КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ
Жизнь писателей в регионах
В очередном опросе «Знамени» мы решили обсудить тему жизни писателей в регионах и пригласили поэтов, прозаиков, критиков и драматургов из разных городов рассказать, как и чем живет литература в нестоличной России.
1. Есть ли у вас и местных авторов возможность печататься у себя на родине, в том числе в региональных журналах?
2. Сохранились ли местные издательства и сохранили ли они интерес к художественной литературе?
3. Поддерживают ли прозаиков, поэтов, критиков и драматургов региональные инстанции: органы власти, местные отделения союзов писателей, меценаты?
Сергей Беляков,
Екатеринбург
(1–3) Как ни странно, я мало что могу рассказать об этом.
Разумеется, есть журнал «Урал», где могут печататься и печатаются прозаики, поэты, критики, публицисты, мемуаристы. И местные, и не местные. У наших авторов мы не спрашиваем прописку. Выходят журналы «Веси» и «Уральский следопыт». Сложнее с местными издательствами. Их расцвет пришелся на нулевые годы, когда всероссийскую известность получили «У-Фактория» и «Ультра. Культура». Их давно уже нет. Есть очень хорошее издательство «Кабинетный ученый», где выходят интересные книги, включая современную прозу, поэзию и даже критику и литературоведение. Скажем, именно за книгу «Колодцы», которая вышла в «Кабинетном ученом», замечательный критик Василий Ширяев получил премию «Неистовый Виссарион» (специальный приз «За творческую дерзость»). Смотрю каталог — там книги Наума Лейдермана, Бориса Рыжего, Юрия Казарина, Юлии Кокошко, Евгения Касимова, Андрея Санникова, Игоря Сахновского — авторов, которые создали Екатеринбургу славу третьей литературной столицы России. Но тиражи маленькие.
Работают издательства «Банк культурной информации», «Сократ», «Автограф». Я мало что о них знаю, так как ни с кем из них не сотрудничаю. Вот передо мной книга Арсена Титова «Краткий курс истории Екатеринбургского отделения Союза российских писателей». Вышла она как раз в издательском доме «Автограф». Издана в твердом переплете, на мелованной бумаге. Есть у книги редактор и ответственный за выпуск, но упоминания о корректоре я не нашел. Тираж — 300 экземпляров. Арсен Борисович Титов — известный прозаик, лауреат «Ясной Поляны» и давний автор «Урала». Так что печататься современный писатель, житель Екатеринбурга, у нас может. Другое дело, что рядом с этим тиражом даже скромный тираж «Урала» покажется солидным.
«Урал» полностью финансируется правительством Свердловской области. Какая-то поддержка от региональных властей есть и у издательств, но об этом знаю мало, так как с ними никогда не сотрудничал. Я давно печатаюсь в Москве.
Есть еще Издательство Уральского университета. К сожалению, я в последние годы не слежу за его новинками. У меня сложилось впечатление, что его расцвет пришелся также на начало нулевых. Тогда всероссийскими событиями становились переводы Жака Ле Гоффа, Эммануэля Ле Руа Ладюри, Теодора Зелдина, Хейдена Уайта, которые выходили в Издательстве Уральского университета с научными комментариями, в роскошных обложках. Не знаю, выпускает ли сейчас это издательство нечто подобное. Я не видел.
Впрочем, «Метаисторию» Хейдена Уайта недавно переиздал «Кабинетный ученый».
Дарья Горновитова,
Самара
(1–3) Возможность печататься на родине, вероятно, есть, но я ею не пользовалась.
Меня неоднократно поддерживал в Самаре фестиваль современной драматургии «Левановка», посвященный памяти драматурга Вадима Леванова. В фестивале участвовали известные авторы из разных регионов, ученики Леванова, театроведы и критики. Зрители смотрели спектакли по современным пьесам, принимали участие в обсуждении. Фестиваль проходил на разных площадках, в том числе в драмтеатре. Было прекрасное ощущение, что есть театральное сообщество и постепенно пьесы молодых драматургов проникают в репертуар местных театров. На «Левановке» я познакомилась с молодыми режиссерами, с которыми продолжилось взаимодействие вне фестиваля. Что касается издательств, могу сказать о Литературном агентстве Вячеслава Смирнова, специализирующемся на издании поволжских авторов. Например, издательство выпустило двухтомник Леванова, сборник пьес Сергея Давыдова и другие книги.
