Об авторе | Алексей Святославович Александров (19.06.1968, Александров, Владимирская обл.) окончил физико-математическую школу и физфак Саратовского университета. Публиковался в «Волге», «Воздухе», «Знамени», «Урале», «Новом Береге» и др. Редактор отдела поэзии журнала «Волга». Автор нескольких книг стихотворений, в том числе «Возвращение торпед» (2021). Живет в Саратове. Дебют в «Знамени» с подборкой «Никто не умирает в саратовских степях» (№ 1, 2020).

Алексей Александров

Никуда не разлетятся эти демоны

* * *

Куда ведёт железная дорога,

Которая грохочет за стеной?

Растаял снег, пуста твоя берлога,

И стрелочнику скучно на Сенной.

Печаль темна, внезапная тревога.

Но между рам попавшая пчела

Давно мертва. Стоит на месте Волга,

А время закусило удила.

Студенты изучают новояз,

Военкомат подсчитывает прибыль.

У птицы снова коготок увяз,

Она поёт, болтливая, как рыба.

* * *

Рыбе плохо под водой,

Зверю холодно на суше.

Тихо в комнате пустой

Человек поёт, как в душе.

А кругом с утра парад,

Тренировка перед датой.

Птице хочется назад,

Чтобы было, как когда-то.

Площадь и калашный ряд,

Меди полные карманы.

Скоро трубы загремят,

Заиграют барабаны,

Рыбы выйдут из воды,

Звери спрячутся по норам.

И кому здесь нужен ты

Будешь с жалким невермором?

* * *

Подводник видит сны про поезд,

А лётчик грезит о морях,

Любого он заткнёт за пояс,

Войдя в кофейню на паях.

Заплатит золотом в рассрочку,

Идёт на дно, как батискаф,

И наливает кипяточку,

В пути ничуть не расплескав,

Живёт в вагоне без прописки,

Но добавляет молоко,

И если пролетает низко,

То заплывает глубоко.

Вот чаша, полная до края,

Когда ему предъявят счёт,

Его оттуда извлекают,

Его опять туда влечёт.

* * *

В журнале «Физика и смерть»

Опубликованы стихи

Такие, если взять и спеть,

То это будет новый хит.

Вращают белки колесо,

Урчат довольные станки,

В журнале «Химия и сон»

Не напечатают таких.

Ни в «Анатомии и быт»,

Ни в «Математике и сад».

А в «Кибернетике и стыд»

Тем более не разрешат.

Ну, разве что смешной сюжет,

Ну, фантастический рассказ,

Подбив итоги буквой зэт,

В журнале «Музыка и газ».

* * *

Что может истина одна,

Когда молчанию в обмен

Нас возвышающий обман,

Не поднимающий с колен.

И тьмы и тьмы вокруг свечи,

Мерцает слабый огонёк,

А дорогие москвичи

Среди растаявших дорог

Желают доброй ночи нам.

Уже полна матрёшка снов,

Фиалкой пахнет ветчина,

И дверь закрыта на засов.

* * *

Весною лета хочется,

Приди оно скорей,

Исполнится пророчество

Одним из ясных дней.

А если не исполнится,

Наступит день другой,

Ведь всё, что нам ни вспомнится,

Всё время под рукой.

Лишь чуточку терпения —

На небе облака,

Течёт река забвения,

Великая река.

* * *

В каждой шутке доля шутки,

Белая не вся спина.

С глаз упала пелена,

Страшно весело и жутко.

Нам смешно который год,

А сегодня так тем боле.

И ликует весь народ,

Поезд мчится в чисто поле.

* * *

Рыбнадзору птицнадзор

Говорит в сердцах: позор!

Звёзд не видно из колодца,

Вилы пишут по воде —

Разве так учёт ведётся,

Инвентарный номер где?

Птицнадзору рыбнадзор

Булькает, потупив взор:

Мы поборем разнотравье,

Добывая рыбий мех,

Всех сочтём и всё поправим,

Будет как на небесех.

И на дне среди бутылок

Станут рыбы гнёзда вить

И луны клевать обмылок,

Сок из облака давить,

Из теней соткав узор —

Так щебечет рыбнадзор.

* * *

Пчела рогами упирается,

Но в улей собирает мёд.

И кажется, дождь собирается,

Ну вот и он уже идёт.

Пчела мычит и бьёт копытами,

С цветка порхая на цветок.

