НАБЛЮДАТЕЛЬ

конференция

«…И помни, сколь коротко время жизни твоей»

4-е Кантемировские чтения, 20 апреля 2024 года, филологический факультет МГУ

Людям нужно поумнеть до стихов Кантемира

(из ответов на анкету «13 вопросов о Кантемире»)

«Понеже ежели по несчастию прошение мое было бы отказано, то отчаяние прибавя, жестокость болезни к апрелю месяцу, может быть, на тот свет меня отошлет», — писал князь Антиох Дмитриевич Кантемир князю Никите Юрьевичу Трубецкому 2 января — 2 февраля 1744 года. 31 марта (по старому стилю) 1744 года. — действительно «к апрелю месяцу» Кантемир покинул этот мир.

Прошло 280 лет. Помним ли мы сегодня этого поэта? И если да — каков он в нашей памяти? И если нет — что можно сделать, чтобы вернуть память о нем? Именно память стала главной темой межвузовского круглого стола на филфаке МГУ 20 апреля 2024 года1. Неофициальное название встречи — «пир»: «4-й пир у Кантемира». При наличии устойчивой рифмы «сатиры — Кантемир — пир» и помощи К.Н. Батюшкова, в письме Н.И. Гнедичу от 25 сентября 1816 года назвавшему свой очерк «Кантемиров пир», не родиться этому конференционному формату2 было невозможно. Он и родился ровно 10 лет назад. Первый пир у Кантемира состоялся 24 мая 2014 года и был посвящен 270-летию ухода поэта из этого мира. Нынешний круглый стол — своего рода юбилей; юбилей нового формата научной встречи. Пир — это разнообразие, многоцветность, яркость. Несмотря на вроде бы грустный повод, это не поминки. День памяти — это повод вспомнить; и лучше по-пушкински: «С веселым звоном рюмок, с восклицаньем, / Как будто б был он жив». А каждое выступление при таком подходе можно рассматривать как тост. Платформа ZOOM сделала возможным подключение к пиру гостей из других городов и стран.

Первый тост (или — если так привычнее, приветственное слово) произнес заведующий кафедрой профессор В.Б. Катаев. Отметив важность Кантемира в научной жизни кафедры (предыдущие кантемировские конференции, защита доктор­ской по Кантемиру О.Л. Довгий), он предложил считать кафедру истории русской литературы МГУ центром кантемироведения «в российском и мировом масштабе». Полушутливое предложение было встречено виртуальными аплодисментами.

Затем прозвучали два тоста (или вступительных слова) организаторов-ведущих. Они были очень краткими (не более 4–5 минут), но имели заголовки (чего обычно не бывает у вступительных слов), а по информативности вполне тянули на мини-доклады. Слово профессора Д.П. Ивинского, озаглавленное «А.Д. Кантемир и Московский университет», оказалось путешествием на машине времени: от сегодняшних наших кантемировских штудий, двигаясь против течения временнго потока, поименно вспоминая писавших о Кантемире профессоров кафедры А.М. Пескова, А.Н. Соколова, Д.Д. Благого, Н.Л. Бродского, С.М. Бонди, постепенно переходя к началу XIX века — профессорам А.Ф. Мерзлякову, И.И. Давыдову, ведущий привел собравшихся в конец XVIII века — к М.Н. Муравьеву, автору статьи в жанре «разговоров в царстве мертвых» «Гораций и Антиох Дмитриевич Кантемир», попечителю Московского университета, теснейшим образом связанного с кружком М.М. Хераскова, приемного сына того самого Н.Ю. Трубецкого, которому Кантемир посвятил VII сатиру «О воспитании». Эта ретроспектива наглядно показала, что до времени Кантемира от нас совсем недалеко. О.Л. Довгий вступительное слово «Кантемир глазами студентов» посвятила ответам на анкету «13 вопросов о Кантемире» и — главным образом — предложенным студентами путям воскрешения памяти о нем. Для того чтобы приблизить Кантемира к сегодняшнему дню, снять стилистические и языковые преграды, студенты советуют шире включать Кантемира в медиа­пространство: поставить рок-оперу по сатирам, прочитать сатиры в режиме рэп, издать сатиры с картинками, снять фильм о жизни и творчестве автора, превратить Кантемира в персонажа или мем на основе стихов и фактов (как, например, сейчас происходит с Пушкиным, Чеховым, Достоевским, Хармсом); рассказывать о том, какие слова он ввел в наш язык («идея», «начало» как принцип, «критик», «депутат» и т.д.); шла речь и о «кантемиротерапии»(поиске в его произведениях фраз, которые могут описать собственное психологическое состояние). Одним из пожеланий было, чтобы появилось больше «хороших преподов», которые могли бы увлечь студентов творчеством поэта. Ведущая заметила, что настоящая встреча, где собрались и преподаватели, и студенты (большое количество молодежи в онлайн-зале можно расценивать как отрадный знак), вполне в русле предлагаемых действий.