Интересно, что в Самаре парадоксальным образом родился театральный проект, который продвигает современную драматургию. Наверное, следующий шаг — это действительно еще и издание журналов и книг, потому что современную поэзию знает и читает очень небольшое количество людей. Проект «Новые читки» (автор и продюсер Екатерина Горновитова) известен тем, что проводит читки пьес с благотворительными целями. Режиссер работает с бизнесменами, которые пробуют себя в качестве актеров. За время существования проекта прозвучали тексты авторов из Нижневартовска, Челябинска, Белоруссии и так далее, прошли читки пьес в Ульяновске. После постановки начинается обсуждение пьесы со зрителями, и это продолжение театральной традиции фестиваля «Любимовка». За семь лет читки проходили практически во всех самарских музеях. Вслед за московскими музеями в Самаре начали привлекать драматургов и режиссеров к созданию спектаклей. И это театр, который мне очень интересен.
Конечно, я могу сравнить ситуацию с другими регионами, поскольку принимала участие в лабораториях, фестивалях, которые поддерживаются разными инстанциями. Много междисциплинарных проектов, где знакомишься и с поэтами, и с художниками. Много исследований, посвященных отдельным районам. И идей для Самары у меня очень много.
Ирина Кадочникова,
Ижевск
(1) Да, такая возможность есть. Главный литературный журнал Удмуртии — «Луч», он издается с 1991 года, выходит 4 раза в год, электронной версии не имеет, но номера размещаются на сайте «Calameo». На сегодняшний день у «Луча» два шеф-редактора — Андрей Гоголев и Герман Суслов. Журнал дает достаточно полное представление о том, что сегодня пишется в Удмуртии. Мы все там публикуемся. Хотя, наверное, не все, потому что определенная планка у журнала существует.
Полностью русскоязычный журнал у нас в настоящее время только один. Есть еще ежемесячный двуязычный журнал «Инвожо»: материалы выходят на русском и на удмуртском языках. Главный редактор — Петр Захаров, председатель Удмуртского отделения Союза писателей России.
Старейший журнал республики — «Кенеш»: он издается с 1926 года. В настоящее время главный редактор — Анастасия Шумилова. Русскоязычные авторы тоже имеют возможность здесь публиковаться — конечно, речь идет не о художественных текстах, а, например, о критических статьях, посвященных удмуртской литературе и переведенных на удмуртский язык. В основном русскоязычные авторы публикуются в «Луче» и в «Инвожо», публикация в «Кенеше» — это редкое исключение из правила, но такие исключения тоже случаются. У удмуртских и русскоязычных авторов есть также возможность публиковаться в «Ингож» — литературном приложении к газете «Удмурт дунне». Русская и удмуртская литературы у нас тесно взаимосвязаны: русскоязычные издания открыты для удмуртских авторов (в переводах) — и наоборот: удмуртские издания публикуют работы русскоязычных писателей (иногда даже без перевода).
Понятно, что все наши журналы ориентированы прежде всего на региональный контекст. Одна из задач «Луча», например, связана с созданием ижевского текста. А. Гоголев в 2021 году курировал лабораторию для прозаиков: в рамках лаборатории были написаны рассказы об Ижевске, впоследствии опубликованные в «Луче».
(2) Самое крупное издательство в республике — это «Удмуртия». У издательства более чем столетняя история, и оно специализируется на разного рода литературе, далеко не только художественной. Естественно, на обоих языках. Некоторые проекты поддерживаются на региональном и федеральном уровнях. Но если местные писатели издаются в «Удмуртии», то это больше похоже на самиздат, потому что продвижением современной художественной литературы на русском языке, насколько я понимаю, издательство активно не занимается — у него просто другие задачи. Хотелось бы, конечно, чтобы была возможность издавать художественную литературу — оригинальную и переводную — за счет бюджета.
Отдельного внимания заслуживают издательские практики, существующие с 2016 года в рамках деятельности книжного магазина «Кузебай» (назван по имени классика удмуртской литературы Кузебая Герда), кураторы — А. Гоголев и Г. Суслов, главные наши культуртрегеры. Под логотипом «Кузебай», кроме всего прочего, были изданы два тома «Альманаха современной поэзии Удмуртии» (это также к вопросу о возможности публиковаться на родине), сборники короткой прозы «Рассказы людей, с которыми ты едешь в одном трамвае» и «Рассказы людей, с которыми ты едешь в ночном трамвае», книга А. Гоголева «Атлас ненормальной педагогики», повести удмуртских писателей — «Мати» К. Герда и «Свин-Петыр» М. Волкова (обе — в переводе А. Гоголева). Это очень важные для Удмуртии книги. Проекты осуществляются и на средства магазина, и благодаря краудфандингу. Думаю, уже понятно, что в Ижевске литературная среда сконцентрирована прежде всего вокруг «Кузебая».
