НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Как Урал изобретали

История литературы Урала. XIX век: в 2 кн. / Под ред. проф. Е.К. Созиной. — М.: Издательский Дом ЯСК, 2020.

Этот неподъемный двухтомник устрашающих размеров — результат многолетней работы Центра истории литературы Института истории и археологии Уральского отделения РАН (Екатеринбург) под руководством доктора филологических наук Елены Созиной и ряда исследователей из Красноярска, Оренбурга, Перми, Сыктывкара, Сургута, Тюмени, Уфы и т.д. — по изучению, описанию и в конечном счете воссозданию истории литературы Урала от древности и до наших дней.

Первый параграф первой книги развивает тему «Пушкин и Урал», закладывая фундамент для выстраивания огромного уральского «пушкинского дома» — с хронологической границей около ХХ века: второй том полностью отдан именно веку ХIХ от А.С. Пушкина до Д.Н. Мамина-Сибиряка.

Первый том проекта вышел в 2012 году¹  под руководством Елены Созиной и Валентина Блажеса, профессора УрФУ, специалиста по древнерусской литературе. Он посвящен уральской литературе ХVIII века и словесности более ранней, века с ХIV: летописям, житиям, старообрядческим рукописям, церковно-монастырским библиотекам, запискам путешественников, древним памятникам тюркской и башкирской литературы.

Проект изучения истории уральской литературы, запущенный примерно в 2006-м, не ограничивается выпусками итожащих томов (два выпущено, еще два, посвященных ХХ веку, — в планах). Огромное значение имели конференции и круглые столы, выпуск сборников, коллективных монографий по теме, исследовательские проекты: от публикации хроник литературной жизни Урала до составления библиографических описей разных источников. Вся эта многолетняя и много­аспектная работа представлена на сайте «Литература Урала: исследования и материалы»² .

Второй том готовился более семи лет. Концептуально он повторяет рамки первого: литература путешественников и приезжих соседствует с литературой обитателей региона, в том числе коренных народов — фундаментальные главы посвящены развитию башкирской, удмуртской литературы, литературной традиции Коми края. Тут же — обзоры культурной жизни Урала, состояния книжного дела и библиотек. ХIХ век с его особенностями исторического и культурного развития: политическими событиями, модернизацией общества, «взлетом» региональных идентично­стей, ростом числа грамотных и пишущих... — предлагает исследователям феномены принципиально новые. Это и литература ссыльных (от Владимира Кюхельбекера до Тараса Шевченко и Алексея Плещеева), и «уральские страницы в литературе о переселенческом движении 1850–1890-х годов» (от Николая Ядринцева до Глеба Успенского и Льва Толстого), и литературная жизнь губернских городов, в том числе развитие периодической печати, и история театрального дела на Урале (театры, антрепризы, музыкальные кружки, драматургия). Эти феномены потребовали отдельных глав. Получилась объемная картина литературного анклава, претендующего на автономию от центра, но никогда ею не обладавшего. Урал оказался принадлежащим всем: и литераторам, связавшим с ним жизнь, и тем, кто успел захватить его мельком, в процессе передвижения из одной географической точки в другую, необязательно уральскую.

Словесность ХIХ века очень расширила пространство образов региона. Книга демонстрирует: «изобретающее» Урал творчество приезжих, проезжих и путешествующих стало разнообразнее и сложнее. Значима и эволюция «от сухих выкладок ученых путешественников ХVIII века до подлинно литературной реальности, возникшей под пером Д.Н. Мамина-Сибиряка», и разнообразие жанровых форм: путевые записки, письма, дневники, воспоминания... В книге подробно рассматриваются дневники и письма Василия Жуковского, побывавшего на Урале в рамках миссии по сопровождению наследника престола Александра Николаевича, письма Антона Чехова, едущего через всю страну на Сахалин, дорожные записки Павла Мельникова-Печерского, пустившегося в экспедицию по Пермской губернии, железнодорожные очерки Дмитрия Мамина-Сибиряка, травелог «Кама и Урал» Василия Немировича-Данченко, продемонстрировавший «органическое единство уральского ландшафта, его недр и человеческого труда» (с дотошной тщательностью он описывает заводы, шахты и всю хозяйственную специфику горнозаводской цивилизации). Сюда же можно добавить «уральские страницы творчества» Сергея Аксакова, родившегося в Уфе и много лет уже взрослой жизни проведшего в имении в Оренбургской губернии, Владимира Даля, служившего в Оренбуржье восемь лет, и многое другое. Такая литература «позволяет увидеть основные этапы становления уральского ландшафта русской культуры в его развитии от негативной идентификации к образу самобытного и семиотически насыщенного пространства».

