НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Другие Анны Каренины

Павел Басинский. Подлинная история Анны Карениной. — М.: Редакция Елены Шубиной (АСТ), 2022.

«Подлинная история Анны Карениной» Павла Басинского победила в прошлом году в премии «Большая книга», повторив успех его «Бегства из рая» 2010 года. Исследованием творчества Толстого Басинский занимается давно и серьезно; эта работа нашла отражение также в книгах «Святой против Льва», «Лев в тени Льва», «Соня, уйди!» (в соавторстве с Е. Барбанягой). Успех его книг, возможно, — в сочетании серьезного подхода к материалу с увлекательным, научно-популярным изложением.

Роман «Анна Каренина» давно существует в статусе отечественного бренда, пережив многочисленные постановки и экранизации. Книга Басинского — повод перечитать толстовский роман с учетом нового комментария. В предисловии автор говорит, что читал «Анну Каренину» раз десять и каждый раз чувствовал, что это «другой роман»(курсив его), и это стало для него родом читательского сумасшествия, которое он и пытался преодолеть написанием книги.

Басинский провел работу по анализу черновых, начальных вариантов романа и дает их частичный пересказ. Сначала Анна была Татьяной (но недолго, потому что Татьяна — «но я другому отдана и буду век ему верна», и в этом весь характер. Там, где у пушкинской Татьяны конец истории, у Анны только начало — об этом Басин­ский почему-то не пишет. Поэтому она не Татьяна, а Анна, совсем иной женский тип), затем Анастасией, сокращенно Нана — да, есть и о сходстве с романом Золя: «критическое изображение высшего общества», «обе Анны становятся причиной несчастья разных мужчин» и «оба писателя видят что-то дьявольское в их телесной привлекательности». А Нана уже простой перестановкой букв превращается в Анну, тем более когда возникает история Анны Пироговой.

У Анны Карениной есть и другие «литературные родственники». Басинский заявляет: «Под влиянием Пушкина он и начал писать свой роман». Речь о том, что Толстой читает примыкающий к «Повестям Белкина» пушкинский фрагмент «Гости съезжались на дачу» и, как будто взяв его за начало и образец, приступает к своему роману. Но когда речь заходит о дочери Пушкина — никаких метафор. Имеется в виду старшая дочь Пушкина, Мария Александровна Гартунг, с которой Толстой был знаком и, несомненно, очарован ею. У нее он заимствует для своей героини внеш­ние черты, стать, легкую и быструю походку, полноту, безупречный вкус.

Басинский выявляет и подчеркивает в книге новаторство Толстого в жанре романа. «Величайший мировой роман о любви» Толстой пишет, нарушая многие правила. Во-первых, он «начинает роман не с парадного (салон)», как начиналась «Война и мир», а «с черного входа» (дом Облонских). И вдруг оказывается, что с черного входа наблюдать жизнь куда интереснее. И салон, и театр будут, но не в начале романа. Предыстории главных героев тоже далеко не в начале. «Толстой обрушивает конструкцию классического романа, играет со временем, с героями, вводит в действие множество вроде бы ненужных персонажей… И время в романе течет произвольно, как ему вздумается, быстро, медленно, стоит на месте… Так еще никто никогда не писал романы».

Далее в книге появляется еще одна «другая Анна Каренина» — младшая сестра Толстого Мария Николаевна, которая, как и Анна, родила в браке незаконную дочь. Басинский указывает на сходство характеров брата и сестры; родившиеся с разницей в полтора года, они всегда были очень близки. «Их “смирение” было продолжением их слишком гордых и независимых натур». Он прослеживает весь путь Марии Николаевны: пройдя в тяжелые для нее годы через суицидальные настроения, под конец жизни она обратилась к Богу, стала духовной дочерью старца Амвросия в Оптинской пустыни и поступила в расположенный рядом Шамординский женский монастырь.

Одна из самых интересных глав — «Язык танца». Там автор описывает порядок и правила танцев на балу, проговаривает особые культурологические смыслы и контексты, очевидные участникам бала, но далеко не очевидные современным читателям. В частности, он обращает внимание на то, что почти во всех экранизациях романа Вронский и Анна танцуют вальс, в то время как на самом деле они танцевали вместе гораздо более значимый танец — мазурку, а вальс, причем даже не один, на том роковом балу Вронский танцевал как раз с Кити Щербацкой. «Мазурка — главный танец, который с XVIII века считался “местом”, где решались судьбы и устраивались браки. <…> Именно во время мазурки по бальному этикету позволялись интимные беседы. Можно было сделать душевные признания, говорить о личном». Как мы помним, сразу после мазурки Анна уезжает с бала.

