НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Никогда не пора

Геннадий Калашников. Ловитва. — М.: Летний сад, 2022.

Поэт и переводчик Геннадий Калашников нечасто выпускает новые книги¹ , его поэзия вызревает долго. Этот сборник — своего рода подведение итогов. Если избранное, то — самого дорогого.

Уже одно только название побуждает читателя заглянуть в словарь: слишком незаезженное это слово — «ловитва», по точному словарному значению — охотничья добыча: «благословен Господь, иже не даде нас в ловитву зубом их» — благословен Господь, Который не отдал нас в добычу зубам их (Пс. 123, 6). И тем более оно тут на своем месте — и вообще очень соответствует духу автора.

               Никогда не пора,

               Ни в ночи, ни с утра,

               Погоди у воды, ледяным повернувшейся боком.

               Кто-то смотрит на нас,

               Словно тысячью глаз,

               То ль одним, но всевидящим оком…

Рваная строфа, почти не внушающая надежд на гармонию. Но Калашников мастерски, словно фокусник, манипулирующий словами, образами, смыслами, —удерживает равновесие. Он очеловечивает пространство. Человек у него — разумная часть природы и равен ей.

               Проговори: море. Еще раз:

               Море. Берега полоса.

               Слышит ухо, и видит глаз,

               И нестройно шумят голоса

               Живых и тех, кого уже нет,

               Делая вдох у скал,

               Вдруг понимаешь — крикнуть привет

               Грудная клетка узка…

Порой ему не нужно знаков препинания. Он пропускает запятые, фиксируя один только смысл, — но ткань стиха от этого не проваливается.

               Светает истончается и тает тьма

               Свет это единственное что не может свести с ума

               Что освещать ему все равно

               Он льется всегда

Сотни лиц, голосов, встреч, лоскуты, обрывки чьих-то фраз сливаются здесь в единый поток, этот гул отчетливо слышен в книге. Мир поэта — огромный, со своей философией, с выводами из прожитой жизни. Вот как автор размышляет об окружающем нас мире с глазами ребенка:

               Как продолженье смутных снов,

               Мир сотворен младенцем, а не взрослым.

Автор как будто бежит динамики: в текстах у него все тихо, спокойно, все движения выверены, как на картине. Если что-то и происходит, то — плавно. Его поэзия вся в настоящем. (Значит — вечна?) В ней нет прошлого; размышления о будущем иногда присутствуют, но об этом — разговор особый.

Повествование в каждом стихотворении Калашникова статично. Это такой «приемный покой», но не больничный, белый, как халаты медсестер, а скорее природный, безбрежный, как синее, ясное небо в полдень.

Тем, кто возьмется критиковать автора за статичность, я бы возразил, что настоящее искусство статично всегда. Возможно ли смотреть на Шекспира, Сервантеса, Пушкина, Толстого, Достоевского с позиции динамики? Все они запечатлели свое время — и именно этим остались в вечности. Калашников — поэт скорее даже не XXI, а XX века. Его поэзия традиционна, в ней — в смысле формы высказывания — много узнаваемого. Вот он говорит о севере — как говорили о нем многие от Есенина до Кублановского:

               О, север есть север. Суров и груб

               Полярный его размах,

               Его скуластый острожный сруб

               Тонет в густых снегах.

XXI век пробивается в стихах Калашникова, словно свет через витражи: неохотно и равномерно.

               В ночи мириад световых заноз,

               вздыхает живая тьма.

               И если спросишь: каков прогноз? —

               Зима, услышишь, зима.

Курт Воннегут в свое время сравнивал людей искусства — поэтов, писателей, художников — с канарейкой в шахте: они наиболее чувствительны к грядущим изменениям в обществе. И в этом отношении Калашников — безусловно поэт нашего времени.

               На тяжелой оси повернулся день, повернулся век,

               и в стеклянных часах пересыпался сухой осторожный порох.

Или еще:

               Словно сложенный зонтик термоядерный щит.

               Я живу в укрепленном форпосте.

               На погосте здесь ветер венки шевелит,

               дует в полые, тонкие кости.

Сборник вышел в 2022 году, когда после одной беды, пандемии, грянула новая, — мир трансформировался, играя в рискованные политические игры. Кто-то живет, как прежде, кто-то выстраивает новую жизнь, сообразуясь с вызовами текущего дня. А мир существует по законам творения, как после семи хрестоматийных библей­ских дней:

               И воздух словно взвешен,

               И постепенно в нем

               Над полем опустевшим,

               За глиняным бугром,

               Нетронутые ветром,

               Из одного куска

               Все в переливах света

               Вспухают облака…

Поэт почувствовал глобальные изменения, зафиксировал их в стихах. А нам остается жить, пока окончательно не погас слабый свет.

Артем Комаров

1 Строго говоря, сборник «В центре циклона» (М.: Воймега) рецензируемый автор  издал в 2018 году, а предшествующий ему, «Каво люблю…» (М.: Союз российских писателей) — годом раньше, в 2017-м. — Прим. ред.