|
Об авторе | Григорий Михайлович Кружков (14 сентября 1945, Москва) — русский поэт, эссеист, переводчик поэзии. Окончил физический факультет Томского государственного университета и аспирантуру по физике высоких энергий. Защитил диссертацию по русской литературе в Колумбийском университете. За переводческую деятельность награжден Государственной премией Российской Федерации (2003), премией «ИЛлюминатор» журнала «Иностранная литература» (2002), премией «Мастер» Гильдии мастеров художественного перевода (2009), Бунинской премией в номинации «Поэтический перевод» (2010), в 2016 году был удостоен премии Александра Солженицына. В 2019 году стал первым лауреатом премии «Поэзия» в номинации «Поэтический перевод». Постоянный автор журнала «Знамя». Предыдущая публикация в «Знамени» — № 4, 2018. Живет в Москве.
Григорий Кружков
Под водой с камышинкой во рту
Под гармошку
...ибо мы стали позорищем для мира,
для ангелов и человеков.
1 Кор. 4.9
Опять со своей гармонью
Они в вагон ваш пролезли —
И впаривают беспардонно
Товарец их бесполезный.
Очнитесь, моргните ухом,
Хотя б шевельните веком,
Подайте коллегам!
Они напоказ выставляют
Калечество и уродство,
Они задирают нос свой,
Они распускают хвост свой, —
Пока их жизнь не поздравит,
Как надо, под зад коленом.
Подайте коллегам!
Рождённые напоследок
И обречённые смерти,
В своих притязаниях несмелых,
В своих побрякушках нелепых,
Они — позорище миру,
И ангелам, и человекам.
Подайте коллегам!
Камышинка
О чём только не передумаешь — о Ливингстоне,
Пересекающем Африку с востока на запад,
Бредущем сквозь буши, сквозь пустынные дебри,
О тропических ливнях и мокрой палатке,
О сбежавших проводниках, о припасах
Тающих, о тёмных ночах, о пигмеях,
Их отравленных стрелах, летящих из джунглей,
О вещем Олеге, о сраженьях и тризнах,
О волхвах, предсказывающих непонятно,
Все по-разному (вот и верь шарлатанам,
Если даже очные ставки заочны!),
О каких-то обломках, на которых всё пишут
Списки, хоть очередь давно рассосалась,
О гудящих ульях, о мстительных пчёлах,
О царе-медозвоне, о вянущем лете...
О жуке-плавунце, скользящем по небу.
…О чём только не передумаешь, господи боже,
Сидя под водой с камышинкой во рту.
Les licornes d’automne
Жёлтой листвой занесло все тропинки,
Вот потому я и сбился с дороги —
И очутился в неведомом месте,
Где за деревьями в призрачной дымке
Плыли осенние единороги.
Ветер дул к югу так яростно, словно
Думал догнать улетевшие стаи.
Гекатонхейры корявые руки
К небу тянули — бесслёзно, бессловно,
С мукой в холодное небо врастая.
Мусорной свадьбой закончилось лето,
Свалкой, анархией и беспорядком.
Роща стояла разута-раздета,
Только фонарики бересклета
Напоминали о смутном и сладком.
И без сочувствия и без ответа
Низменной нашей и скучной тревоге
В небе бескрайнем, холодном и бледном
Наискосок, словно шхуна вполветра,
Плыли осенние единороги.
Наследство
Это мама — рассмеюсь
ни к селу ни к городу
по тому ли, по сему,
по любому поводу.
Это папа — рассержусь
ни с того ни с этого,
хоть и сам себя стыжу,
дурака отпетого.
Где-то там и дед внутри,
в дымке паровозной;
учит: главное, не ври.
До того серьёзный!
Будущее
Будущее! представляю
своих всемогущих внуков,
открывающих двери
простым усилием мысли,
намазывающих бутерброд
строгим, но ласковым взглядом,
побеждающих супостата
ручным усилителем гнева.
Господи, как интересно
тогда будет жить на свете:
можно отправить клона
на вечеринку с друзьями,
а другого — с букетом
на свидание с девой,
а самому завалиться
на «покойную укушетку»
и, отключившись от эко-,
от гео- и ноосферы,
достать из тайного места
книжечку своего деда,
сказку про гнома Гийома
выдумавшего устройство
для разбуживания гнома
в плохую погоду,
и заложив страницу
пальцем, задуматься крепко:
неужто и впрямь бывала
на свете плохая погода?
| 
