НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Оболенские — Симоновы

Константин Симонов, Алексей Симонов. Софья Леонидовна. Оренбургский след. — Оренбург: Издательство им. Г.П. Донковцева, 2024.

Книгу, состоящую из одиннадцати историй, пролога и предыстории, собрал и издал Алексей Кириллович¹ Симонов, сын писателя. Повесть «Софья Леонидовна» была опубликована в 1985 году и более не переиздавалась, а последняя работа Константина Симонова «Глазами человека моего поколения», надиктованная им в 1979-м, незадолго до смерти, не вошла в его собрание сочинений, так что ныне вышедшая книга открывает читателю неизвестные страницы известного писателя.

Монтаж «историй» — очень удачная композиция, позволяющая Алексею Симонову комментировать текст отца, сообщать ранее неизвестные факты его биографии, публиковать воспоминания современников. Задачей своей он считает осмысление трех сюжетов: биографического, литературного и промежуточного, последний интересен тем, как именно «биографические конкретности превращались в художественную ткань…». Во второй и третьей историях дается генеалогическое древо Оболенских (к этому роду по материнской линии принадлежал Константин Симонов), письма членов семьи, выдержки из дневника кузена Симонова, они, кстати, были изданы в свое время под названием «Дневник тринадцатилетнего эмигранта».

Софья Леонидовна Оболенская была любимой родной теткой писателя. О ней и о двух других сестрах матери, высланных из Ленинграда в Оренбург, Константин Симонов рассказывает в своей последней работе «Глазами человека моего поколения». Предваряя текст отца, Алексей Симонов пишет: «Симонов-старший то ли не знал, то ли не решился написать, что в Оренбурге его тетка была не только арестована и посажена, но осуждена и расстреляна».

Константин Симонов дал имя своей тетки персонажам дважды: Софья Леонидовна упоминается в романе «Солдатами не рождаются», в главе 12 (ее Алексей Кириллович приводит в книге), там доктор Овсянникова приходит в Брюсов переулок к ее сестре, чтобы сообщить о гибели Волынской (такую фамилию дал в этом произведении Софье Леонидовне автор), а повесть о смоленском подполье 1941–1942 годов названа ее именем. Там она носит фамилию Высотская.

Вообще, как говорит Алексей Симонов, его отец очень внимательно относился к выбору имени и фамилии своих героев. Этой теме посвящены истории шестая и седьмая — «Выбор имени» и «Что откуда взялось». Алексей Кириллович, в частности, рассказывает о появлении образов журналистов Синцова и Лопатина, генерала Серпилина. Симонов-старший — прототип обоих военных журналистов. А к созданию образа Ф.Ф. Серпилина дала толчок встреча под Могилевом в 1941 году с командиром полка Кутеповым.

Война, как говорит Алексей Симонов, была питательной средой для художественной прозы его отца. Свой опыт военного корреспондента Константин Симонов использовал для работы над трилогией «Живые и мертвые».

Повесть «Софья Леонидовна» не основана на личном опыте писателя — он не участвовал в партизанском движении, не был в подполье в оккупированном Смоленске. Представив себе, как повела бы себя его любимая тетя Соня, попав в подобные обстоятельства, Симонов сделал Софью Леонидовну врачом, подпольщицей. В ее дом под видом племянницы приходит радистка Маша, жена Синцова. Таким образом тонко намечены родственные связи, так писатель отдает дань любимой тетке.

Повесть эта поначалу являлась частью романа, куда должны были входить и «Записки Лопатина», позже Симонов-старший разделил эти сюжеты. Роман «Так называемая личная жизнь», где главным героем является журналист Василий Лопатин, как и трилогия «Живые и мертвые», где действует журналист, а позднее — комбат Иван Синцов, вошли в двенадцатитомник, а «Софья Леонидовна» — нет. Этот текст вообще не был закончен! Финал по черновикам собирал после смерти автора его друг Лазарь Лазарев. Читатель прощается с Софьей Леонидовной в тот момент, когда ее уводит гестапо. Мы видим ее глазами Маши, чудом не угодившей в ловушку. Портрет тети Сони Константин Симонов дал в автобиографическом произведении «Глазами человека моего поколения»: «Софья Леонидовна была пожилая курносая, круглолицая, веселая и бесконечно обаятельная русская женщина с крепкими, прочными руками, ногами, широкими плечами…». Софья Леонидовна в повести сохранила и курносость, и круглолицесть, и прочность рук и ног, но постарела (Маша видит ее старухой), посуровела. Весь ее облик: немногословие, чистоплотность, добросердечие и сдержанность, привычка читать на ночь несколько страниц из «Войны и мира» Льва Толстого — необыкновенно обаятелен. Константин Симонов создал очень запоминающийся образ. После провала подполья и ареста Софьи Леонидовны Маша, зарыв рацию, движется в сторону леса, к партизанам. Эти страницы похожи на конспект. История Маши Синцовой с этого момента могла бы стать фрагментом другого произведения, посвященного войне, а о Софье Леонидовне Симонов сказал все, что хотел…

В истории одиннадцатой, заключительной, Алексей Симонов рассказывает, как эта повесть оказалась в оренбургском издательстве. И случайно, и неслучайно. На книжной ярмарке Алексей Кириллович познакомился с директором издательства, рассказал о повести и заодно (на всякий случай) попросил разузнать, не сохранились ли в архиве сведения о Софье Леонидовне Оболенской. Сохранились! Так Алексей Симонов узнал, что его двоюродная бабка работала в Оренбурге учителем (в Ленинграде была библиотекарем), расстреляна в 1937-м, реабилитирована в 1989 году…

Предваряя первую публикацию повести, Лазарь Лазарев писал, что во всей галерее образов военной прозы Константина Симонова нет человека, судьба и характер которого хоть как-то походили бы на судьбу и характер Софьи Леонидовны.

Алексей Симонов заканчивает книгу, вышедшую совсем небольшим тиражом — 2000 экземпляров, строчкой из одной из заметок к повести: «Незаурядный человек в заурядном обличье провинциального врача».

Книга, состоящая из текстов двух Симоновых и снабженная фотографиями, получилась гармоничной, глубокой, открывающей с новой стороны не только Константина Симонова, но и его сына — режиссера и публициста.

Наталья Стеркина

1 Кирилл — паспортное имя Константина Симонова. — Прим. ред.