КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ

Спасение утопающих?

Продвижение книг: взгляд писателей и издателей

Редакция «Знамени» пригласила нескольких писателей и представителей издательств принять участие в опросе на тему продвижения книг, а также взаимоотношений авторов и издательств в этом актуальном вопросе.

Просим поделиться собственным опытом: как происходит продвижение ваших книг? Кто, на ваш взгляд, в первую очередь обязан заниматься их продвижением: выпустившее книгу издательство, сам автор, книжные магазины, кто-то еще? И как все должно происходить в идеале?

Елена Долгопят,

писатель, сценарист

Мне кажется очевидным, что все должны стараться: автор, издательство, господин случай. Может быть, из этих стараний и выйдет толк, а может быть, и нет.

Не уверена, что вы смотрели (тратили свое драгоценное время на) детективный сериал «Она написала убийство». Я тратила.

Миссис Флетчер писала детективы (и расследовала убийства). Время от времени агенты писательницы (или издательство, не уверена) отправляли ее в турне по стране с новой (свежеиспеченной) книгой. Миссис Флетчер встречалась с читателями, отвечала на вопросы, давала автографы. Возвращалась в отель, падала на кровать в полном изнеможении. Так уставала от работы по продвижению собственной книги. При этом она была страх как популярна. Но моталась, встречалась с публикой, вербовала новых поклонников, не давала скучать старым, чтобы огонь (интерес) не угас. Организовывало все и, видимо, оплачивало (дорогу, отели, аренду, гонорар) издательство или агентство. Так что работали все. Командой.

Конечно, если бы миссис Флетчер писала не популярные детективы, а что-то вроде коротких рассказов Лены Д., вряд ли издательство бросилось бы организовывать тур по стране. Я боюсь, что и новую книгу мы бы ждали долго. Не потому, что Лена Д. пишет медленно, а потому, что (условное) издательство не торопится. Не верит в продажи. Ценит Лену Д. за хорошие (порой прекрасные) рассказы, но издавать не спешит.

Что предпринять издателю в случае Лены Д.?

Расстаться с Леной и не париться? Тоже вариант.

Изобрести что-нибудь нестандартное? Создать, к примеру, сериал из коротеньких, минут на пять, экранизаций ее кинематографичных, но неформатных рассказов? (И пусть это будет анимация.) Рассмешили. Это ж сколько мороки, сколько вложенных (угробленных) денег.

Риск должен быть оправдан. Обоснован.

Поэтому, если новая книга и выйдет, то продвигать ее будут, как и прежние: встреча с читателями (например, в Доме книги на Новом Арбате), поездка на книжный фестиваль (например, «Китоврас» во Владимире), рассылка книг критикам, обозревателям (появление отзывов, рецензий), запись чтения автором рассказа из книги (вдруг автор симпатично читает), запись аудиоверсии книги (некоторые предпочитают слушать), запись интервью (вдруг автор интересно говорит).

И это не мало (потому что очень хорошее издательство).

Дело автора — очаровывать публику, в том числе и виртуальную (на встречах, на своих страницах в социальных сетях). И писать, раз уж пишется, раз дано.

Мария Закрученко,

писатель, ведущий редактор издательства «Абрикобукс»

Каждый писатель живет со своим текстом наедине, но сделать из текста книгу — это уже командная работа, в которой писатель должен доверять издателю. Именно издатель организует работу редактора и корректора, дизайнеров и художников, и книга, которая появляется в результате, — это уже работа не одного человека, а целой команды. Хотя исторически и культурно у нас принято, что в центре всего этого процесса находится автор, в отличие от кино, где место сценариста, этого автора мира, до сих пор прискорбно недооценено. Мое глубокое убеждение — не существует издательств, которые не были бы заинтересованы в каждой изданной книге. Не просто так они их выбрали, потратили время, заплатили штатным и внештатным сотрудникам, типографии, складу.

