НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Свобода в нагрузку

Игорь Харичев. Прошлое в наказание: роман. — М.: Время, 2022.

На протяжении без малого восьмисот страниц автор следит за общественно-политическими событиями в России с 1991 по 2014 год: августовский путч 1991-го, осада Белого дома 1993-го, война в Чечне… вплоть до крымских событий 2014-го. Он убедительно показывает, как почва неотвратимо уходила из-под ног неустойчивой российской демократии, как шаг за шагом демократы теряли обретенные в начале 1990-х преимущества, как растворялось их влияние в бездне ошибок и амбиций, как к власти приходили новые-старые люди со своими традиционными представлениями о жизни, об экономике и месте России в международной политике.

В огромном романе ярко обозначена историко-публицистическая линия. Фамилии большинства героев лишь слегка изменены — нетрудно вспомнить оригинал, — а то и вовсе оставлены как есть. Политические события узнаваемы, порой документально точны, и это тем более важно, что многие сегодняшние читатели были их свидетелями и даже участниками. В книге немало «личного» — семейных сцен, обильных застолий, дружеского трепа, встреч и расставаний, рождения детей, любви и ревности. Есть и «идеальный женский образ», «воплощение несбывшейся мечты» героя — привлекательная, умная, совестливая Настя, органически не способная к компромиссам ради житейского благополучия. Главное же — жесткая схватка политических сил. С повседневным бытом девяностых и нулевых читатели знакомы, но о скрытой изнанке событий автор осведомлен лучше многих. Он работал в Кремле (1991–1997), в администрации президента, в том числе и помощником руководителя администрации С.А. Филатова, участвовал в избирательных кампаниях разного уровня, лично общался с теми, кто строил политическую систему постсоветской России.

В центре романа — напряженные диалоги либерального политолога Олега (альтер эго автора) и его двоюродного брата Эдуарда, офицера спецслужб. Следуя рекомендациям опытного родственника, Олег мало-помалу оказывается в мягких, но прочных путах благополучия. А советы всегда приходят в срок, даже как бы упреждают события: открой свое дело, заведи интернет, мобильный телефон, купи машину, дачу, дом в Ницце… — не дрейфь, мы поможем! Каждый шаг логичен, Олег никогда не жалеет о своем выборе. Невзирая на «нежелательные» перемены в стране, он сумел изрядно преуспеть. Но то, что он все еще сохраняет личную независимость, — иллюзия.

Попытка соблюсти баланс явно не сочетающихся друг с другом интересов приводит его к нежеланию видеть реальность, а взгляд на вещи с позиции людей, не причастных к «кремлевским сферам», все больше его раздражает. Через два года после августовского путча на традиционной встрече защитников Белого дома бывший его соратник Алексей — в заношенном пиджаке, лаборант какого-то НИИ на четвертом десятке лет, — узнав, что товарищ по-прежнему работает в Кремле, прошамкал беззубым ртом бомжа: «Слушай, два года прошло, а изменений как-то не видно». Олег отвечает невпопад: «Мы строим рыночную экономику. С дефицитом продуктов справились». Алексей резонно замечает: «Главное, чтобы жизнь людей стала лучше. А пока изменений не видно». «За два года, — оправдывается преуспевающий Олег, — обеспечить всем прекрасную жизнь в стране с разрушенной экономикой невозможно».

Ему не верится, что люди готовы принять свободу только в нагрузку к благополучию, пусть и относительному. Встретившись с Алексеем через год, Олег «нарочито бодро» сообщает: «Изменений много. Теперь у нас Государственная дума, Совет Федерации, новая Конституция, новые законы…». У соратника же ситуация еще ухудшилась: «Денег почти не платят <…> Многие наши научные сотрудники пошли заниматься кто чем может. А я вот пока что остался. Кое-как выживаем с женой. Большей частью на ее зарплату».

Прежние друзья по литературной студии куда резче реагируют на дежурные слова Олега о «цивилизованном рынке» и «рыночной экономике»: «А что на самом деле происходит, ты знаешь? Директора выводят из предприятий самое ценное оборудование и продают его. Или забирают в личные фирмы. Предприятия прекращают работу, сотрудники остаются без зарплаты, потом их выгоняют, а цеха и здания продают».

