ОДНАЖДЫ В "ЗНАМЕНИ"

Олеся Николаева

Как стать миллионером?

Очень просто. Надо отнести в «Знамя» свой первый рассказ.

Я так и сделала, и вскоре после этого мой «Кукс из рода серафимов» был там опубликован и даже отмечен журнальной премией года. А вскоре позвонила девушка с Белорусской киностудии и предложила мне продать права на его экранизацию. Я дипломатично ответила, что подумаю, хотя испытала при этом неловкое чувство ревности: невозможно было представить, что я отдам моего Куксика в чужие руки! И тут же засела сама писать сценарий.

Однако я сразу поняла, что объем рассказа маловат для полнометражного фильма, поэтому ввела в него еще одну линию, и он превратился в небольшую, но полноценную повесть, а уж повесть переделала в сценарий.

Я трудилась с жаром день и ночь, и когда мне через весьма малое время вновь позвонили с Беларусьфильма, я с воодушевлением сказала, что сценарий готов. Однако никакого встречного восторга в ответных словах не услышала, напротив. Мне ответили ледяным тоном, что мой сценарий никого не интересует, в отличие от прав на экранизацию, потому что это «совсем другие деньги».

В общем, осталась я со своим сценарием на руках в полном неведении, что же делать дальше: никаких подходов к миру кино у меня не было, и поэтому я решила спрашивать о таковых просто всех подряд. Первый же человек, который мне попался в институте, где я преподаю, был Александр Сегень, по сценарию которого тогда только-только вышел фильм хорошего режиссера Владимира Хотиненко «Поп».

— А отправь-ка свой сценарий моей жене, — откликнулся Саша. — Она как раз работает в продюсерском центре «Любо-дорого».

Через несколько дней мне оттуда позвонили и пригласили на разговор. Когда я пришла, там уже, помимо главной женщины — продюсера (так и буду ее впоследствии называть — Главная Женщина), были еще режиссер Георгий Шенгелия и дама с Первого канала. Они с ходу, как будто речь шла об уже решенном деле, стали высказывать мне свои замечания и пожелания, некоторые из них были вполне приемлемыми, а некоторые — весьма курьезными, и предложили встретиться через несколько дней, чтобы уточнить детали и подписать договор.

Договор я, конечно, с радостью готова была подписать, а вот некоторые подробности его были мне непонятны, например, какие там могут быть подводные камни или сколько денег просить? И тут я вспомнила: разве у меня нет никаких подходов к миру кино? А как же Юрий Арабов, поэт, знаменитый сценарист и милейший человек! Я и позвонила ему.

Он был мрачен:

— Ты не особенно радуйся — порой такого наснимают по твоему сценарию, что жить потом не захочешь! Будешь ходить-оглядываться да оправдываться, бия себя в грудь: «Ребята, я вовек такого не писал! Это не я!». Поэтому запомни: лучший вариант для тебя — чтобы сценарий купили, а фильм по нему не сняли.

Я была обескуражена. Спросила все же:

— А денег-то сколько за него нормально просить?

— Ну, вообще-то я просил бы тыщ пятьдесят, ну а ты как начинающий сценарист проси тридцать, а поскольку сейчас кризис, то и двадцать для тебя в самый раз.

— Так мало? — разочарованно протянула я.

— Ну да, маловато, конечно, но сейчас курс доллара резко скакнул вверх, поэтому вполне.

— Так это что — долларов?

— Ну да, а ты думала — рублей? Только ни в коем случае не соглашайся на меньшее, не опускай планку.

Итак, подкованная знанием о финансовых раскладах и вооруженная решимостью «не опускать планку», я вновь предстала пред очами Главной Женщины. Ни режиссера, ни дамы с Первого канала уже не было.

— А, обойдемся без них! — пояснила мне продюсерша. — Ну, что — начнем? Вообще-то, я вижу, тут у вас две серии. Обычно мы платим по тысяче за каждую, но вам решили предложить по полторы, — торжественно объявила она, видимо, ожидая, что сейчас мои глаза загорятся радостью и в каждом зрачке появится по извивающейся змейке, изображающей американский доллар. — Как, по рукам?

— Конечно, нет, — смущаясь и стараясь собрать волю в кулак, ответила я. — Это совсем ничего.