(3) Такая поддержка имеется. Ежегодно присуждаются литературные премии Правительства Удмуртии (языки премии — удмуртский, русский; номинации — «Проза», «Поэзия», «Драматургия», «Детская литература»). Для критиков существует премия имени Зои Богомоловой в области продвижения книги и чтения (это тоже правительственная премия). Также есть поддержка со стороны Агентства печати и массовых коммуникаций Удмуртии и Союза писателей Удмуртии: например, в 2023 году по итогам литературного конкурса был выпущен «Альманах молодых писателей Удмуртии», куда вошли произведения 56 авторов (на обоих языках). В 2024 году «Издательским домом национальной прессы» и редакцией журнала «Кенеш» при поддержке Агентства печати и массовых коммуникаций был инициирован конкурс для авторов, пишущих на удмуртском языке (с денежными призами, что немаловажно). То есть поддержка есть, возможности есть, и хочется, чтобы все это было и в дальнейшем — и даже в большем объеме, чем сегодня.
Павел Пономарёв,
Воронеж
(1–3) Воронеж — город литературоцентричный. Это очевидно и уже давно — я только лишний раз об этом напоминаю. Нельзя сказать, что литературного процесса в Воронеже нет: есть толстый журнал «Подъем», в свое время бывший одним из лучших областных «толстяков» (я это время краешком застал; но сегодня времена изменились); есть великолепный литературный альманах «Ямская слобода» (выходящий, правда, раз в год); есть местные отделения Союза писателей России и — пока еще — Союза российских писателей. Есть областная литературная премия для молодых авторов имени Егора Исаева, которую ежегодно выплачивает руководство региона тем, кого предложат и выберут члены обоих союзов. Все это есть, но…
Чем ближе литература подступается к позиции — к политике, — тем больше возникает расслоение между литераторами в регионе и откровенное неприятие друг друга. Литература — это, так или иначе, всегда позиция. Но позиция, которую есть за что уважать. А когда эта позиция из обнаженной становится оголтелой, — тогда, извините, теряется всякое уважение и рождается неудержимое желание бежать в лес от этой оголтелости, которая превращается в кликушество.
В свое время я предложил «Подъему» текст, посвященный профессору воронежского журфака Льву Кройчику — личности знаковой для культурной жизни Воронежа: публицист, эссеист, колумнист, чеховед, критик… Почти шестьдесят лет готовил профессионалов для редакций Центрального Черноземья. Было о ком сказать — тем более что посвящение мое в виде этого текста было посмертным. Думается, этот факт снимал некоторые барьеры для разговора, но повышал градус ответственности.
В публикации мне было отказано. Как сейчас понимаю — из-за личной неприязни некоторых представителей редакции к герою публикации. Дело в том, что еще в 1988 году в областной воронежской газете «Молодой коммунар» была опубликована рецензия местного литератора Леонида Коробкова под названием «Россказни». Рецензия — на повесть Анатолия Жигулина «Черные камни», вышедшую тогда, кстати говоря, в «Знамени». По одному названию суть рецензии можно понять: постарался отдел пропаганды и агитации обкома. После этого редакция «Молодого коммунара» получила письмо от внештатника Льва Кройчика, где было всего несколько строк. Примерно таких: «В связи с публикацией материала “Россказни” дальнейшее сотрудничество с вашей газетой считаю невозможным». Кройчик пошел на принцип, встав на сторону Жигулина. И этот принцип ему припомнили спустя тридцать лет — правда, не ему лично, а мне — его ученику, который принес материал о покойном учителе в редакцию «Подъема». Спросите, где связь — там «Молодой коммунар», здесь «Подъем»? А связь есть. Один из сотрудников «Коммунара», очевидец и участник тех событий 1988-го, спустя десятки лет защитил научную работу о Жигулине и написал о нем несколько книг. Этот человек — ученик профессора Кройчика, много лет безрезультатно бьющийся за то, чтобы в Воронеже появился памятник одному из его жителей — писателю Жигулину. А вот другой сотрудник «Коммунара» — очевидец и участник тех событий 1988-го — через несколько десятилетий пришел на ответственный пост в журнал «Подъем». Это был человек, который отказал мне в публикации того текста.