Разумеется, издательство заинтересовано в том, чтобы книгу продать. Это уже маркетинг, пиар, торговля в розницу, работа с библиотеками и многое, многое другое. И хорошо, если писатель включается в продвижение книги. Я под этим подразумеваю участие в мероприятиях, ярмарках, проведение встреч с читателями — разумеется, время и место согласуются с авторами, и их привозят за счет организаторов мероприятий. Как правило, у большинства писателей есть если не свои блоги, то страницы в соцсетях, в которых они и без предложения издателей сообщают о выходе собственных книг. Но мы никогда не заставим автора заводить под книгу блог и выполнять план, ехать куда-то, бросать основную работу, посвящая себя одному только процессу продвижения его собственной книги. Это такой же командный труд, как и работа над книгой в целом. Мне кажется, это и есть идеальный вариант продвижения.

Работа над распространением моей дебютной книги «Арабелла» в «Абрикобукс» ничем не отличалась от работы над любой другой книгой. У нас нет большого пиар-отдела, но каждый делает какую-то свою часть работы по продвижению. Есть люди, которые подают книги на конкурсы и премии. Есть те, кто работает с библиотеками и книжными магазинами. Есть менеджер по правам, который представляет интересы издательства на зарубежных книжных ярмарках. У нас есть очень успешные примеры продажи прав, переводы наших книг на другие языки. Я пишу тексты и пресс-релизы, провожу все встречи с нашими авторами на ярмарках, подбираю отрывки для публикации в прессе, продаю книги на мероприятиях. Лично я продвижением своей книги не занимаюсь, полностью доверяю своему издательству. И вижу, как благодаря работе моих коллег с библиотеками и магазинами книга продается. В год издания «Арабелла» оказалась в подборке «100 лучших новых книг для детей и подростков», в коротком списке премии Маршака, на Большом детском фестивале. Только на «Книгуру» в 2021 году я подавала книгу сама, еще в рукописи.

Думаю, самое главное в тандеме «автор — издательство» — не мешать друг другу делать свою работу. Хорошо, когда у писателя есть идеи презентаций, собственный блог и возможность себя продвигать. Но в целом по опыту участия в культурных мероприятиях вижу, что хороших пиарщиков и инфлюенсеров у нас гораздо больше, чем хороших писателей. Часто автор, вкладывающий силы и собственные средства в продвижение личного бренда, заинтересован не в собственной истории, а только в том, как она продается. Что сказывается на качестве литературы в целом и создает впечатление, будто любой может стать писателем. Это не так. Молодым писателям могут помочь литературные агенты — отличные институции, которые в России лишь начали развиваться. Они подходят только для тех, кто считает писательство своей основной деятельностью и имеет возможность посвятить этому все свое время. Агент тоже отбирает себе авторов для работы, так же как автор выбирает агента. У меня лично нет амбиций и времени выдавать по книге в год, чтобы меня не забыли.

Что действительно помогает в продвижении — так это коллеги-книжники и сами читатели, сарафанное радио. Живые и искренние отзывы на Livelib или на маркетплейсах стоят дороже рекламы у инфлюенсера. Дайджест «БИЛЛИ», созданный книжным обозревателем Максимом Мамлыгой, каждый месяц собирает в подборке ВСЕ вышедшие за месяц книги издательств, которые предоставляют о них информацию, — это очень ценный ресурс и для издателей, и для читателей. Я уверена, что не все упирается в продвижение, и главная задача автора — рассказать хорошую и интересную историю тем способом, которым он умеет лучше всего. А работать с книгой должна команда.

Александр Мелихов,

писатель, публицист, главный редактор журнала «Нева»

Сегодня никто продвижением книг заниматься не обязан — литература не считается важным государственным делом. Но я пришел в нее тогда, когда, в соответствии с заветами Ильича, литература считалась частью общепролетар­ского, то есть партийного дела. И редакционное начальство в ту пору меня только задвигало, а продвигали исключительно рядовые сотрудники. В «Неве» это был Самуил Лурье, в «Звезде» Михаил Панин, в «Авроре» Елена Невзглядова, в «Советском писателе» Игорь Кузьмичёв. Они рекомендовали меня друг другу, и кое-что у них с трудом, но получалось. Мне кажется, это и есть единственная «продвигающая» сила — любовь к серьезной литературе и взаимовыручка ее знатоков и ценителей. И сегодня мои книги продвигает издательство «Время» — не корысти ради, а токмо из любви к ним.

