НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Человек, нарушивший предначертания судьбы

Леонид Юзефович. Филэллин. М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021.

«Филэллин» («любящий греков») — роман почти исторический, отчасти о последних годах правления императора Александра I, отчасти о событиях войны 1821–1829 годов в Греции, войны за независимость от Османской империи. Леонид Юзефович известен как автор документальных романов («Зимняя дорога», «Самодержец пустыни») с предельно точным изображением исторических событий. Однако, говоря о новом романе, он признается: «В отличие от моих документальных книг, здесь я дал волю воображению, но свои узоры расшивал по канве подлинных событий».

Основному тексту предшествует уведомление «От автора», в котором Юзефович настаивает на исторической достоверности описанных событий, приводит примеры реальных обстоятельств (травма голени Александра I) и высказывает надежду на снисходительное отношение «строгого читателя», указывая, что, хотя рассказанная история и условна, «она разворачивается в натуральных декорациях и с привлечением подлинного антуража эпохи».

Атмосферу подлинности в романе поддерживает и стилизация под эпистолярные жанры. Обратим внимание на подзаголовок: «Роман в дневниках, письмах и мысленных разговорах героев с отсутствующими собеседниками». Все эти текстовые документы расположены в строгом хронологическом порядке и охватывают время с ноября 1822 года и до конца 1820-х годов. Заключительная запись (глава «Покой») становится эпилогом и датирована октябрем 1835 года. (Всего в романе семнадцать глав, и каждая из них, как и сам роман, лаконично содержит в названии лишь одно существительное.)

Отставного штабс-капитана Григория Максимовича Мосцепанова можно считать главным героем романа потому, что его авторству принадлежит большинство писем, записок и внутренних диалогов (да, именно диалогов, а не монологов, потому что у них есть конкретный адресат). Подробный журнал ведет камер-секретарь императора Александра I Игнатий Еловский; регулярны записки «странствующего лекаря» грека Константина Костандиса и памятные записи майора Бориса Чихачева; подробный дневник инсургента (повстанца) ведет воюющий в Греции француз Шарль-Антуан Фабье. Помимо этих основных героев, есть письма и документы авторства баронессы Юлии Криднер, ее племянника барона Криднера, Матвея Мосцепанова (брата главного героя), Натальи Бажиной, пермского губернатора Тюфяева, управляющего Нижнетагильскими заводами Сигова и нескольких других.

Письменная речь персонажей, с одной стороны, явно индивидуализирована: камер-секретарь Еловский выражается литературно и образно, а письменная речь мещанки Натальи Бажиной проста, эмоциональна и близка к разговорной. Но в то же время Юзефович не утомляет читателей откровенной стилизацией под письма двухсотлетней давности, сохраняя лишь некоторые лексические приметы устаревшего языка («...в одной рубахе… ворот расхлябаснут…»). Интересно, что в основе писем главного героя, как признался на презентации автор «Филэллина», лежат письма реального человека (правда, не имевшего никакого отношения к Греции). Как самоиронию относительно жанра романа можно рассматривать эпизод, когда Бонапарт отправляет в камин книгу баронессы Криднер, заявляя, что «романы в письмах его не интересуют».

«Филэллин» можно считать романом не только историческим, но приключенческим и даже авантюрным. Таким его делает не столько сюжет, сколько удачный яркий образ главного героя и его необычная судьба. Отставной штабс-капитан Мосцепанов — правдоискатель и Левша одновременно. Работая в должности учителя в училище при Нижнетагильских заводах графа Демидова (переехав туда из Петербурга), он становится свидетелем злостных нарушений и воровства (это небольшой спойлер — об этом речь в первой главе), о чем начинает писать подробные письма в министерства. Закономерным образом он своего места и казенной квартиры лишается и оказывается в остроге. Но Мосцепанов запоминается не только своей специфической руганью, регулярными возмущениями и хромотой. Будучи грамотным человеком, он интересуется серьезной научной литературой, устраивает небольшую мастерскую и проводит в ней опыты, результаты которых надеется применить на пользу Отечеству. С лесковским Левшой его роднят не только талант и самостоятельность мышления, но и мотив необходимости передать царю важный секрет.