Одна из основных задач, которую решает Басинский, — создание психологических портретов главных героев романа: Анны, Вронского и Каренина. Он много пишет про женскую природу Анны, которая жаждала любви, про то, что вне рассудка и вне сословий и заложено в женской натуре. «Так могла поступить и крестьянка. Так поступила купеческая жена Катерина в “Грозе”». Анализирует отношение Анны к детям: любовь к сыну, но равнодушие к дочери.

Почти целая глава посвящена поездам и железным дорогам. В начальных вариантах романа Анна топилась. Но все-таки она не Катерина Кабанова и не Эмма Бовари. Ее образ ассоциируется с поездом с первого появления на страницах романа.

Что за человек был граф Вронский? Рисуя его психологический портрет, Басинский приходит к выводу, что этот богатый аристократ, офицер, представитель петербургской знати —«натура несложная». Он не готов верить всем словам Вронского, в частности, не верит в его патриотизм, хотя и считает его порядочным человеком, готовым взять ответственность за любимую женщину. В связи с образом Вронского не менее подробно, чем бал, автор разбирает эпизод скачек в Красном Селе в июле 1872 года, называя эти страницы «шедевром Толстого». (Сам Толстой на этих скачках не был; знал о них по рассказам свидетелей.) Он описывает и правила, и всю дистанцию, приводит, в частности, список всех десяти препятствий, которые следовало преодолеть участникам.

Две главы — «Загадка Каренина» и «Загадка Каренина-2» — посвящены образу мужа Анны, характер которого Басинский считает почти таким же сложным, как и характер героини, называя при этом их брак «сложным мезальянсом». До брака Анна была княжной, напоминает автор, хотя и бесприданницей. В главе «Развод по-русски» автор пристально рассматривает все аспекты (юридические, этические, психологические) этой возможности и подробно объясняет, почему развод все-таки не состоялся (в основном потому, что, по закону Российской империи, сторона, совершившая прелюбодеяние, не могла более вступать в законный брак, а уж тем более воспитывать детей, но у Карениных все еще сложнее).

Басинского преимущественно интересует психологическая подоплека действий героев (это ведь самое главное в романе Толстого, правда?), устройство их характеров, которые он и стремится разгадать. Суть интриги и любовного треугольника, по его мнению, сводится к тому, что Анна «мечтала о большой любви, а Каренин не мог дать ей этой любви. С появлением Вронского в ней проснулась страстная, полная нерастраченной любви молодая женщина». Во Вронском он видит настоящего романтического героя, благородного в отношении к любимой женщине. «В Каренине нет того огня, которым горит Анна. Ей холодно рядом с ним. <…> Во Вронском есть сила и огонь». Басинский делает вывод: «Если Каренин — идеал чиновника, то Вронский — идеал любовника». Но сила характера Анны, ее величие как трагиче­ской героини в том, что «она своей изменой восстает против судьбы». Кроме того, «Анна взрывает Систему», то есть нарушает, точнее, просто игнорирует светские правила.

В «Подлинной истории Анны Карениной» есть, разумеется, ожидаемая глава, посвященная смерти Анны. Но есть и довольно неожиданная — «Дьявол носит Prada», в которой Басинский выносит обвинительное заключение трем женщинам, виновным, по его мнению, в смерти Анны (помимо ее самой, конечно). Тем, кто хорошо помнит текст толстовского романа, вспомнить этих дам нетрудно.

Стиль этой научно-популярной книги — прямой, четкий, определенный, близкий к устному рассказу. Говоря о романе, созданном почти полторы сотни лет назад, Басинский уверенно употребляет такие современно-актуальные слова, как «батл, горячая точка, система», но делает это уместно: они не раздражают, а, скорее, бодрят текст. Обилие риторических вопросов и эмоциональность работают на активное вовлечение в авторские рассуждения читателя-собеседника.

Бонус — приложение. В нем, во-первых, объемный фрагмент воспоминаний старшего сына Льва Толстого Сергея Львовича о возможных прототипах тех или иных персонажей романа, а также о прототипических ситуациях. Например, часть 4, глава 1: «В 1874 году в Петербург приезжал принц Альфред Эдинбургский, жених дочери Александра Второго, Марии Александровны. По-видимому, Толстой имел в виду именно его, когда писал об иностранном принце, которого сопровождал Вронский». Во-вторых, коллекция высказываний о романе различных русских и зарубежных писателей, режиссеров и актеров, задействованных в экранизациях, начиная от Тургенева и Достоевского и до Татьяны Друбич и Киры Найтли.

Татьяна Веретенова