Олег впрямую не участвует в мошеннических схемах, но как бывший «кремлевский воротила» он в ответе и за это.

Отдалившись от старых друзей и соратников, герой не стал своим и в новом окружении. Эмоциональная вершина романа — разговор Олега с его многолетним партнером по бизнесу Петром. Олег всего лишь высказал свое мнение о крымских событиях 2014 года и военных действиях в Донецкой и Луганской областях. Ответ шокирует его.

«Ты враг, — сказал мне давний друг. Он был мрачен и вовсе не собирался шутить.

Перестань, — попытался отмахнуться я.

Ты враг, — упрямо повторил он».

Этот диалог мы читаем в книге трижды — в конце романа, вместо эпиграфа к нему и в предисловии М.О. Чудаковой, видящей в нем свидетельство умения автора с ходу предъявить важнейшую идею книги. Олег не решился ответить на обвинение по существу, не сказал другу-партнеру, что разделение граждан на врагов и друзей без суда — верный способ разжечь вражду в обществе, и так разрывающемся в истерике неразрешимого противостояния. Да и Петр вряд ли услышал бы его.

Есть ли выход?

Олег не из тех, кто во всем уповает на Господа. Хотя и верит… в Творца.

Свое исповедание веры он предъявляет в книге не раз, почти одними и теми же словами. Автор, по образованию физик, в советские времена занимавшийся наукой, а в последние 18 лет — просветительством (возглавляет журнал «Знание — сила»), явно хочет, чтобы мы накрепко затвердили сказанное.

«Бог и есть Творец, — говорит Олег. — Творец един для всех живущих на земле. А Христос, Будда, Аллах, Яхве — они учителя. Они помогали разным обществам выжить в этом мире. Ориентиры давали. А Творец… ему все равно, верим мы в него или нет. Он хочет от нас одного — чтобы мы жили без ненависти, без лжи, без зависти. Чтобы нами двигала любовь…».

Некоторая непоследовательность этой декларации неудивительна — вполне интеллигентская интерпретация иудео-христианства. Автор не считает своего героя верующим христианином, хотя дважды цитирует Евангелие от Иоанна (1:1): «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог». Похоже, для Олега эти слова — не «символ веры», а лишь средство побудить собеседника задуматься над некоторыми сущностными проблемами нашей жизни, о ее смысле и цели в контексте учений главных мировых религий.

«А еще я уверен, — продолжает он, — что мы не один раз приходим в этот мир. Он создан для того, чтобы мы учились быть совершенными. Основной для нас мир не этот, а другой, не физический. Мир, где живут души».

Весь ход событий в России, все ступени восхождения Олега к благополучию требовали от него поиска иного мира, не того, где бомжеватые соратники у Горбатого моста требовали улучшений жизни народа. Не того ли, что обосновался на Лазурном Берегу, в теплом средиземноморском климате?

Олег — образован, удачлив, но не борец.

«Я понимал, — говорит он в конце, — если проявить принципиальность, надо отказаться от всего, что я получил благодаря этой власти, пусть и стараниями брата. Я к этому не был готов… Жить в смирении, вздыхать в сердцах да помалкивать тоже не хотелось. Оставалось — уехать».

Нормальный выход протестных эмоций — со времен боярина Курбского. И тут он вспоминает: Настя! Ее осуждение было бы невыносимо. Сможет ли он отказаться от нее? В конце романа — многоточие...

Среди сегодняшнего книжного вала нечасто встретишь честный анализ недавних и сегодняшних событий, а среди героев — искренне верящих в достойное будущее страны и борющихся за свои идеалы. Их ли вина, что страна опять пошла другим путем? Дорога народа в пустыне заблуждений длинна. И даже если придется совершить еще один разворот в прошлое, направление исторического развития неизменно: в конце концов оно все равно приведет к столь нежеланной и пугающей нас свободе. Книга Игоря Харичева — один из многих этапов на этом трудном пути.

Леонид Гомберг