ПРИСТАЛЬНОЕ ПРОЧТЕНИЕ

Об авторе | Глушаков Павел Сергеевич (р. 1976) — PhD, доктор филологических наук. Специалист по истории русской литературы ХХ века. Автор книг: «Шукшин и другие» (2018), «Мотив — структура — сюжет» (2020), а также ряда статей, опубликованных в российских и зарубежных изданиях. Предыдущая публикация в «Знамени» — «Парное прочтение: литературные переклички» (№ 10, 2022).

Павел Глушаков

Остап Бендер: предшественники и современники

«Среди мелких заметок берлинской газеты «Руль» (№ 992 от 9 марта 1924 года) находится краткое «Письмо в редакцию» за подписью «А. Черный (он же Саша Черный). Ал-р Мих. Гликберг». И дата: Рим, 2 марта 1924 года. Такое подробное, даже нарочито подробное (на грани свойственной А. Черному иронии), самообозначение объясняется сутью заметки:

«Милостивый Государь, господин редактор¹!

Позвольте путем оглашения в печати ликвидировать литературное самозванство, почтившего меня своим лестным вниманием авантюриста.

По полученным мною сведениям, некий г. Лапицкий², еще в 1920 году вы­ступавший в Загребе под моим литературным именем³, недавно вновь появился в Праге, был разоблачен Союзом писателей в местной чешской и русской печати, затем арестован и выслан за пределы Чехословакии.

За последние годы я получил от незнакомых мне лиц ряд совершенно нелепых писем, связанных с разнообразными похождениями г. Лапицкого в Европе, Африке⁴ и Индии, где он всюду выступал под именем “Саши Черного”. Полагаю, что пражская история положит конец как этой безобразно наглой хлестаковщине, так и наивности тех лиц, которые могли принять мелкого проходимца за поэта, создавшего себе скромное имя отнюдь не похождениями в духе героев Пинкертона».

Неожиданные подробности судьбы советского «двойника»⁵ Саши Черного  можно узнать уже из журнала «Огонек» (1925, № 2), поместившего неподписанную заметку «Провокатор “Саша Черный”» (От одесского корреспондента «Огонька»⁶):

«Наглый и гнусный, — десятки лет обманывал этот провокатор провинциальную публику, а зачастую и прессу, настойчиво выдавая себя за известного поэта Сашу Черного.

Александр Ляховецкий — одесский провокатор, — начал свою карьеру в 1905 г., но даже и из числа «секретных сотрудников» был исключен за шантаж. Потом этот Ляховецкий в продолжении⁷ 18 лет — “высокое” звание провокатора⁸, с “гордостью” “переделывал” на звание поэта “Саши Черного”.

За 18 рублей он берется “спасать” знаменитого одесского ген.-губ. Карангозова⁹ от бомбы, но тот сразу учуял шантажиста, и “мещанин города Василькова, Киевской губ., Александр Ляховецкий был выслан из Одессы”.

Судили его в Одессе¹⁰, — центре преступной деятельности провокатора»¹¹.

Не исключено, что хранящийся в Государственном архиве Днепропетровской области Украины (Державний архів Дніпропетровської області) документ (Ф. 32. Оп. 1. Спр. 145. Ч. 2. Арк. 188) свидетельствует как раз о нашем персонаже:

«№ 135961

26 июля 1908 года

Совершенно секретно

Начальникам Губернских Жандармских Управлений и Охранных Отделений

Состоявший в качестве секретного сотрудника при Одесском Охранном Отделении Васильковский мещанин Александр Харитонов Ляховецкий оказался шантажистом, а потому уволен со службы. Об изложенном Департамент Полиции считает долгом уведомить Вас, Милостивый Государь, на случай обращения названного Ляховецкого с предложением услуг.