Проходят десятилетия, а литераторы Воронежа по-прежнему делят друг друга на «своих» и «чужих». И я понимаю, что после того как полтора года назад написал заявление о выходе из Союза писателей России, через полгода после этого вступив в Союз российских писателей, — для многих в литературном Воронеже (да и не только в Воронеже) стал «чужим». Мне очень жаль, что критерием приятия/неприятия в литературе сегодня — в первую очередь сегодня — стала политическая позиция. Особенно это заметно в регионах.
Справедливости ради скажу: это был второй раз, когда мне отказали в публикации в «Подъеме». Первый отказ, когда я юношей отправил туда свои незрелые стихи, — не в счет. Однако сегодня, когда на страницах «Подъема» появляются стихи с заголовком «Украм», я уже сам не могу позволить себе отправить рукопись в «Подъем». И дело не в идеологии — дело в этичности. Это не публицистика в поэзии («Жди меня», например, не отличается изысканностью художественного высказывания — довольно прямого, — но там работают другие художественные законы) — это профанация в искусстве.
Впрочем, если говорить о финансовой стороне вопроса, то и журнал СПР «Подъем», и альманах СРП «Ямская слобода» выходят за казенный счет — на деньги местного департамента (не так давно ставшего министерством) культуры. За «Подъем» тревог нет — с его более чем безукоризненной лояльностью ему уготовано большое будущее в грядущем переделе большой литературы. А за «Слободу» сердце болит: в туманном, но, кажется, бесперспективном будущем — «едином союзе» с единственным журнальным органом — провинциальное издание, в котором печатаются Владимир Гандельсман, Томас Венцлова, Вера Павлова, Феликс Чечик (имена явно не воронежские), могут просто прикрыть, не оставив средств к существованию. Во всех смыслах.
Константин Рыжов,
Волжский, Волгоградская область
(1–3) Говоря откровенно, в литературной жизни родного города и области я никогда не принимал активного участия, и мои знания об этом весьма поверхностны. Безусловно, хотелось бы, чтобы литература на малой родине бурлила и цвела, но, к прискорбию, Волжский может похвастать разве что полным ее отсутствием. В городе с населением более 300 тысяч человек нет издательств, нет толстых журналов, мне не известно ни об одном литературном объединении: ни молодежном, ни профессиональном. Не знаю я и ни одного писателя: по крайней мере, за годы участия в межрегиональных, всероссийских и международных литературных конкурсах, мастерских, семинарах, резиденциях (а их за это время набралась добрая сотня) мне ни разу не попадались в списках участники-волжане.
Да, библиотеки иногда проводят литературные вечера, но зрелище это унылое: полупустой зал насильно загнанных школьников со скучающими лицами, сотрудники в качестве выступающих, с напускным воодушевлением рассказывающие о каком-либо прозаике/поэте, известном или не очень, монотонное чтение с листа, изредка нарушаемое осторожным покашливанием, вкупе с жужжанием лампочек под потолком навевает сон… По итогу школьники получат свои пятерки по литературе, учителя — необходимую запись о внеклассной работе, библиотекари отчитаются о состоявшемся мероприятии — через месяц повторить. Еще сам будучи школьником, двадцать лет назад, я посещал встречи ныне забвенного местного литклуба, но был там единственным молодым среди завсегдатаев предпенсионного и пенсионного возраста. Когда очередное заседание, выпавшее на конец декабря, превратилось в массовое употребление горячительных напитков и круговые танцы под Верку Сердючку, как-то само собой принялось решение, что больше я туда ни ногой. Вот и весь мой горький опыт приобщения к литературным кругам Волжского.