— Хорошо, по две за каждую, нет, по три, итого — шесть! — тут же откликнулась она. — Согласны?

Я встала, собираясь откланяться.

— По четыре! — выкрикнула она. — Всего — восемь! Восемь тысяч!

— Мне очень неловко с вами торговаться, — ответила я. — Но, если я соглашусь, боюсь, знаменитый сценарист Юрий Арабов, мой наставник, меня не поймет.

— Десять! — произнесла она одними губами. — По пять за штуку!

Я сделала шаг к двери.

— Двенадцать!

Я отрицательно покачала головой.

— Ваши условия? — задохнулась она.

— Да я бы согласилась, но что я скажу потом знаменитому Юрию Арабову? А он дал наказ — двадцать тысяч, и все тут! Ни шагу назад.

— Шестнадцать! — решительно заявила Главная Женщина и тут же от ужаса прикрыла рот обеими руками.

— Я бы и рада, но, боюсь, Арабов меня не поймет!

Я уже шла к двери и вдруг обернулась к ней:

— А знаете, продам-ка я лучше свой сценарий в Голливуд! Там есть все: любовь, соблазн, смерть, ворожба, разоблачение, гибель, святость, грех, Бог! Конфликт, интрига, авантюра, катарсис! Хронотоп! Единство места и действия! Кроме того, главный герой, что называется, — «альтернативно одаренный», а это там сейчас как раз в тренде.

Самое смешное, что эта мысль, мелькнувшая в моей голове практически одновременно с тем, как я ее облекала в слова, вовсе не показалась мне какой-то фантастической, нет, в этот момент я была уверена, что именно так и сделаю и что сценарий у меня, что называется, оторвут с руками, и что это прекрасный выход!

— Восемнадцать!

Я уже стояла у лифта.

— А что на это скажет Арабов?

Главная Женщина схватила меня за рукав и потащила обратно в свой продюсерский центр с жизнеутверждающим названием «Любо-дорого».

Она открыла сейф и стала выкидывать оттуда на стол пачки и пачки денег.

— Ну все! Двадцать тысяч! Пересчитывать-то будете? И подпись на договоре не забудьте поставить.

Эта динамичная сценка с торговлей заняла не более пятнадцати минут, а через шестнадцать я уже была на улице с пачками денег, которые едва ли не вываливались из моей дамской сумочки.

Меж тем Куксик мой стал стремительно распространяться по лицу земли: сценарий был напечатан в сборнике и даже получил первую премию на кинош­ном конкурсе «Лучезарный Ангел», а также был напечатан в нескольких моих книгах, которые выходили в разном составе в нескольких издательствах. Но и Главная Женщина развила бурную деятельность: она заручилась письменным благословением Патриарха (действие у меня происходит в монастыре и его окрестностях) и положительной рецензией ученого архимандрита из Московской духовной академии, разослала сценарий известным режиссерам и актерам («Будем приглашать актеров первого ряда!») и вскоре предложила мне выбирать тех счастливчиков, которые будут удостоены чести участвовать в создании фильма.

У меня появилась толстая папка с их фотографиями, досье и полной фильмографией. На примете у Главной Женщины оказались режиссеры Юрий Кара и Станислав Говорухин, Алексей Балабанов и Александр Баранов. Георгия Шенгелия, с которым мы уже подружились, Главная Женщина отвергла, впрочем, и он, страстно желавший снимать эту картину, тоже наотрез отказывался сотрудничать именно с ней, выискивая способы, как бы ее обойти и выкупить сценарий.

Мне предстоял выбор между Сергеем Безруковым и Ильей Шакуновым; между Максимом Авериным, Сергеем Угрюмовым и Сергеем Гармашом; Виктором Сухоруковым и Евгением Мироновым; Марией Порошиной, Викторией Толстогановой и Любовью Толкалиной. Мои друзья, рассматривавшие присланные досье, тоже активно подключались к выбору артистов:

— Бери Сухорукова, а Безрукова не бери: надоел уже!

— Я — за Гармаша и Толстоганову!

— Ну почему, а Миронов-то чем тебе плох? А почему, интересно, Машкова нет?

По словам же Главной Женщины, все эти знаменитости просто мечтали сняться у нее в кино и якобы постоянно теребили ее вопросом: ну когда же? Когда же наконец?