А кто продвигал Толстого, Тургенева, Достоевского? Культурные читатели, а издатели, редакторы были, в сущности, их орудиями. Тогдашнее общество в основе своей было аристократическим — культурный слой был в достаточной степени богат и влиятелен, чтобы распространять свои вкусы на наиболее продвинутых представителей плебса. В сегодняшнем обществе деньги и культура разошлись радикально, но гуманитарно просвещенная часть общества, к счастью, все еще обладает авторитетом, в том числе и во властных структурах, хотя и далеко не достаточным, но все же многократно превосходящим ее электоральный и финансовый вес.

Как происходит продвижение в математике? Ты приезжаешь в Москву с докладом, и тебя съезжается слушать «вся Москва» — девять человек. От которых полностью зависит твоя судьба. Если они тебя признают — ты становишься одним из них. Научных аристократов. Если не признают, тебе не поможет ничто. Ты можешь поджечь дверь в КГБ или промылиться в академики — ничего, кроме презрения, ты у них не заслужишь, их подкупить невозможно.

В литературе тоже есть своя неподкупная аристократия, знающая, кто чего стоит. В идеале она и должна заниматься продвижением хороших книг. Вопрос только в том, как усилить ее социальное влияние.

Не на все, разумеется, население, это невозможно. Я подозреваю, что людей, способных искренне ценить высокую литературу, людей, для которых серьезное чтение — одна из важнейших жизненных радостей, без которой они начинают страдать от эстетического авитаминоза, не так уж много, несколько процентов. То есть всего два-три миллиона, очень маленькая европейская страна.

Которая, однако, в состоянии обеспечить любимым авторам вполне пристойные тиражи. Ей всего лишь нужно поверить, что они существуют, творцы столь необходимой им душевной и духовной пищи, и узнать поименно тех, кто близок именно им. Творцам и их ценителям нужно всего лишь пробиться друг к другу сквозь треск и толкотню той ярмарки суеты, среди которой мы вынуждены жить.

«Но ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь так просто».

Чего уж проще. Я давно полушутя проповедую необходимость Аристократической партии, которая бы широте предпочитала долготу, массовости — долговечность. Вот лично я мог бы назвать десять ценителей хорошей литературы, чьему вкусу я доверяю. Каждый из них мог бы назвать еще десять, и эта расходящаяся цепная реакция в конце концов способна охватить практически всю Страну читателей, да еще и прихватить ее окрестности. В этой стране наверняка окажутся области, неприязненно, а то и враждебно относящиеся друг к другу, как Набоков относился к Достоевскому, а Бунин к Маяковскому, и так оно и должно быть: все высшие ценности противоречат друг другу и остаются при этом высшими ценностями.

Над этой грезой можно посмеяться, а можно расслабиться и помечтать: ведь упорные мечты хоть на сотую долю да исполняются. И сегодня инстанциями вкуса, как были, так и остаются толстые журналы. Они нуждаются в государственной поддержке, как все утонченное, как математическая логика и роман­ская филология. И тиражи с точки зрения вечности не имеют значения: пушкинский «Современник» до сих пор стоит в его музее нераспроданным, а брюсовские «Весы» все годы боролись за двухтысячный тираж, но так его и не достигли. И если бы не поддержка Полякова, вообще загнулись бы. Государство и должно быть коллективным Поляковым, поддерживать не только сиюминутное, но и долговечное. Тем более что речь идет о суммах для государственной казны просто неуловимых.

Василий Нацентов,

поэт, прозаик

Вопрос о продвижении моих книг самый простой. Я автор всего одной книги «Лето мотылька». Она вышла в 2019 году в Воронеже по книгоиздательской программе местного департамента культуры. Тираж разослали по библиотекам области и тридцать штук отдали мне — вот и все продвижение. Издали — и на том спасибо. Даже что-то заплатили — немыслимое для поэтических книг дело!