Все, кто хочет состоять в какой-либо литературной тусовке, должны быть готовы ездить в областной центр — Волгоград. Там, да, есть местное отделение Союза писателей, есть несколько литобъединений, издательства художественной литературы — но ни с чем я тесно не знаком. Довелось мне дважды участвовать в литературных конкурсах, проводимых одним из издательств, и даже победить в обоих — но отдавалось ли при этом предпочтение именно местным авторам или жюри оценивало исключительно качество текстов, неизвестно, а потому рассуждать о региональной поддержке не представляется возможным. Видел пару раз, как в парках на открытых площадках читали стихи — свои, но чаще чужие. Областная библиотека уже несколько лет проводит крупный книжный фестиваль, куда приезжают издатели и писатели со всей страны. И все бы хорошо, но это — другой город. Ужасная транспортная доступность, при которой только недюжинная удача и фаза Луны позволят тебе уехать в Волжский после 20:00, яростная борьба на остановках за право втиснуться в переполненную донельзя маршрутку, где возвращается домой тот, кто агрессивнее умеет работать локтями, — все это, увы, не стоит того, чтобы ради насыщенной литературной жизни регулярно ездить из города в город.
Так и живем.
Елена Сафронова,
Рязань
(1) Для меня вопрос звучит двояко. Замечательные литературные издания с многолетней историей — «Урал», «Сибирские огни», «Бельские просторы» — формально ведь тоже «региональные журналы». В них у меня не просто есть возможность печататься — налажено сотрудничество, особенно в качестве литературного критика, редакторы обращаются с предложениями о рецензиях и статьях. И я обращаюсь в эти редакции со своими идеями и текстами, критическими и прозаическими. Такое взаимодействие автора с журналом оптимально и вполне профессионально (особенно если есть хоть символический гонорар). Круг региональных изданий, где появляются мои статьи, постепенно расширяется. В 2024 году мне предложили сделать материал для пензенского литературного журнала «Сура», он уже вышел. В целом я успешно работаю с региональными журналами России и надеюсь не останавливаться на достигнутом…
…но если понятие «регионального журнала» относить сугубо к месту моего проживания, то здесь картина иная. Как ни удивительно, о литпроцессе Рязани я знаю мало. Информация о творческих проектах распространяется по определенному довольно узкому кругу лиц. Я в него не вхожу. С 1960-х годов рязанцам предлагают выбор: либо быть востребованным и уважаемым в пределах края, либо печататься вне его, тогда не обессудь. Поэтому мои представления могут быть неполными. Вот что я знаю.
В Рязани с региональными журналами туго. При Рязанском госуниверситете имени Есенина выходит с 2004 года научно-методический журнал «Современное есениноведение» (четыре раза в год). Это не «региональный литературный журнал», а нишевое научное издание, довольно известное в литературоведческих кругах. За годы существования в журнале опубликованы статьи ученых из более чем 20 стран мира по литературоведению, педагогике, психологии, методике преподавания etc. Там я не печаталась ни разу — редакция не приглашала, сама ничего не предлагала (не пишу о Есенине).
В Рязанской области выходит альманах «Литературная Рязань». Первый его выпуск увидел свет в 1955 году, так что теоретически в этом году альманаху 70 лет. А практически он являлся миру с огромными перерывами: в 1950-х годах, на рубеже 1980–1990-х, в 1999-м и с 2010 года — почти ежегодно. Публикация раз в год — однозначно не режим литературного журнала. Альманах собирает членов всех писательских союзов и лито Рязанщины, победителей локальных творческих конкурсов и пр., что создает пестроткань имен и рубрик и усложняет чтение. Классический формат альманаха предназначен для публикации новинок. «ЛитРязань» ставит и ранее напечатанные материалы, и даже отрывки изданных книг. Она не распространяется через книжную торговлю и попадает только в библиотеки (тираж меньше, чем количество библиотек в регионе). Но выбора у рязанских литераторов особого нет, и альманах пользуется популярностью и кое-какой срез локального литпроцесса все же представляет. Я в нем публикуюсь периодически.
(2) Подавляющее большинство рязанских книжных издательств печатают книги местных авторов за их же средства — тем и живут. Порой делают книги иногородним авторам, зачастую подмосковным — тем, понятно, провинциальные расценки на типографские услуги выгоднее столичных. Художественная литература среди рязанской печатной продукции «не рулит», у местных авторов в большем фаворе нон-фикшн (всяческие изводы краеведения) или автофикшн (едва ли не каждое второе условно художественное произведение — на реальной основе). Те, кто умеет сочинять и рассчитывает на читательское внимание, все чаще публикуются в интернете, благо, платформ достаточно.
