ЖУРНАЛЬНАЯ РОССИЯ

Об авторе | Владимир Салимон родился в 1952 году в Москве. Поэт, автор 25 книг стихов. Основатель и главный редактор журнала «Золотой век» (1991–2001). Лауреат Европейской поэтической премии Римской академии (1995), Новой Пушкинской премии (2012), премии «Венец» (2017) и других.

Владимир Салимон

«Как мы жили? Бедно. Но весело…»

Мальчишкой я ездил к бабушке на Украину. В село на берегу Днепра.

Однажды, желая изумить непросвещенных сельских хлопцев, я прихватил с собой, а то была пора битломании, фотографии легендарных «жуков».

К моему изумлению, никто из тогдашних дружков и слыхом не слыхивал ни о каких битлах. О, сколько сил приложить мне пришлось, чтобы растолковать им, кто эти длинноволосые парни! Им, ни разу не слышавшим битловских песен.

«Золотой век» мало кто держал в руках, немногие читали, но знали все.

Он, не успев дойти до читателя, превратился в миф.

Когда меня попросили написать заметку о журнале, я, признаться, несколько смутился. Для чего, чтобы сон превратить в явь, лишив его того чудесного флера, которым окружены боги и герои старины глубокой? Именно так, господа — боги и герои! Но согласие дал.

Главный вопрос, который, вероятно, всех интересует, — зачем?

Кончались восьмидесятые, безвозвратно уходило в небытие прошлое. Оживление, царившее в то время в обществе, ныне, в нашем подлом сегодня, трудно даже вообразить. Открылось множество возможностей и в литературе. Уже вы­шли в свет «Весть» и «Зеркала», не говоря о запрещенной прежде классике. Становилось очевидно — нужен новый журнал. По сути, все советские журналы ими только назывались, а были — сборниками произведений централизованной пропаганды. Ведь инициатива их издания исходила сверху, недаром в учредителях числились ЦК, Верховный Совет или Союз писателей. Идеологические спонсоры, иначе говоря. Идеология всей этой «журнальной продукции» была вполне понятно коммунистической. Да простят меня замечательные люди, пытавшиеся увернуться от этой заразы.

Русский же журнал — дело низовое, это жест, манифест определенной группы свободных умов снизу. В противоборстве позиций и возникла русская литература со всеми ее противоречиями. В этом ее сила. Понимая это таким образом, мы и затеяли «Золотой век». Мы — группа литераторов самых разных вкусов и взглядов, но связанных общей судьбой и желанием свергнуть самодержавную власть мертвой машины подавления свободомыслия. Мы хотели и русскую, и мировую литературу выстроить в журнале не по вертикали, а по горизонтали, без пресловутой идеологической иерархии, чтобы не авторитеты, а сами произведения, публикуемые в «Золотом веке», отстаивали в конкурентной борьбе свое место под солнцем.

Главные условия этой борьбы — свобода, красота, талант.

До появления журналов с яркой эстетической ориентацией было еще далеко.

В этом смысле «Золотой век» — первый шаг. Сделан он был. Был предъявлен читателю совершенно новый тип журнала — по всему, по форме и содержанию. По логике построения. Без «паровозов и прицепных вагонов».

В 1990 году сформировался первый номер. Не без колебаний. О чем я промолчу, однако догадаться нетрудно, учитывая противоположность умонастроений его создателей — от Евгения Попова до Игоря Померанцева.

Кто делал «Золотой век»

Я упущу свою роль. Мне представляется наиважнейшим сделанное в «Золотом веке» Сергеем Семеновым, художником, изобретшим необычайно своеобразное пространство журнала. Проиллюстрировавшего его своими гравюрами и коллажами. Нельзя забывать, что журнал делался «на коленке», еще не пришли на помощь компьютеры и принтеры, все то, что потом значительно облегчило техническую сторону. Оригинал-макет размечался посредством клея и булавок и набранных вручную полос. Главное — Семенов сумел найти новый язык, ориентированный на русский модерн, однако современный. В основном благодаря Сережиным проказам и стал «Золотой век» со всем его скарбом постмодернистским изделием номер раз. И авторы прослыли постмодернистами, хотя никто или мало кто представлял себе, что это за птица. Перечислять авторов, как тогда говорили, «засветившихся» — они и в самом деле засветились — на страницах журнала нелепо. Предлагаю любопытствующим взять «Избранное», вышедшее в 2001 году¹, там вы найдете едва не сотню фамилий: Пьецух, Парщиков, Климонтович, Ерофеев, Кабаков, Соколов, Клех, Айзенберг, Кудимова, Рубинштейн, Кибиров… Пруст, Жид, Дарелл, Захер-Мазох… Номера, посвященные литературе Франции, Бельгии, Финляндии… Поволжья и Урала.