За шесть следующих лет было две попытки выпустить вторую книгу. От публикации в Москве, в одном из крупнейших издательств, я отказался сам — были требования добавить «побольше стихов в рифму», написать «что-нибудь более классическое» и прочее в этом духе. А в выпуске книги от того же воронежского департамента, который к тому времени стал именоваться министерством (события, как известно, развивались стремительно!), — отказали мне. Нынешняя третья попытка, учитывая все, что происходит в нашем литературном мире, похоже, тоже не увенчается успехом.

Подобное положение дел меня, конечно, волнует, но не очень-то огорчает. Я думаю, сейчас не время поэтических книг. Я измеряю свое внутреннее лирическое время знаменскими подборками. Сверяю координаты, отчеркиваю прошедшее. Да и потом никто лучше Ольги Юрьевны Ермолаевой не подберет к моим словам музыку — составить поэтическую подборку — это отдельное и мало кому доступное искусство!

С прозой все куда прозаичнее. Как редактор (с осени 2023 года я работаю в редакции Аси Петровой «Волки на парашютах») я понимаю, что моя проза вряд ли способна заинтересовать, как принято говорить, широкую публику. Это мой сознательный выбор. Все мои повести вышли, к слову сказать, тоже в «Знамени» (первая в декабрьском номере за 2020 год), за что я не устаю благодарить Елену Сергеевну Холмогорову и редакцию журнала. И я понимаю, что дальше толстожурнальных страниц они вряд ли пойдут. В нынешнем издательском мире это вполне нормально.

А вот вопрос, кто и как должен заниматься продвижением книг настоящих, скажем так, профессиональных писателей, то есть тех, чьи книги выходят с некоторой регулярностью, сложнее.

Обычно о новых книгах я узнаю от самих писателей. Часто через издатель­ские каналы. Жду выхода романа или повести, ловлю текст в журналах (к счастью, традиция первой брачной ночи в толстяках сохраняется). И совсем уж редко — из рекламы книжных. Сейчас даже не могу вспомнить, о какой новой книге я узнал через магазин. Из этого, конечно, не следует вывод, что своим продвижением в первую очередь должен заниматься сам писатель, а потом уже издательство и магазины. Как раз наоборот!

Не всякий пишущий хочет быть прочитанным. Не всякий прочитанный — изданным. Но любой, кто приходит в издательство, открыто или тайно мечтает о славе. И постараться приблизить хорошего автора к этой мечте — одна из задач издательства. Понятно, что очень часто она едва выполнима. Особенно в условиях культурного перепроизводства, о котором любит говорить Андрей Витальевич Василевский, в условиях, когда цикл жизни книги совпадает с премиальным…

Невозможно писать по большой настоящей книге в год. Невозможно! А издательство требует. Но это полбеды. А если еще и читатель действительно ждет, и писатель это осознает? Здесь можно возразить, что подлинный читатель все понимает. Не знаю. Я тоже, конечно, «все понимаю», но был бы счастлив читать каждую год новую книгу Ильи Кочергина!

Дело писателя — написать книгу. Единственную и неповторимую. А после, нет, не сложить лапки и не писать пост за постом о своем новом гениальном тексте, но серьезно и последовательно работать с пиарщиками издательства, сотрудничать с магазинами и фестивалями. Это совместный труд, в достойном результате которого заинтересованы все стороны. В идеале. На деле же, мы знаем, все получается не совсем так…

Борис Пастернак,

генеральный директор издательства «Время»

Есть две стороны проблемы — теоретическая (о ней ниже) и практическая. На практике я наблюдаю две противоположные тенденции.