Подписал: Заведующий отделом, Полковник Климович

Скрепил: Начальник Отделения Пешков

Верно: Помощник Делопроизводителя (подпись)»

Судя по всему, перед нами то явление, которое так ярко описано в «Золотом теленке» как встреча двух детей лейтенанта Шмидта в кабинете «доверчивого председателя исполкома». Только «встретились» два «Саши Черных»: Лапицкий и Ляховецкий (этакие Бобчинский и Добчинский 1920-х годов).

Заметки из газеты «Руль» и журнала «Огонек» не претендуют, естественно, на окончательное решение вопроса о прототипах образа Остапа Бендера¹², но представляют некоторый интерес для любителей творчества Ильи Ильфа и Евгения Петрова.

Так, похождения «одесского провокатора» сходны с действиями аферистов из романа «Золотой теленок»: именно 1905 годом — звездным часом настоящего лейтенанта Шмидта — датирует «Огонек» начало «карьеры» Ляховецкого. Впечатляет географический размах путешествий «чехословацкого» Лапицкого, что заставляет вспомнить о «вице-короле Индии» Берлаге.

Вместе с заметкой «Огонек» поместил и фотографию Ляховецкого, так что мы имеем счастливую возможность увидеть одного из «родственников» Остапа-Сулеймана-Берта-Мария-Бендер-бея.

Одесский геокультурный образ мира оказался чрезвычайно плодотворным и жизнестойким еще и благодаря тому, что реальность, факты постоянно подпитывали литературную мифологизацию такими сюжетами, которые уже сами по себе могли бы стать основой для художественных текстов.

Так, на одной странице с заметкой о Лапицком журнал «Огонек» помещает фоторепортаж об автопробеге машин советского производства, что почти неминуемо «рифмуется» с эпизодом из «Золотого теленка»: «Автопробегом — по бездорожью и разгильдяйству!».

*

Как известно, Остап Бендер «из своей биографии… обычно сообщал только одну подробность: “Мой папа, — говорил он, — был турецко-подданный”». Внеш­ность Остапа («Лицо у него было смуглое и нежное, а глаза черные…») соответствовала этой биографической версии.

Советская литература в эти годы знала еще одного героя, чей отец имел турецкие корни и «турецкую внешность»: «Прокофий, с трясущейся головой и остановившимся взглядом, кутал в овчинную шубу попискивающий комочек — преждевременно родившегося ребенка. <…>

Его обложили пареными отрубями, поили кобыльим молоком и через месяц, убедившись в том, что смуглый турковатый мальчонок выживет, понесли в церковь, окрестили. Назвали по деду Пантелеем. Прокофий вернулся с каторги через двенадцать лет. Подстриженная рыжая с проседью борода и обычная русская одежда делала его чужим, непохожим на казака. Он взял сына и стал на хозяйство.

Пантелей рос исчерна-смуглым, бедовым. Схож был на мать лицом и подбористой фигурой.

Женил его Прокофий на казачке — дочери соседа.

С тех пор и пошла турецкая кровь скрещиваться с казачьей. Отсюда и повелись в хуторе горбоносые, диковато-красивые казаки Мелеховы, а по-уличному — Турки»¹³.

Любопытно еще и то, что «Тихий Дон» и «Двенадцать стульев» опубликованы в одном и том же 1928 году.

*

Дети лейтенанта Шмидта появились на свет в 1931 году: «— Будем знакомы. Сын лейтенанта Шмидта.

— Кто? — спросил глава города, тараща глаза.

— Сын великого, незабвенного героя лейтенанта Шмидта, — повторил пришелец.

— А вот же товарищ сидит — сын товарища Шмидта, Николай Шмидт.

И председатель в полном расстройстве указал на первого посетителя, лицо которого внезапно приобрело сонное выражение.

В жизни двух жуликов наступило щекотливое мгновение. В руках скромного и доверчивого председателя исполкома в любой момент мог блеснуть длинный неприятный меч Немезиды. Судьба давала только одну секунду времени для создания спасительной комбинации. В глазах второго сына лейтенанта Шмидта отразился ужас. <…>

— Вася! — закричал первый сын лейтенанта Шмидта, вскакивая. — Родной братик! Узнаешь брата Колю?

