святой паралич», «остаться нельзя запятая расстаться».

Если рассматривать вопрос о продолжении как главную фабулу венка сонетов, то финал его остается открытым:

снег просто спускается воздух рябит

картина висит интернет пропадает

и третий звонок или ангел трубит

все вышли под свет изумленный и даже

я руку твою не могу удержать

фигуры и тропы под снегом дрожат

Мы остаемся с дрожащей, не установившейся картинкой, полной противоположных возможностей и вариантов.

Для решения этого вопроса — о завершении и продолжении, сменяющих и заменяющих друг друга, идеальна именно такая поэтическая форма — неправильный венок сонетов, в котором первая строка часто неточно повторяет последнюю строчку предыдущего сонета. Так цепочка и продолжается, и разрывается одновременно, а завершающий магистрал становится в принципе невозможным.

«сделай мостик»

Я, в свою очередь, чувствую необходимость завершать отклик и с сожалением оставляю в стороне темы старости и детства, весь пантеон деревьев, разговор о терапевтичности некоторых стихотворений и многое другое.

Но вот о чем еще непременно хочется сказать. В стихотворении «Я гимнастка…» есть такие строки

и мерцает и переносит

параллельным миром

в этот мир прорастает

сделай мостик просит

там где я состою из света полета лета

бесконечно искрящихся в воздухе

драгоценных

В этом стихотворении много света, который остается с нами надолго после прочтения текста. Но знаковой мне кажется строка «сделай мостик просит». Этот удивительный мостик — одновременно гимнастическое упражнение и соединение параллельного мира с нашим. Именно это делают Надины стихотворения — легко и таинственно соединяют все со всем — любовь, смерть, жизнь, текст, реальность, сон. Мастерство автора практически незаметно, можно говорить даже о его преодолении — Надя просто говорит с нами этими легкими светящимися строчками и рифмами. Строка тянет за собой следующую, мы не можем перестать цитировать каждое стихотворение и всю книгу.

Елена Кукина