Центральная тема книги — развитие литературы на самом Урале, творчество тех, кто непредставим вне уральского контекста. Часто «замер» творческих способностей провинциальных авторов свидетельствует не в их пользу. Вот характерный пассаж: «Чаще всего провинциальные (региональные) варианты романтизма, в том числе на Урале, несли черты подражательности, граничили с поздним сентиментализмом и запоздалым классицизмом, сохраняя элементы просветительской идеологии, влиятельной для России достаточно долго, как, впрочем, и сентименталист­ской поэтики». Да, уральские (нестоличные) литераторы, варящиеся в собственном соку и имеющие перед глазами авторитетные образцы столичного литературного творчества, не имели сил и возможностей взращивать уникальную поэтику. Не брали они, как правило, и качеством публикаций. Все-таки для становления профессионального литератора зачастую нужна профессиональная среда. Уральские писатели и многочисленные в конце века «газетные авторы» редко выдерживали соревнование с теми, кто формировал литературную действительность ХIХ века.

Тем не менее уральский ХIХ век дал отечественной литературе как минимум двух «генералов»: Федора Решетникова и Дмитрия Мамина-Сибиряка. Федор Михайлович Решетников «был фактически первым из писателей, коренных уроженцев Урала, вошедших в историю “большой” русской литературы», — напоминают авторы. «Вероятно, неслучайным было его рождение на Урале, где литература творилась в основном руками разночинцев». Мамину-Сибиряку отдана заключительная, чуть ли не главная глава, — более 150 страниц, с полным обзором его творчества. Она свидетельствует о «подлинном размахе культурно-исторического и философского мышления Мамина-Сибиряка, о его достойном месте и несомненном значении в общероссийском историко-литературном процессе».

Но что остается от уральской литературы, если вынести за скобки творчество «генералов»? Книга дает ответ: феномены, контексты, тексты и мощные в своей интенции формирования и развития национальные литературы, самим фактом своего наличия заставляющие говорить о концепции книги в рамках теорий постколониализма. Важен опыт создания колониального нарратива в случае незавершенной повести «Негр, или Возвращенная свобода» Андрея Лоцманова; имевший отношение к уральской действительности в ее сарапульском изводе феномен Александра Александрова/Надежды Дуровой с очевидным требованием гендерного равноправия; опыты женского письма в целом: обладавшей «мужским складом ума» Екатерины Словцовой-Камской, демократически настроенной Анны Кирпищиковой; проза для детей Любови Ярцевой (Ярцовой). Примеров много. Собранные вместе, они говорят об эпохе больше, чем фундаментальное монографическое исследование творчества отдельного писателя с мировым именем или какого-либо выдающегося явления. Имеется в виду не просто Zeitgeist, но все, составляющее исторически отдаленную от нас повседневность и ее символические надстройки.

Уникальность проекта уральских исследователей — в ювелирной работе с контекстами. В мощном и выверенном полифонизме разнопорядковых феноменов с разной культурной и литературной ценностью. И в конце концов — в том, что такой истории отечественной литературы мы еще не читали.

Юлия Подлубнова

1 История литературы Урала. Конец XIV–XVIII в. / под ред. В.В. Блажеса, Е.К. Созиной. М.: Языки славянских культур, 2012.

2 http://www.litural.ru/issled/istoriya-liturala