И первый сын заключил второго сына в объятия.

— Узнаю! — воскликнул прозревший Вася. — Узнаю брата Колю!»¹⁴

Однако несколькими годами ранее, в 1927-м, был создан образ весьма загадочного сына не менее таинственного отца.

В повести Ю.Н. Тынянова «Подпоручик Киже» описываются похороны не­ожиданно скончавшегося генерала Киже: «Похороны генерала Киже долго не забывались С.-Петербургом, и некоторые мемуаристы сохранили их подробности.

Полк шел со свернутыми знаменами. Тридцать придворных карет, пустых и наполненных, покачивались сзади. Так хотел император. На подушках несли ордена.

За черным тяжелым гробом шла жена, ведя за руку ребенка.

И она плакала»¹⁵.

Этот фантомный сын фантомного отца — «сын подпоручика Киже», видимо, держал свой путь по направлению к роману Ильфа и Петрова с его «сыном лейтенанта Шмидта» и «сыном турецко-подданного» одновременно.

1 Имеется в виду Иосиф Владимирович Гессен (1865–1943).

2 Лев Маркович Лапицкий.

3 О выступлениях лже-Саши Черного писала газета «Время» (1920, № 90 от 15 марта): «В Загребе гостит известный поэт-сатирик Саша Черный, выступающий с очень интересным докладом на тему «Поэт и экзотика», навеянную ему путешествием по Африке и Испании».

4 Имя Лапицкого (без указания инициалов) упоминается в кн.: Давидсон А.Б. Южная Африка: Становление сил протеста. 1870–1924. М.: Наука, 1972. С. 65–67. Из контекста этих упоминаний, относящихся к 1919 году, неясно, имеется ли в виду тот самый Л.М. Лапицкий.

5 Писательское самозванство было, как можно судить, распространено и в СССР; см., например, запись в дневнике Чуковского за 1927 год (передана прямая речь М. Зощенко): «“По Волге проехал какой-то субъект, выдававший себя за Зощенко. И в него, в поддельного Зощенко, влюбилась какая-то девица. Все сидела у него в каюте. И теперь пишет письма мне…”» (Чуковский К. Дневник. 1922–1935. М.: ПРОЗАиК, 2011. С. 339).

6 Возможно, этим корреспондентом (внештатно) был Марк Борисович Марков-Гринберг (1907–2006).

7 Так в тексте.

8 Пунктуация сохранена.

9 Константин Адамович Карангозов (1852–1907) — действительно был убит террористами в Пятигорске.

10 Неупоминание приговора намекает на самый неблагоприятный для подсудимого исход, так как в советской газетной практике подобного рода умолчание было синонимично высшей мере наказания.

11 Огонек. 1925. № 2. С. 18.

12 Делая подробный обзор возможных прототипов, Ю. Щеглов справедливо резюмирует: «На конструкцию образа Бендера с его сочетанием низкого и высокого уровней, плутовства и демонизма, могли в какой-то мере повлиять <…> фигуры блатных “королей” старой Одессы и вся галерея романтичных босяков, контрабандистов и налетчиков “одесской школы”» (Щеглов Ю.К. Романы Ильфа и Петрова. Спутник читателя. 3-е изд., испр. и доп. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2009. — С. 107).

13 Шолохов М.А. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 1. М.: Художественная литература, 1986.  С. 15–16.

14 Ильф И. и Петров Е. Золотой теленок. М.: Федерация, 1933. С. 17–18.

15 Тынянов Ю.Н. Подпоручик Киже. М.: Книга, 1981. С. 153. О некоторых контекстах «Подпоручика Киже» см. в моей статье: Глушаков П.С. От «Капитанской дочки» до «Подпоручика Киже» // Пространство безграничной словесности: Сборник статей к 70-летию В.Е. Багно. СПб.: Нестор-История, 2021. С. 90–99.