НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Мост как шанс

Лев Симкин. Мост через реку Сан. Холокост: пропущенная страница. — М.: ЭКСМО, 2024.

Начиная с 17 сентября 1939 года, когда Красная армия вступила на территорию восточной Польши, из польских городов и местечек ей навстречу потянулись евреи. В основном молодые. Их толкали на восток старики, предчувствуя беду и спасая будущее своего народа.

Большая часть книги юриста и писателя Льва Симкина — беспристрастное, документальное изложение трагедии польских евреев, переходивших по железнодорожному мосту из оккупированной фашистами польской части Перемышля в его советскую часть, где надеялись спастись. Удалось далеко не всем: многих ждали аресты, депортация, лагеря.

Город, разделенный надвое, и люди, чьи судьбы разрубила политика, — эта тема, сейчас звучит так же актуально и страшно, как и 80 лет назад.

Симкин использует только исторические документы: тексты международных договоров, документы следствия, дневниковые записи тех, кто смог спастись, письма, архивные материалы НКВД, Гестапо, СС. Стиль книги — стиль исторического исследования: факты обладают такой силой воздействия, что чувство меры автора, его уважение к страданиям людей делают слог лаконичным и сдержанным. Текст состоит из разномасштабных отрывков, но выглядит цельным: все связано между собой.

Начинается книга с цитаты из дополнительного протокола, подписанного В. Молотовым и Ф. Шуленбургом во исполнение статьи I договора о дружбе и границе между СССР и Германией 4 октября 1939 года. «Линия границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства проходит… по течению реки Сан до ее истока». «Через реку мост. Он нейтральный, на одном его конце наш часовой, на другом — немецкий», — вспоминает советский пограничник, на чьих глазах шли эти бесконечные толпы людей. «По одну сторону моста стоял немецкий солдат, а по другую — красноармеец. Пропускали свободно и с одной, и с другой стороны», — из протокола допроса Самуила Шулимовича, 1912 года рождения, обвиняемого в незаконном переходе границы по мосту через Сан в Перемышле. «Тюрьма города Львова, 18 июня 1940 года». Документы усиливают друг друга: протокольный язык эхом отзывается в свидетельствах живых людей, рождая объемную картину.

Этот композиционный прием используется на протяжении всего исследования. Кажется, говорят только документы. Но для Симкина любой документ — живой голос из прошлого. Он слышит его и дает услышать нам.

Это не первая его книга, основанная на документах. Были и «Собибор. Послесловие», и «Его повесили на площади Победы», и «Коротким будет приговор». Поражает, скольких людей разыскал автор, как скрупулезно изучил истории героев, проследил, насколько далеко простираются нити судеб шедших когда-то по мосту через Сан: от безвестных портных и торговцев, сгинувших в НКВД и гестапо, в советских лагерях и в гетто Перемышля, до премьер-министра Израиля Менахема Бегина, чья судьба тоже определилась на этом мосту.

Умение автора работать с документами вырабатывает особую зоркость и у читателя: самая незначительная деталь, например, дата под протоколом допроса, приобретает особый смысл. Мы слышим голос Самуила Шмулевича, который рассказывает про немецкого и советского часового по обе стороны моста, а дата и место под его высказыванием говорят, что он арестован. Евреи бежали от фашистов из оккупированной Польши в СССР, где, как их убеждала советская пропаганда, уважают все национальности, ценят рабочих и т.п., а оказалось, в них видят шпионов и перебежчиков. Евреи спаслись от Холокоста, но далеко не все спаслись от советского тоталитаризма.

В книге есть душераздирающий эпизод, действующий тем сильнее, что изложен он документально. В сентябре 1939-го, в праздник Суккот, немцы согнали евреев на берег Сана, «…где, стреляя в воздух, заставили плыть на другую сторону, в СССР. Река была глубокой, течение — быстрым, и несколько пожилых женщин утонули. Оставшиеся, промокшие и продрогшие, были окружены советскими пограничниками и еще целую неделю под открытым небом ждали решения своей судьбы». А позже, в декабре, советские офицеры настаивали, чтобы немцы приняли этих евреев обратно.

Эта история звучит метафорически: жизнь человека ничего не стоит в глазах и государственных деятелей, но и мелких сошек, способных с наслаждением издеваться над людьми в краткую минуту своего торжества.

Но есть в книге и противоположные примеры.

На мосту через Сан, в полностью оккупированном немцами Перемышле, в 1942-м произошло столкновение между силами вермахта и СС, по сути инспирированное начальником гарнизона, воспротивившегося отправке евреев-рабочих из гетто на «переселение» — на верную смерть. Начальник гестапо Бентин пообещал: евреев не тронут, если те будут хорошо работать на вермахт. И новый комендант майор Лидтке «стремился защитить “евреев вермахта”». Такое настроение офицеров прямо противоречило приказу Геринга: к концу 1942 года завершить «переселение» всех евреев, остававшихся на оккупированных территориях, — то есть всех их убить.

«Согласно отчету унтерштурмфюрера СС Адольфа Бентина, 26 июля 1942 года около 9 часов утра ему позвонил комендант майор Лидтке и поинтересовался, правда ли, будто 95% еврейских рабочих вермахта будут отозваны из-за неизбежной еврейской “акции”». Он возмутился и нарушил приказ, что привело к прямому боевому столкновению с гестаповцами.

«Гражданские лица и еврейские рабочие беспрепятственно пересекали мост, а полицейским в форме это сделать не разрешили, из чего местное население легко могло сделать вывод об отсутствии единства между германскими службами». Чем руководствовались немецкие офицеры, не допустившие «переселения» большинства евреев?

Писатель изучил их биографии: где учились, как воевали в Первую мировую, как решились преступить приказ командования. «Господа офицеры, я знаю, риск велик, поскольку этот план идет вразрез с четким приказом Гиммлера, — сказал Лидтке.— Но для нас важнее обеспечить рабочей силой нужды вермахта. Худшее, что они могут с нами сделать, — это нас расстрелять» (тут Симкин видит скрытую цитату из Швейка). Кажется, они стремились не допустить срыва военных поставок: на заводах работали в основном евреи. Но, разбираясь в биографиях трех офицеров, спасших тысячи евреев, писатель пришел к выводу: скорее всего, дело было именно в желании сохранить жизни людей! Оказывается, гуманность возможна в таких обстоятельствах! Имена этих немецких офицеров сейчас в списках праведников, которые собирает и хранит израильский музей «Яд Вашем».

Книга Симкина достоверна исторически, ее композиция ясна и четка, а главное — она безупречна этически. Она легко экстраполируется на сегодняшнюю трагедию, сегодняшних беженцев, рождая мысль и о повторяемости исторических сюжетов, о невозможности их преодолеть до конца, и о том, что все государственные задачи решаются живыми людьми, которые всегда находятся на мосту внутри разделенного города: на одном конце — представитель одной власти, на другом — другой. И с этого моста, как из узкого коридора, деться некуда.

Татьяна Морозова