НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

По непрочерченным лабиринтам

Екатерина Златорунская. Осенняя охота. — М.: Азбука-Аттикус, 2024.

Это уже второй сборник рассказов писателя и драматурга Екатерины Златорунской — в 2021 году она дебютировала с текстом «Но случается чудо», организованным в чем-то схожим образом и тоже исследующим болезненные точки человеческой души. Новый сборник, который можно назвать альманахом или сложной метасистемой объединения кажущихся не связанными друг с другом текстов в единый организм. Мы будем узнавать его, как познаем человека, местность, логику связи событий. В книге есть четыре подглавы, в которых можно узнать названия саамских времен года. Впрочем, понимание знаковой и образной системы книги происходит постепенно.

Для этой книги ключом будет принятие своего непонимания многого — связи текстов между собой, логики событий, разности стилей повествования, контекстуальных допущений. В «Осенней охоте», как мы поймем позже, может произойти все, ведь эти тексты создают зону со своим фоном радиации, как в «Сталкере» у Тарковского. И связи между событиями продиктованы здесь не общепринятой логикой, а сновидениями, страхами, фантазиями, желаниями — часто не совсем понятными, но вызывающими ощущение, что каждый может их пережить в определенный момент жизни. Книга — о таких состояниях, о внутренних путешествиях души, которые диктуют путешествия внешние. И не наоборот, хотя может показаться, что герои Златорунской постоянно куда-то едут и движутся, не имея к тому осознанного и понятного импульса. Да, часто ими движет что-то, не понятное ни следователям, ни близким, ни им самим. Это «что-то» и исследует автор, открывая такие лабиринты, о существовании которых мы даже не подозревали. У Златорунской движение становится возможным и сквозь стену, и через лес, и сквозь века, и в прошлое, и в будущее.

В целом, это и есть «осенняя охота» заглавия — Златорунская изучает человека, самые бессознательные его движения, непонятные ему самому. При этом в сборнике есть и рассказ «Осенняя охота», занимающий львиную долю объема. Действие его происходит в Швеции, и автор в финальных благодарностях упоминает увлеченность шведскими детективами, написанными в соавторстве Пером Валё и Май Шёвалль. Повести выходили с 1963 по 1975 год, преступления расследовал офицер отдела убийств стокгольмской полиции Мартин Бек. Автор делает оммаж этим текстам: в «Осенней охоте» сотрудник полиции Йохан в паре с коллегой Инге) также будет расследовать непонятную пропажу молодой женщины Астрид. Интересно, что пропавшую героиню зовут Астрид Линдманн — еще один очевидный оммаж автора своей любимой писательнице — Астрид Линдгрен, тексты которой и привили любовь к Швеции, ее географии и культуре, и погрузили автора в детальные исследования этой страны, потребовавшиеся для написания книги.

В целом это у Златорунской получилось, хотя ее стиль не в обилии практиче­ских деталей, не в узнаваемости места и времени, а в создании атмосферы, понятной подчас только интуитивно. По сути, все ее пейзажи — состояния души, слепки с ощущений, и она представляет нам их коллаж. И если в «Осенней охоте» атмосфера — это мокрый и темный зимний лес, в который тянет героиню, в детстве пошедшую на страшную сделку с совестью, то в других рассказах душевные пейзажи строятся из похожих природных элементов — застывшего озера, реки, текущей за тоннелем, ограниченного таежного пространства, за пределами которого смерть. Сначала эти душевные пейзажи кажутся непонятными и загадочными, мы должны достраивать их за героев сами. Этим книга сложна — с каждым рассказом надо начинать внутреннюю работу понимания стиля, выцепления особенностей сюжета, понимания, от чьего лица ведется рассказ, почему он ведется в третьем лице.

Автор не боится играть в стили и сюжеты, не боится эклектики. Пожалуй, единственная слабость книги — отсутствие четкой структуры. Разделение на условные подглавки (саамские времена года) есть, в каждой по три рассказа, но, допустим, «Осенняя охота» занимает больше половины сборника, а другие рассказы не вступают с ней в паралелль, не дополняют ее, а формируются вокруг нее без очевидной логики. Златорунская движется то в прошлое (условно царская Русь в «Охотнике до ловчих птиц», Нидерланды времен Брейгеля в «Месяце январе»), то в антиутопиче­ское будущее («Охотники»), то в напоминающую финский эпос «Калевала» сказку («Ингигерда»), то в российское настоящее («А почему не надо бояться?», «Пристегните ремни»), то в истории, созданные ее писательской фантазией, к которым трудно привязать время и исторический контекст («Правила игры в гольф в военное время»).

Кого-то это отпугнет. Но можно и принять правила игры, если воспринимать книгу как отражение внутренней географии души, слепков необычных порывов, страхов, желаний и снов, где человек раскрывается, как никогда раньше. Пожалуй, автор даже бросает вызов принятым канонам сюжетной привлекательности — она прерывает повествование в самых непонятных местах и заставляет нас страдать по потере очередного героя и истории. После этого мы совершаем кульбит и, как во сне, оказываемся в другом времени и пространстве, начиная судорожно, сначала ничего не понимая, принимать новые правила игры, новый стиль текста, новые особенности повествования. Как будто рассказы книги — виражи, лабиринты, катки, по которым мы движемся стремительно, не зная, чем это закончится и, главное, когда: многие рассказы обрываются резко и неожиданно.

Начинаешь жить в книге своей жизнью, создавать свои пейзажи и заходить в такие лабиринты своего сознания и подсознания, в которых, возможно, раньше не бывал. Это, пожалуй, главное и ценнейшее свойство книги: она вдруг прокладывает новые нейронные связи в нашем читательском мышлении и человеческой фантазии. По прочтении задумываешься о своих детских и взрослых травмах, страхах, мечтах. Пожалуй, автору больше интересны женские души — мне показалось, все ее мужчины женственны, чувствительны, зыбки, как и ее женщины. Она делает мир (и тем самым всю книгу) женским: неустойчивым, хрупким, способным на переходы из одной эмоции в другую.

Но эти разбивания перегородок логики — процесс уникальный, еще до этого не виденный и не пережитый мною в современной россйиской прозе. И получается: откладываешь прочитанную книгу — а коллаж визуальных образов, созданных ее чтением, идет за тобой дальше: создал их именно ты, а автор научил тебя путешествовать по не прочерченным ранее лабиринтам. Чувство соавторства — еще одно уникальное послевкусие после чтения этой книги. Если вы хотите отправиться в поездку в неизведанное, готовы пережить присутствие в точке, из которой только шаг и до давнего прошлого, и до далекого будущего, тогда «Осенняя охота» — книга для вас.

Юлия Савиковская