Всего прозвучало 11 «тостов» от филологов и историков из Москвы, Северо­двинска, Таиланда — очень разных тематически, но одинаково живых и ярких при очень высоком научном уровне. Е.В. Пчелов (РГГУ) раскрыл секрет происхождения герба рода Кантемиров; А.В. Архангельская (МГУ) проследила историю переводов и переложений первой оды Анакреона в XVIII веке от А.Д. Кантемира до Г.Р. Державина и Н.М. Карамзина; М.Ю. Осокин (Таиланд) выявил черты реньеризма и буалоизма в сатирах Кантемира и в полемике 1753 г. «Сатира на петиметра» И. Елагина; О.Л. Довгий (МГУ) на материале только что вышедшей новой книги А.Е. Махова «Эмблематика: микрокосм» показала органическую связь сатир с европейской эмблематической традицией; Е.А. Пастернак (МГУ) продемонстрировала версификационные особенности переложений из Горация у Кантемира и других переводчиков; Н.И. Николаев и Е.Ю. Шестакова (САФУ, Северодвинск) предложили свой вариант ответа на вопрос «С кем спорит А.Д. Кантемир в сатире VII “О воспитании”?»; Г.Т. Гарипова (МГПУ) подробно остановилась на одном из способов метафоризации в творчестве Кантемира — апофатике; В.Л. Коровин (МГУ) сравнил две редакции V сатиры Кантемира: «На человека» и «На человеческие злонравия вообще»; А.Ф. Багаева (МГУ) проанализировала две концепции русского театра: кантемировскую и сумароковскую; Т.А. Алпатова (МГОУ) в связи со стратегиями ума в безумном мире предложила свою интерпретацию образа Автора в сатирах; Д.П. Ивинский (МГУ) на основе анализа статьи В.А. Жуковского представил Кантемира как серьезную фигуру в литературной борьбе начала XIX века.

Дискуссия после завершения основной программы оказалась очень оживленной. Главный вывод из нее: Кантемира рано хоронить: его сочинения вполне могут выступить в роли волшебной палочки при решении многих сложных проблем современности; а уж его блестящие формулы, бьющие не в бровь, а в глаз (вроде «ученых хоть полна голова — пусты руки»), — подмога любому журналисту. Надо просто его внимательно читать и чаще собираться и говорить о нем. Композиция встречи получилась кольцевой: последний «тост», как и первый, произнес В.Б. Катаев. По его мнению, высокий уровень и научная значимость докладов, живое, заинтересованное обсуждение, непринужденная атмосфера доказали правомерность высказанного в начале круглого стола предложения о признании кафедры центром кантемироведения. Финальный тост на пиру памяти оказался за здравие. Было единогласно решено: 1) продолжать кантемировские научные пиры и активнее приглашать на них студентов, магистрантов и аспирантов; 2) для сохранения памяти о 4-м пире опубликовать прозвучавшие выступления в специальном кантемировском номере журнала «Палимпсест».

P.S. И уже после окончания чтений в университет пришло письмо из Румынии: румынские ученые-слависты обращаются к кафедре, где проводятся Кантемиров­ские чтения, на которых выступают ведущие отечественные кантемироведы, с просьбой помочь в создании книги о Кантемире. «Центр кантемироведения» — как и было сказано!

Алиса Львова