НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Под маской

Майя Кучерская. Случай в маскараде: Несвяточные рассказы. — М.: Редакция Елены Шубиной (АСТ), 2024.

Жизнь и вправду маскарад, необязательно новогодний, скорее, круглогодичный. Рассказы в сборнике Майи Кучерской, автора книг «Бог дождя», «Тетя Мотя», «Лесков. Прозеванный гений», «Константин Павлович», «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние», сборников рассказов «Ты была совсем другой», «Плач по уехавшей учительнице рисования» и др., — такие случаи из жизни, где не сразу угадаешь, что человек прячет под маской. Но любой маскарад рано или поздно кончается, и наступает время снять маску.

Подзаголовок сборника — «несвяточные рассказы». Как утверждает сама писательница в предисловии, ей хотелось написать книгу святочных историй и таким образом передать привет своей филологической юности, но, признается она сразу же, ничегошеньки не получилось. Да, назвать рассказы нового сборника классиче­скими святочными нельзя — это далеко не истории Диккенса, О’Генри, Достоевского, Чехова или Лескова, пронизанные запахом хвои, с бородатым Николаем Чудотворцем. Действие в рассказах сборника не всегда происходит под Новый год или Рождество. И героиня не всегда оказывается в ситуации безвыходности, тотального хаоса. А ведь хаос — обязательный атрибут классического святочного рассказа (чем больше беда, чем сильнее сгущается хаос, тем светлее и слаще финал — освобождение и счастье).

Но со святочными историями все рассказы сборника роднит элемент чуда и добра. И пусть чудо не такое большое, например, просто башенка из детства, с горящим в ней теплым светом, но герою и этого достаточно, чтобы согреться («Кто в башенке живет?»). Рассказы в этот раз не о священниках и прихожанах (что было характерно для многих книг Кучерской — «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние», «Бог дождя», «Евангельские рассказы для детей»), но и здесь, среди мирских сюжетов, выныривают три кита, на которых держится христианство: любовь к ближнему, доброта, умение прощать. Хотя один рассказ, «Кукуша», — все-таки о вере, о батюшке, который показал прихожанке на собственном примере, как нести свой крест.

Во многих рассказах персонаж, от лица которого идет повествование или о котором рассказывается, — женщина, что характерно для творчества Кучерской. В сборнике много психологизма, чувств, отношений между людьми, то есть всего, что, как считается, интересно женскому полу. Часто писательница использует собственный опыт, умело переплетая его с вымыслом, и делает это так тонко, что не разберешь, что было на самом деле, а что — фантазия.

Но традиционной женской прозой эти рассказы назвать нельзя — они написаны не для развлечения скучающих домохозяек. Задача куда серьезнее. Автора интересуют люди, разные их судьбы, чувства, мысли, поступки. Писательница как бы со стороны наблюдает за этой чередой лиц, спрятанных под масками, за шумным житейским маскарадом. В один момент герой снимает маску, и что написано на его лице: растерянность, боль, счастье?

Рассказ «Чувство метлы», местами написанный с юмором, не только смешит, но и заставляет задуматься: а на своем ли месте я нахожусь? Раз все идет не так, как хотелось бы, то, может, надо отпустить ситуацию, довериться судьбе, и пазл сложится сам собой? О том же — рассказ «Pizza Hut»: героиня, оказавшаяся в чужой стране, работает в пиццерии, чувствует себя не в своей тарелке и смотрит на себя как бы со стороны: ей кажется, что кто-то снимает фильм про нее, с ее участием. О том же и рассказ «Случай в маскараде», трэвел-история. Студентка путешествует на такси по Москве, по пути общаясь с таксистом. Она едет бесцельно, куда глаза глядят, плывет по течению. И наконец, «попав в струю», видит, как события сами собой начинают складываться в причудливый и забавный узор.

Автор перемещает читателя из современности в прошлый век и обратно. Так, в рассказе «Pizza Hut» окунаемся в девяностые, в ностальгию по Москве и переживания героини, оторванной от всего родного и дорогого. Героиня одинока в толпе, среди чужих. Этот рассказ можно назвать святочным, ведь под Рождество случается настоящее чудо — причем персонажи творят его сами, даря душевное тепло друг другу.

В рассказе «Станция Арбатская», как и в «Pizza Hut», звучит ностальгия по Москве — но только по той, из детства: по февральским ветрам Арбата, по воздуху, такому вкусному весной, по квартире с высокими потолками, бабушкиным наваристым щам и котлетам в чугунной сковородке, дедушкиным букетикам первой мать-и-мачехи в черепаховом очечнике, по кораблику из вчерашней газеты, коробке с перламутровыми пуговицами. Рассказ наполнен чертами эпохи: 70-е годы XX века — глазированные сырки в серебристой обертке, купленные из-под полы возле театра Вахтангова у дядьки в тулупе, ракета и качели во дворе. Писательница бродит по закоулкам памяти, с любовью рассматривает знакомые дворы, дома, фигурки людей. Как и люди, современный Арбат в рассказе Кучерской тоже надевает маску — из живого становится глянцевым.

Малые формы прозы особенно удаются Кучерской. Каждый рассказ — басня, но без морали и нравоучений в конце, зато с аккуратным намеком — догадайся, читатель, сам, ты же неглуп.

Писательница мастерски играет с ощущениями: то замедляет время, погружая героиню и читателя в детальные воспоминания о прошлом, то ускоряет течение времени, пропуская в повествовании целые месяцы, а то и годы, отсекая лишнее, позволяя героине в финале посмотреть уже другими глазами на возлюбленного из юности и вместе с героиней облегченно вздохнуть: ну и слава Богу, что мы тогда не поженились («Тренировки по плаванию»).

Персонажи городских историй Кучерской живут в том же ускоренном ритме, что и город. Автору некогда растекаться мыслью по древу. Красивости — не для нее. Ее цель — сжато, в ритме современной жизни рассказать про эту жизнь со всеми ее реалиями. В рассказе «Номер тела» особенно чувствуются признаки современно­сти, быстротечность жизни с ее заботами. Вот дети маленькие, няня энергичная, но не успели оглянуться — дети выросли, разлетелись из родительского гнезда, а няня постарела. Главная героиня вертится в водовороте каждодневных дел, бюрократии, масок и социальных ролей, но даже в таких условиях она остается прежде всего человеком.

А в рассказе «Птички», в воспоминаниях больного ковидом героя автор нарочно растягивает время, уделяя внимание каждой детали и философским размышлениям о смерти. Оказывается, под маской взрослого серьезного мужчины скрывается маленький мальчик, который хочет только одного: чтобы его пожалели и обняли.

Я назвала бы этот сборник душеспасительными сказками для взрослых (ведь чаще говорится о проблемах взрослых, и несправедливо было бы загружать ими детей). Но есть и истории для семейного чтения — детям любого возраста понравится «Сувенир на память», святочный рассказ с милыми заячьими ушками, хвостиком и со счастливым концом. Трогательны рассказы о детях и детстве («Кто живет в башенке?», «День рождения», «Станция Арбатская», «Птички»): они о самом ценном — о любви во всех ее проявлениях, о необходимом взаимодействии, сближении ребенка и взрослого.

Кучерская в этом сборнике разная — то серьезная, то ироничная, то ностальгирующая о прошлом, но во всех ее произведениях неизменно основное, определяющее ее узнаваемый стиль — духовность, глубина, тонкие и ненавязчивые философские изыскания. И читателю, как и персонажам рассказов, совсем не страшно тоже снять маску.

Дарья Фомина