Художники Костин, Смирнов, Победин. Костя Победин сменил с пятого номера Сережу, и его вклад неоценим, как и Игоря Смирнова — нашего верстальщика и техредактора.

Кто помогал издавать

Хождения по мукам были долги и болезненны. Типографии работали, но они печатали только то, что приносило несметные деньги, совок, бросившийся в коммерцию. Договориться было крайне затруднительно. Требовался ловкий «менеджер», которым я не был. Помог неожиданный случай. Михаил Швыдкой, возглавлявший в то время РИК «Культура», тогда милый и азартный, взял нас под свое крыло, и в 1991 году, зимой, вышел под маркой РИК в типографии издательства «Советский художник» № 1 «Золотого века». Полторы тысячи экземпляров, пронумерованных старой машинкой для компостирования железнодорожных билетов.

К сожалению, союз наш со Швыдким просуществовал недолго. Михаилу Ефимовичу надоело бесприбыльное дело, и он решил на журнале заработать. Затея не удалась. Цена за номер — 500 рублей! — оказалась чрезмерной. Мы осиротели.

Пришлось открыть собственное предприятие и пойти во все тяжкие.

Время шло. Сменялись наши спонсоры и благодетели, список их, публикуемый на четвертой странице обложки, зашкаливал: «Велта», давшая нам и приют, ЛЛД, банк «Столичный» и т.д. и т.п. Помог Евгений Сабуров² — связями. Никого из них уж нет, а те — далече.

Наконец нам повезло — всерьез и навсегда. Благодаря Ирине Мелешкевич, хозяйке галереи «Манеж», директор одноименного прославленного выставочного зала Станислав Каракаш стал не только нашим покровителем, но и близким другом. И фокус тут не столько в финансовой помощи и предоставлении «жилья», сколько в искреннем участии.

Как мы жили

Бедно. Но весело. Первый номер презентовали в Центре современного искусства, у Леонида Бажанова. На Якиманке. Домик был ветхий. Когда в него пришли человек пятьсот, он стал раскачиваться и трещать. Догуливали в морозном дворе среди январских сугробов.

Презентация второго номера прошла, кажется, в ЦДХ. С художниками, джазистами, бардами и прочими артистами. Слава шла за нами следом, как за рок-клубом.

В Манеже, как я уже писал, у Иры Мелешкевич, моей любимой, была галерея. Там с 1994 года мы и осели. Там прошли прекрасные выставки наших авторов совместно с художниками — «Красное и белое» Игоря Померанцева с Екатериной Корниловой, Львом Табенкиным и Сергеем Шерстюком… Константина Победина с Константином Побединым. Выступления Клеха, Жданова, Еременко, Парщикова, Щербины, вашего покорного слуги. Кто только не побывал в этих стенах. В те годы галерея «Манеж» стала одним из центров притяжения читающей, рисующей и прочей легкомысленной публики.

В Центральном Манеже мы и простились с нашим журналом по строгому решению его главного редактора. Вели вечера мы с Евгением Поповым парным конферансом. Три дня, как с вождем народов, мы прощались с «Золотым веком». Пришло около двух тысяч человек. Мхатовцы читали стихи и прозу, музыканты играли и пели, художники выставили свои полотна.

Ну и, конечно, не на пустой желудок все это совершалось.

Прошло почти четверть века с тех веселых дней!

Удался ли «Золотой век» как проект? Все же нет. Косность и центростремительность преодолеть нам не удалось, последователей не нашлось. То ли слабы в коленках потомки, то ли ленивы. Теперь же с переменами в стране о чем-либо подобном и мечтать глупо. Нам повезло. Нам невероятно повезло!

Назло всему, что мешало и не давало, и не дает дышать.

1 Золотой век = The golden age: Избранное / [ред.-сост. В. Салимон, Е. Попов]. — М.: ЦВЗ «Манеж»: Золотой Век, 2001. — 244, [1] с.: ил.

2 Сабуров Евгений Федорович (1946–2009) — поэт, математик, экономист, в 1991 году — заместитель председателя Совета Министров РСФСР, министр экономики РСФСР.