Первая. Максимально встроиться в торговые сети. Стараться выполнять все требования маркетплейсов с их механизмами продвижения: правильно и во­время оформлять карточки, обеспечивать каждую книжку привлекательным информационным сопровождением, предлагать такие обложки, которые выгодно смотрятся на экране телефона, поддерживать всяческие скидочные программы и прочее. По итогам прошлого года весь российский рынок онлайн-торговли вырос на 37%, и книги не исключение среди прочих товаров. Нами уже торгуют преимущественно не с прилавка, а с экрана. Надо это понять и принять.

Вторая тенденция — все наоборот. Не идти на поводу маркетплейсов, работать с каждой книгой максимально индивидуально. Тиражи все равно сильно упали по разным объективным причинам, и как ты ни встраивайся в торговые сети, надежда остается все равно на личные связи и отношения в своем кругу. Поэтому: работа со «своими», презентации, ярмарки, личная переписка, посты в социальных сетях, маленькие магазины и прочее.

Вот хороший писатель заявляет в соцсети: «Ребята, в таком-то магазине появилось два экземпляра моей книги. Если хотите, можем устроить маленькую презентацию и автограф-сессию». Два экземпляра! Этот писатель — молодец.

Конечно, второй способ продвижения больше подходит не «комбинатам», а «ателье» вроде нас. И мы стараемся активно его использовать. Но если какая-то книжка вдруг сверкнет в массовой продаже, мы радуемся и делаем все возможное для закрепления ее успеха. То есть: следуем первой тенденции продвижения. Никакого противоречия в этом нет. Ведь мы не стараемся заранее угодить торговым сетям, издавая книги, удобные для них. Но если уж книга оказалась у них успешной — почему бы и не угодить.

Теперь, как и обещал, о теории процесса. Следуя моде, решил обратиться к услугам искусственного интеллекта. Вернее, к услугам продвинутого писателя Андрея Жвалевского (книги которого отлично продаются), а уж он обратился к ИИ. Даже к двум на всякий случай.

Вот что, если вкратце, предлагает DeepSeek (ИИ китайского производства):

1. Развивать мультиформатные модели и подписочные сервисы.

2. Поддерживать офлайн-розницу через государственные и отраслевые программы.

3. Оптимизировать издержки издательств.

4. Активно использовать цифровые технологии и коллаборации с другими индустриями.

5. Продвигать чтение через образовательные и социальные инициативы.

А вот рекомендации от Chat GPT:

1. Развитие мультиформатных предложений.

— Создание пакетов: издательства могут предлагать пакеты, включающие бумажные, электронные и аудиокниги, по более выгодной цене. Это позволит читателям выбирать удобный для них формат и повысит общую доступность контента.

— Подписочные модели: внедрение подписок на доступ к библиотекам электронных и аудиокниг, что позволит читателям за фиксированную плату получать доступ к большому количеству книг.

2. Поддержка и развитие книжной розницы.

— Стимулирование локальных книжных магазинов: создание программ поддержки для малых и средних книжных магазинов, включая субсидии на аренду, налоги и обучение персонала. Это поможет сохранить офлайн-торговлю и создать уникальные пространства для общения с читателями.

— Организация мероприятий: проведение авторских встреч, чтений и других мероприятий в книжных магазинах для привлечения покупателей и создания сообщества вокруг книг.

3. Интеграция с другими отраслями.

— Кросс-промоции: разработка совместных проектов с другими индустриями (кино, музыка, искусство), что позволит расширить аудиторию и привлечь новых читателей. Например, создание книг, основанных на популярных фильмах или играх.

— Книги как часть lifestyle: разработка товаров, связанных с книгами (например, текстиль, посуда), что позволит создать дополнительные источники дохода для издательств и привлечь внимание к литературе.

4. Упрощение доступа к контенту.

— Оптимизация онлайн-платформ: улучшение пользовательского интерфейса и функционала существующих платформ для чтения и прослушивания книг, чтобы сделать процесс покупки и потребления контента более удобным.

— Доступные цены: издательства могут рассмотреть возможность введения более гибкой ценовой политики, включая акции, скидки и специальные предложения для определенных категорий читателей (студенты, пенсионеры и т.д.).

5. Образовательные инициативы.