Знаю, что рязанское православное издательство «Зерна» покупает рукописи у авторов и даже выплачивает им гонорары. Но работает лишь с православными писателями и духовной прозой, то есть не каждый может стать его клиентом. Как зарабатывает это издательство, не в курсе, но, возможно, это связано с наличием одноименного православного интернет-магазина, где торгуют не только художественными и богослужебными книгами, но и иконами и утварью. Другие профессионально работающие в Рязани издательства, если и есть, мне неведомы.
(3) Поддержка от Минкультуры Рязанской области и иных административных структур на издание книг существует, но не для всех. У некоторых авторов за казенный счет выходят собрания сочинений в нескольких томах. Порой с помощью властей издаются книги к юбилеям литераторов — прижизненным или посмертным. Но когда я запросила помощь этого ведомства на издание сборника статей о рязанских писателях, мне ответили, что денег на это нет на три года вперед. Мне сложно судить о принципе, по которому Минкульт выделяет средства на издание местных авторов. Региональные писорганизации осуществляют издательские проекты обычно на дотации из головных союзов. Случаи меценатства редки — но встречаются. Как правило, авторы находят меценатов, а не наоборот. Обычно же книги выпускают сами себе.
Анастасия Трифонова,
Смоленск
(1–3) В провинции идея создания более-менее тесных связанных с литературой сообществ возникает обычно в кругу энтузиастов. Инициатива «сверху» живет, пока существует финансирование, и одномоментно умирает с его прекращением. Инициатива «снизу» живет до тех пор, пока она нужна самим людям. Так что у энтузиастов есть преимущество: не только умение работать, но и желание это делать порой даже себе в ущерб — ради самого дела, нужного и важного хотя бы для них самих.
Литературные издания, тем более в регионах, чаще именно так и существуют: люди, которым это интересно, которые готовы дарить время своей жизни чужим текстам, объединяются для того, чтобы в провинциальной тишине возникало хоть какое-то движение, волнение, звучание литературы в их понимании. Так появляются альманахи, разовые или в десятки выпусков, тематические, конкурсные или связанные с деятельностью местных студий. Все реже они существуют в бумажном формате, все чаще — в электронных вариациях, в последнее время также в форме авторских изданий — зинов, все-таки штучность и уникальность ценятся.
Вспомнить хотя бы смоленский альманах «Ватерлоо», который в 1990-е издавался группой молодых авторов во главе с Эдуардом Кирсановым в пику официальному мнению литераторов университетской студии «Персона». Сегодня это издание не только факт краеведения и экспонат литературного музея Смоленского государственного университета, но и пример локального несогласного высказывания: преинтересно — устраивать литературную полемику не в дискуссионных статьях, а самим фактом появления и существования издания.
Или взять, например, ныне существующий альманах «неСТОЛИЦА», который вскладчину выпускает вместе с единомышленниками поэт и составитель жанровых и тематических антологий Виктор Кудрявцев по итогам работы руднянского лито «Современник». Появление каждой новой книжки альманаха — событие не только для Рудни и Смоленска, но и для всей пишущей общественности региона: Кудрявцев приглашает к публикации гостей из других литературных объединений, а в мемориальном разделе публикует произведения ушедших смоленских авторов.
Но такие «неофициальные» (беру это слово в кавычки, поскольку неофициальность в литературной среде размытое и условное понятие) издания существуют до тех пор, пока живы инициаторы или пока у них хватает сил заниматься чужими произведениями. Это касается групп литераторов самых разных эстетических взглядов. Итог один: сохранение, публикация, издание написанного в регионах — чаще дело рук самих пишущих.
А для автора всегда существует вопрос поиска своего места. И не только в бескрайнем литературном мире, но и во вполне конкретном мире литературных изданий. Хотя мы и говорим о положении дел в регионах вообще, в регионе, где живу я, но, в общем-то, условия этой игры при всех прочих вводных — одинаковы. Может, конечно, поначалу и важен сам факт публикации, и радует масштаб — региональный, всероссийский, международный…, но впоследствии становятся более важными эстетические принципы условной печатной трибуны. Может, поэтому и интереснее автору делать на свободе в одиночку или с группой единомышленников маленькие самиздатовские книжечки альманахов, чем штурмовать Олимп.
Что же касается издательств, то сегодня, когда «напечатать» книжку может любой, у кого есть достаточный объем текстов и средств, у частных региональных издательств просто не остается вариантов — не отказываться же от возможности заработка. Это не проблема эстетического выбора и решений редактора, а проблема выживания издательства, которое обязательно должно существовать, чтобы однажды вышла та самая — прекрасная — книга.
|