Мне уже, как этакому заправскому сценаристу, стали поступать от режиссеров предложения написать специально для них сценарий, один из них — о князе Владимире, другой — на семейную тему, третий — по моей повести «Ничего страшного».

Но особенно важной птицей я почувствовала себя, когда Главная Женщина стала приводить ко мне на смотрины режиссеров. Мы встречались около моего института в кафе «Рондо», пили кофе и ели маленькие горячие чебуречки, и Главная Женщина вела себя так, словно пробил ее звездный час: она поймала золотую рыбку в виде моего сценария и теперь вольна распоряжаться им по своему усмотрению, миловать или казнить. Кого-то из режиссеров она забраковывала после первого же разговора: «Кара — не в ту степь, Балабанов обязательно наплетет свое, Говорухин — вообще сам себе голова, Баранов — слишком толстокож, Шенгелия — нет, не то», других держала в томлении. Правда, кое-какие идеи, которые кто-то высказывал относительно будущего фильма, и мне порой казались весьма причудливыми.

Например, один из режиссеров при встрече сделал предположение, что, должно быть, главный герой (уродец) сам захотел еще в прошлой жизни родиться в новом теле именно таким…

— Как-как? — не поняла я.

— Ну вот человек попал под трамвай… Почему? Потому что он выбрал это для себя еще в прошлом существовании.

Или:

— У вас там красавица-француженка в сценарии? А зачем нам француженка? Чем наша женщина вам плоха? Давайте она будет наша, русская!

После таких замечаний режиссеры тут же подвергались отвержению со стороны властной Главной Женщины, однако некоторые из них искали обходные пути и тайком встречались со мной.

Так, замечательный Георгий Шенгелия предложил мне попробовать написать альтернативный сценарий по моей повести (права на нее-то оставались за мной), и тогда он бы снял фильм, минуя Главную Женщину, которая перестанет быть главной. Или же он решил отправиться к ней и выкупить у нее сценарий. Но она заломила за него такую цену, за которую можно было купить, по меньшей мере, два сценария знаменитого и «дорогого» Юрия Арабова, даже без учета кризиса.

— Понимаешь, — сказала мне подруга, дочь известного киноведа, хотя бы по праву рождения знавшая нравы мира кино, — ты привыкла общаться с писателями и ждешь от режиссеров того же уровня рассуждений. А для них важно другое. И вообще, когда они снимают фильм, это уже их собственность, их произведение. «Фильм Андрея Тарковского», «фильм Андрона Кончаловского», а ты вообще здесь — с боку припеку. Сценарист — это дело десятое…

Поскольку сценарий уже был опубликован, его прочитал режиссер с Беларусьфильма Вячеслав Никифоров и приехал ко мне, объявляя о своей решимости снимать «Кукса». Он мне показался очень убедительным, и я даже поверила, что у него может получиться выцыганить сценарий, несмотря на заявленные баснословные суммы. К тому же понравилось, что все здесь могло вернуться на круги своя: ведь именно из Белоруссии воззвал ко мне телефонный голос, заговоривший о возможном фильме. Я любила такие вот узоры судьбы. Однако и основательный Вячеслав Александрович потерпел у Главной Женщины полное фиаско, несмотря на то что оказал ей несколько профессиональных услуг, вплоть до того, что снял в своем фильме ее мужа-актера, надеясь скостить сумму за выкуп сценария. Но она оказалась неумолима. А таких бешеных денег ему неоткуда было взять.

И все получилось по слову Арабова:

— Радуйся, что получила деньги, а фильм по твоему сценарию так и не сняли! А то там такое могут наплести, что ты от этого впадешь в психоз и будешь повторять на всех углах: «Это не я! Простите! Простите!»

Зато Станислав Говорухин после моего сценария стал читать мои книги и незадолго до смерти предложил своей ученице, молодому режиссеру, снять фильм по моему рассказу «Любовные доказательства». Но сам его уже не увидел — увы!.. И Главная Женщина куда-то пропала: ни слуху от нее, ни духу.

Но теперь я знаю, как писать рассказы, притом крутые, и — главное — чувствую в себе силу и способность сочинять сценарии, да хоть бы и целые сериалы!

А с чего все начиналось?

С журнала «Знамя», напечатавшего мой самый первый рассказ!