— Программы по повышению грамотности: запуск инициатив, направленных на повышение интереса к чтению среди молодежи и детей, включая программы в школах и библиотеках.

— Курсы и мастер-классы: организация курсов по писательскому мастерству, что может способствовать развитию новых авторов и увеличению разнообразия контента на рынке.

6. Защита интересов участников рынка.

— Создание ассоциаций: формирование профессиональных ассоциаций для защиты интересов издателей и книжных магазинов, что позволит выработать общие стандарты и правила работы на рынке.

— Мониторинг ценовой политики: введение механизмов контроля за ценами, чтобы избежать демпинга и обеспечить честную конкуренцию.

Оба искусственных интеллекта предлагают примерно одно и то же, хотя есть и интересные различия в советах. Но точно нет ничего такого, чего не сообразил бы естественный человеческий интеллект.

Юлия Подлубнова,

литературный критик, поэтесса

Наверное, стоит начать с того, что книжный маркетинг состоит из набора конкретных инструментов, необходимых для того, чтобы книга наиболее быстрым и эффективным способом дошла до своего читателя. Именно в читателе дело, потому что так или иначе писатели пишут для читателя, просто у каждого пишущего свое представление о нем. Иногда это представление совпадает с реальностью, иногда нет — все это тысячу раз отрефлексировано в разных форматах, так что я туда не пойду. Но когда в дело вступает издатель, его задача стать посредником между автором и его (или потенциально его) аудиторией. Для этого необходимо понять, что это за аудитория, определить ее параметры и подобрать инструменты информирования ее о книге. Автор может участвовать в этом процессе (как правило, с удовольствием участвует), может его игнорировать. Но среди современников я не знаю тех, кто ограничивался бы только созданием текстов — все так или иначе задействованы в продвижении книги: постят в соцсетях обложки, фрагменты текстов, участвуют в мероприятиях, цитируют отзывы о книгах, дают интервью и так далее. Издатели взаимодействуют с прессой, блогерами, премиями, фестивалями, магазинами, библиотеками — у них эта карусель бесконечна, только авторы мелькают, сменяя друг друга, а некоторые, особо востребованные у читателей, чаще и дольше задействованы в процессах, организованных издателями. При том что некоторых авторов уже не особо стоит и продвигать, так как они переходят в разряд медийных. Так что издатель в таком случае делает свою работу, медиаплощадки — свою.

Сказанное про продвижение касается любого рода книг — от малотиражных поэтических сборников, выпущенных независимыми проектами, до бестселлеров от издательств-тяжеловесов. И глядя на эту карусель снаружи и зная, как работают ее механизмы изнутри, могу констатировать: то, что сейчас мы называем продвижением, было всегда, по крайней мере, с тех времен, когда сложился институт светской литературы и уж тем более, когда сформировался книжный рынок и стало возможным «рукопись продать».

Про свои книги я не вижу смысла говорить — поэтические сборники поддерживаются презентациями, хотя в целом поэтам важнее публикации и участие в самых разных мероприятиях и премиальных процессах, а нонфикшен, если он не становится мегабестселлером, вызывает интерес (то есть куда-то зовут что-то обсудить по теме книги) от нескольких месяцев до года.

Что касается идеала, то все зависит от того, какие идеи исповедует носитель: доверяет ли он механизмам рынка, жаждет ли контркультурных жестов (хотя какая сейчас контркультура? все рухнуло в бездну) или надеется на щедроты государства и его политику культурных ограничений, контроля за книгоизданием и создания единой системы для распространения (читай, максимального продвижения) книг определенных авторов. Мне кажется, это главный сюжет нашего времени: доломает государство книжный рынок или что таки оставит. А потом и посмотрим, как будут меняться инструменты продвижения.