Интрига — «особенная важная тайна» — заявлена в первой строчке романа и далее будет успешно двигать сюжет. Почти сказочным образом произойдет встреча с царем; герой «исчезнет» из тюрьмы и обнаружится в греческом Навплионе. Ружье выстрелит в самый напряженный (кульминационный) момент — в главе «Афины». Нет, это ружье не висело на стене в начале романа. На стене в комнатке в уральских краях была гравюра, и именно она символически сыграет роль «ружья»: «Гравирован город Афины, родина просвещения — домишки кучей, над ними каменная гора, сверху обведена стеной без башен…. Выше — Парфенон…» Аляповатая гравюра с видом Афин и Акрополя чудесным образом материализуется на страницах романа.

Филэллин — это прежде всего, конечно, Мосцепанов. Но филэллин — это и Алексансандр I, и Фабье, и многократно упомянутый Байрон.

В текстах и речи многих героев влюбленность в Грецию явлена постоянными историческими аналогиями, параллелями с античностью. Поэтическая любовь к Греции проявляется и в знании греческих народных песен. Как признался на презентации во МХАТе Леонид Юзефович, во время работы над «Филэллином» его настольной книгой-помощником был сборник «Греческие народные песни» (1957), которые собрал и перевел Владимир Нейштадт. Сюжеты этих песен присутствуют в записях врача Константина Костандиса и майора Чихачева; «бумажными листочками наподобие тетрадных» с текстами патриотических народных песен оказываются облеплены внутренние стены маленького неказистого храма в Афинах. Чем быстрее развивается сюжет, тем больше роман наполняется греческими фамилиями и названиями (и в какой-то момент от них начинает прямо-таки рябить в глазах).

Мосцепанов в силу своего характера стремится к правде и одновременно способен к авантюризму. Для сюжета важно, что он обладает еще одной специфиче­ской русской национальной чертой — непредсказуемостью. Мосцепанов — единственный в отряде Фабье русский филэллин (остальные — в основной массе выходцы из Западной Европы). Но, чтобы «нарушить предначертания судьбы», хватило и одного русского филэллина. Рассуждения о судьбе и предопределенности весьма характерны для эпохи и богато рассыпаны в романе. «У мертвых узор судьбы ясен в каждой своей линии, но, покуда мы живы, он покрыт мглой», — рассуждает Игнатий Еловский. «Судьба часто являет себя в несоразмерности причины и следствия», — заключает Константин Костандис. А Мосцепанов не рассуждает — он действует и становится орудием судьбы.

Встреча Мосцепанова с царем в Перми автором, конечно, выдумана (но вполне могла бы быть). Однако Леонид Юзефович настаивает, что «все, что касается Александра I, правда». Прежде всего это касается болезни и смерти императора, а это очень сильные страницы романа. Вот о чем в книге неожиданно нет ни слова — так это о восстании 14 декабря на Сенатской площади. Удивительным образом это (как нам кажется, исторически столь заметное) событие не оказывается значимым ни для одного из персонажей.

Так как речь в романе идет о военных событиях и действиях, там есть и батальные сцены. И Юзефович рисует их ярко, создает в них внутреннее напряжение, но не злоупотребляет кровавыми эпизодами. Вот один из ключевых моментов: «...с обор­вавшимся сердцем я понял, что случилось то, о чем мы с Чекеи старались не говорить и даже не думать, чтобы не будить дремлющий во мраке ужас: прямо перед нами, шагах, может быть, в двадцати, дорогу перегораживали шеренги солдат с изготовленными к бою ружьями» (дневник Фабье).

Отмечая, что начал писать книгу двенадцать лет назад, автор признается, что его роман «не трагический». Удивительным, но в то же время логичным и даже закономерным ходом роман выруливает к умиротворяющему, спокойному («Покой» — заключительная глава) и в целом гармоничному финалу.

Роман насыщен высказываниями-афоризмами и мудростью с разных жизненных позиций. Оказавшись при дворе русского императора, врач Костандис формулирует новые жизненные правила, вот пара из них: «Ум измеряется умением его прятать» и «Прямая дорога ведет на кладбище». «Если путь чист — значит, это мой путь», — уверен Мосцепанов. «Для раба свобода — это возможность выбирать себе хозяина», — резюмирует Фабье.

Наличие нескольких повествователей с разной социальной и национальной принадлежностью, разнообразие субъективных точек зрения создает многообразие ракурсов происходящего (порой дает и комические эффекты) и в целом рисует картину объемную и объективную. Для большей объективности и наглядности «Фил­эллину» в качестве приложения можно было бы пожелать лишь географические карты, причем как Греции, так и Российской империи.

Татьяна Веретенова