А люди кружатся орбитами,

Перенося пыльцу и ток

Не вырабатывая с пользою,

Поскольку не свободны от

Ядра, и не летят, а ползают,

Пока не кончится завод.

Бегут по лужам пешеходами,

Авоськи полные несут.

И духи носятся над водами,

И звери прячутся в лесу.

* * *

Слышишь гудение их невесёлое?

И словно дым над асфальтом плывёт —

В улье июля шевелятся пчёлы,

Пчёлы неправильный делают мёд.

Ползают, лапками перебирая

Прожитых дней золотую пыльцу.

Заперты двери их летнего рая,

Близится, близится сказка к концу.

Словно дорога, стремится к итогу,

Скоро наступят уже холода —

Летнее счастье их было недолгим,

Всё, кроме пчёл, ерунда, ерунда.

* * *

Ной в поисках утраченного ковчега

Роется в самых дальних уголках Гугла

И находит там Храм Судьбы

В виде давно сгоревшей избы,

Где предлагается виртуальная экскурсия

И можно утонуть в подробностях.

Плавник акулы подобен парусу.

Не получается нажать на паузу,

Минуя волшебную Индию и Китай,

Где прячутся гибель мира и противоядие.

Это жизнь незамечательных людей

С маузером привела в музей.

И остаётся рассматривать фотографии

В движении, словно рыб за стеклом.

Вода просачивается сквозь щели,

Волной уносит хрустальный череп.

* * *

Всё, что секретно совершенно,

И совершенно, и секретно.

А много знать бывает вредно

И не даёт достичь вершины,

Когда сжимаются пружины

И раздаётся гром победный.

Трещит союз несокрушимый,

Но жив на свете рыцарь бедный,

И свет небес, и ход подводный,

И начертанье тайных схем,

Где знаки в доступе свободном

С ошибкою, известной всем.

* * *

Включи эфир на полчаса,

И ты услышишь голоса.

Там говорят из сонной тьмы:

Спасибо нам за то, что мы.

Сплотились тени и сплелись.

С небес беззвучно смотрят вниз,

На жизнь, застывшую на дне

В многоэтажной глубине.

* * *

Весь Саратов перекопан,

Он готовится к зиме,

Опускает перископы,

Говорит — привет семье.

Скоро будет погруженье,

Мы опять на дно уйдём,

Есть вишнёвое варенье

Забывая с каждым днём.

Весь Саратов перештопан,

Скотчем склеен кое-как,

Он готовится к потопу,

Ждёт морозов и сквозняк.

Ворон смотрит, как священник

Средь уснувших прихожан.

Скоро будет возвращенье

К погребам и гаражам.

Там, где соберутся трое,

Будет им благая весть —

Весь Саратов перестроен,

Переименован весь.

* * *

В Европе холодно, в Швамбрании тепло,

В Саратове невыносимо жарко.

Сова летит с посланием в дупло,

И в небе утром жаворонка жалко.

Покровск повсюду, гении кругом,

Пень в три обхвата как источник тени.

Перекрестись, мужик, чтоб грянул гром,

Окно открыто, выхода нигде нет.

Зато река за каждою стеной,

Целебный квас, его пивная пена.

Речь уважительная, шорох жестяной,

Дом каменный, хлеб необыкновенный.

* * *

Ничего не будет хорошо,

Мама не волнуется, как море.

Вот и двадцать первый век пошёл,

Как мы этих тараканов морим,

Даже если пусто в голове,

Лучше ничего уже не станет —

Козырная карта в рукаве,

Праздники меняются местами.

Пауза в цепочке пищевой,

И на юг в вагонах едут люди.

Вот и подпеваешь — ничего,

Мама, хорошо уже не будет.

Пусть волна шипит, как дихлофос,

Спрятаться есть множество извилин.

Пандемию отменяет ВОЗ —

Извели, избавились, забыли.

* * *

У Пандоры музыкальная шкатулка,

Можно ключик повернуть, но не откроется.

Будет вечно там играть ретро эфэм,

Итальянец петь, на родине забытый.

Никуда не разлетятся эти демоны,

Стадионы собирающие страждущих

Веры и надежды в час великого похмелья,

А любовь в невидимую щёлку ускользнула.

На речке, на речке, на том бережочке

Мыла Спасителю ноги Мария,

Марфа пекла пироги им с визигой —

Кыш вы, летите, воды не мутите.