Лев Симкин,

доктор юридических наук, профессор, писатель, публицист

Книги я стал писать на старости лет, уже за шестьдесят. И не думал тратить время еще и на их продвижение, успеть бы написать все, что задумал. Понял, что был не прав, услышав от Майи Пешковой, что основная работа автора над книгой должна начинаться после ее выхода в свет. Обнаружив, что я не внял ее совету, Майя стала приглашать меня на популярное когда-то радио, где вела передачи о книгах, мои — были ей интересны. Помогло ли это продажам, не уверен. Дело в том, что книжные магазины всегда засовывали мои книги на самое невидное место. Так случилось и с изданной в минувшем году книгой. В опубликованном рейтинге продаж крупного книжного магазина мой «Мост через реку Сан» на протяжении двух месяцев входил в десятку лидеров в сегменте «История», а после ее покупать почти перестали. Причина первоначального спроса, по-видимому, была вызвана выступлением в магазине автора. Организовало презентацию издательство, после чего умыло руки, а в магазине книга как стояла, так и стоит в дальнем углу.

Бывало и хуже — то издательство, что публиковало мои первые книги, и вовсе не заморачивалось их продвижением, полагая, что я должен быть благодарен за сам факт публикации, ведь с меня, в отличие от некоторых других авторов, не требовали за это денег.

Так что я не жду милостей от издателей и не считаю, что взять что-то у них — моя задача. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Ведь, положа руку на сердце, издатели любят продвигать уже продвинутых. Как говорится, деньги к деньгам. А нам, рядовым авторам, надо самим суетиться. Ну, скажем, просить родных и друзей, чтобы те вякнули что-нибудь в соцсетях — с тем чтобы кто-то из их френдов достал свой тощий кошелек. Вместо того чтобы бесплатно скачать интересующий их текст с пиратских сайтов, где легко можно найти что угодно, включая мои скромные труды, в том числе в аудиоверсии.

Вот почему на память пришли слова: «Главное для писателя — это оргработа». Так поучал Николая Климонтовича, начинающего в ту пору автора, именитый коллега.

Денис Сорокотягин,

актер, режиссер, драматург, писатель

Каким-то образом это уже вошло в привычку, как чистить зубы и заправлять постель, — смотреть, как продаются или не продаются мои книги на маркетплейсах, как расходятся или зависают в продажах билеты на спектакли, которые я поставил в разных театрах. Учитывая каждодневный мониторинг, радуешься малому. В глобальном же масштабе кажется, что книги выходят, пусть и небольшими тиражами (1–2 тысячи экземпляров), и зависают где-то в пространстве, так и не встретившись со своими потенциальными читателями. Поэтому приходится к основной деятельности — писать тексты, из которых потом (каким-то чудом) получаются книги — подключать дополнительные ресурсы: активное ведение страниц в социальных сетях, проведение презентаций с читками фрагментов из книг, создание театрализованных эскизов, а после и полноценных спектаклей на сцене по своим текстам, что пусть и ненамного, но повышает интерес к бумажному изданию, особенно для того небольшого процента людей, кто предпочитает знакомиться с первоисточником, прежде чем увидеть версию и интерпретацию текста.

Должен ли заниматься этим автор? Должен, но в связке с издателем, который еще до выхода книги обязан предложить автору концепцию, обрисовать ту взлетную полосу, по которой начнется взлет или же… Всегда присутствует риск, не знаешь, где и когда пазлы совпадут, будет ли книга уходить на очередную допечатку. Свою первую книгу я написал в пятнадцать лет. Это было учебное пособие по музыке, выдержавшее девять переизданий. Книга, не лишенная опечаток и явных промахов, попала своим замыслом (учебный материал подавался в виде таблиц и схем) в десятку. Я был лишь наблюдателем нашего совместного успеха с издателем, но как быть с художественной литературой, если автор не думает ставить себе цели следовать мейнстриму, гнаться и перегонять моду, а просто пытается выразить себя и время, не оглядываясь по сторонам? Автору и его книгам (=детям) не выжить в одиночку. Я говорю это прежде всего себе и своим книгам, и продолжаю верить в судьбоносную встречу с литературным агентом или издателем, который изменит нашу с книгами жизнь. И спасибо всем читателям и зрителям. В это турбулентное время любое внимание, отклик, мнение ценны и необходимы.