НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Кошмар на улицах разбитых фонарей

Андрей Подшибякин. Последний день лета. — М.: Редакция Елены Шубиной (АСТ), 2023.

Лет десять-пятнадцать назад отечественная литература ужасов напоминала за­брошенный дом с дурной славой на отшибе вымирающей деревни — место довольно жуткое, но мало чем примечательное и мало для кого притягательное. Теперь же она, скорее, смахивает на старинный замок с привидениями, куда охотно тянутся туристы. Русский хоррор обзавелся стабильной читательской аудиторией, доказал свою коммерческую состоятельность и к тому же обрел определенную респектабельность. Даже Редакция Елены Шубиной, специализирующаяся на интеллектуальной прозе, запустила жанровую серию «РЕШ: страшно интересно» одной из первых книг в которой стал роман журналиста Андрея Подшибякина «Послед­ний день лета».

Роман Подшибякина вырос из нереализованного сценария. Неудивительно, что по тематике и атмосфере его постоянно сравнивали с сериалом о 90-х «Мир! Дружба! Жвачка!» (а выйди книга на полгода позже — не избежать бы ей сопоставлений со «Словом пацана»). Ориентированность на экран, конечно, основательно задрапирована описаниями мест и рефлексиями персонажей, но клиффхэнгеры в финалах глав и упор на действие сразу же ее выдают. В книге даже присутствует своеобразный саундтрек — если в какой-то сцене и звучит музыка, то это непременно ныне изрядно позабытый хит рэп-исполнителя Мистера Малого «Буду погибать молодым». Его назойливый вездесущий речитатив одновременно предвещает и накликает смерть, которая настигнет многих.

Главные герои — четверо восьмиклассников из ростовской школы. На улицах города свирепствует криминал: влиятельные бандиты проворачивают темные дела, а мелкая шпана не дает прохода обычным подросткам. Тем временем в далекой Москве танки президента Ельцина бьют по мятежному Белому дому. На этом тревожном и безрадостном фоне Пух, Крюгер, Новенький и Шаман переживают свои подростковые проблемы. У одного отец ссорится с матерью и лишается работы из-за своих политических взглядов, у второго мать выгоняет отца и приводит в дом деспотичного сожителя-солдафона, третий вынужден жить в полной нищете с тяжело больной бабушкой, а жизнь четвертого висит на волоске, ведь его разыскивают люди криминального авторитета Фармацевта, которому перешел дорогу его брат Шаман Большой.

Оказавшись на руинах древнего города Танаис, ребята случайно пробуждают древнее зло — спавшего под курганами. Сверхъестественный монстр питается человеческими эмоциями, и современный мир для него полон «ходячих, дышащих, неж­ных деликатесов». Он упивается обидой, ревностью, желанием причинить боль и унижение, а также специфическим чувством, когда узнаешь чей-то постыдный секрет… Чудовище умело затуманивает разумы и наслаждается новыми, ранее неизвестными ему вкусами, но в то же время демонстрирует коммуникабельность и даже договороспособность. Спавший под курганами к тому же готов прийти на помощь в трудной ситуации — ведь его голод сильнее, чем голод мира, который вот-вот перемелет подростков своими челюстями. Но в обмен монстр требует для поддержания своих иссякающих сил смертельной и добровольной жертвы.

Усилиями политики, массмедиа и культуры девяностые, весьма сложная, противоречивая и мифологизированная эпоха, превратились в откровенную страшилку. «Поэтика “чернухи” в припоминании/изображении 90-х никуда не уходит»¹, — констатирует литературный критик Наталья Иванова, проанализировав современную прозу об этом времени. Подшибякин, следуя сложившемуся тренду, старательно расписывает кошмары нищей и небезопасной жизни в 90-х. Дополнительно он их усиливает еще и сверхъестественным ужасом. Спавшему под курганами те лихие времена приходятся вполне по душе. «…кровь себе подобных вы обожали проливать всегда — в этом смысле ничего не изменилось. Но тогда вы мучили и убивали только врагов. Сейчас вы терзаете и врагов, и друзей, и случайных прохожих, и невинных животных, и самих себя. Это восхитительно!» — удовлетворенно заключает он, как будто история человечества не знала гражданских войн, междоусобиц и массовых убийств.

События последнего десятилетия прошлого века, а особенно роковой 1993 год в литературе не раз вызывали ассоциации с паранормальными явлениями. Даже Юрий Бондарев назвал свой роман о тех временах «Бермудский треугольник». Среди книг последних лет сопоставление событий 1993 года с аномальной зоной явственно прозвучало в романе Александра Пелевина «Покров-17», где секретная территория (сама по себе довольно странное место с мертвыми святыми, жуткими карликами и внезапными затемнениями, через которые не в силах пробиться свет) вместе со всей страной погружается в хаос и безвластие. Пелевин между сводками из Москвы и событиями в закрытом городе Покров-17 выстраивает зловещую гармонию, улавливающую мироощущение эпохи. Наверное, к чему-то похожему стремился и Подшибякин, но подобного эффекта не достиг.

В «Последнем дне лета» эффектно выдержаны мистическая и остросюжетная составляющие, которые нагнетают саспенс и окутывают разумы красным туманом безумия. Но вот в плане быта, антуража, духа времени Подшибякин настолько топорно и однонаправленно сгущает краски, что, похоже, и сам теряется в этой непроглядной беспросветности. Автор вычищает из своей истории любые теплые и светлые моменты, оставляя только нищету, преступность, алкоголизм, разлад, жестокость, предательство — одним словом, сплошную безнадегу. Тот же сериал о 90-х «Мир! Дружба! Жвачка!» или роман Шамиля Идиатуллина «Город Брежнев», затронувший неприглядные стороны 80-х, помимо суровых реалий содержат немало трогательных, ностальгических эпизодов. Подшибякин не допускает в свой роман ничего, способного вызвать ностальгию. В книге, выросшей из невоплощенного сценария, нет хоть сколько-нибудь выраженной любовной линии — лишь отдельные намеки, что, казалось бы, довольно нетипично для потенциального сериала. И даже дружба тут выглядит не самостоятельной ценностью, а вынужденной реакцией на угрозы внешнего мира.

Над любыми сюжетными поворотами в «Последнем дне лета» реет тень Стивена Кинга. Казалось бы, отечественный хоррор давно переболел «королем ужасов» и убедился в бесперспективности подражаний, но Подшибякин целенаправленно делает недвусмысленные отсылки к кинговскому роману «Оно»: четверка друзей очень уж напоминает «клуб неудачников», а спавший под курганами со своими высокопарными рассуждениями того и гляди обернется танцующим клоуном Пеннивайзом. При этом Подшибякин вовсе не стремится на лифте подражательства добраться до высот оригинала. Кинг помимо ужасов еще очень чуток к социальной проблематике — его персонажам вряд ли жилось легче и безопаснее, чем героям «Последнего дня лета». Однако то же «Оно» повествует не только о победе над сверхъестественным монстром, но и о том, как человек преодолевает свои страхи, комплексы, влияние социальной среды. Подшибякин, возможно, и хотел вложить в свою книгу такой же посыл, но она куда сильнее живописует кошмары 90-х, намекая, что даже пробуждение сверхъестественной твари сделает их лишь немногим страшнее.

Александр Москвин

1 Иванова Н.Б. Когда погребают эпоху. Проза 90-х и проза о 90-х // Знамя. — 2022. — № 4.