НАБЛЮДАТЕЛЬ

выставка

Сто лет на фарфоре

«HARD XX. ХХ век на тарелке. Проект-высказывание». Музей современной истории России, 20 февраля — 20 марта 2020 г.

В центре Москвы, на Тверской, 21, в Музее современной истории России за кончилась оригинальная и очень красивая выставка.

Мои дед и бабушка жили чуть наискосок, на другой стороне улицы. С детства я помню каменных львов на воротах, про которых дед, проходя мимо, бурчал под нос: «…аптеки, магазины моды, балконы, львы на воротах / и стаи галок на крестах». До революции в этом здании XVIII века размещался Английский клуб, в котором бывал Пушкин. В мое время здесь уже был музей Революции, где принимали в пионеры, и возбужденные школьники выбегали на улицу в пальто нараспашку, чтобы все видели их красные галстуки. В самом музее я никогда не была и впервые попала туда в феврале этого года, в день открытия выставки, в которой принимала участие.

Проект — «labor of love» архитектора Анны Медлевой. Она и сокуратор Ольга Страда предложили российским и итальянским художникам, архитекторам, литераторам, философам высказаться в художественной форме на тему 100-летнего юбилея Революции 1917 года на поверхности белой фарфоровой тарелки, используя один или два цвета: красный и (или) черный.

Архитектуру пространства Медлева выстроила таким образом, чтобы читался основной замысел проекта. Под сводчатыми потолками зигзагообразная кумачовая дорожка — река времени — ведет зрителя через залы, заражая своей энергетикой. На стенах монументальных темно-серых ящиков в два ряда висят черные и красные тарелки, сияя глазурью белого фона. Их почти триста! Ящики, поставленные под разными углами вдоль «реки», создают лабиринт, который в итоге приводит посетителя в черный куб. «Стены Черного Куба, — объясняет Анна, — при внимательном рассмотрении образуют символ свастики, несущей свое первоначальное значение — пожелание добра и мира, но вместе с тем напоминая о вторичном ее значении как символа фашистской Германии, олицетворяя одно из самых чудовищных зол XX века…».

Среди участников — писатели и поэты Улицкая, Шац, Рубинштейн, архитекторы Асс, Чернихов, Бродский, Сафиуллин, художники Дубосарский, Колдобская, AES+F, Гутов, Матиссен, Рошняк, Молочников, композиторы Ricci, Мартынов, ученый-физик Надеждин, философ Раппопорт… Список огромный. Для создания атмосферы той эпохи на стенах — большие плакаты с отрывками из стихов поэтов Серебряного века.

Теперь о самих тарелках Императорского фарфорового завода. Наряду с довольно многочисленными, хотя и разнообразными изображениями серпов и молотов, много неожиданных решений. Например, на тарелке Владимира Дубосарского изображены серо-черные кирпичи, очень далекие от профильного назначения посуды. Это тема «Стена», которая строится и разрушается, «но, — как говорит сам художник, — возводятся новые стены, и нет конца этой вечной стройке. Мне хотелось сделать тарелку, не вызывающую аппетита». В экспозицию включены наиболее интересные высказывания авторов. Среди них — Андрей Бильжо, Лев Рубинштейн, Сергей Чобан, Евгений Святский, Мария Романова, Петр Сафиуллин и др.

Петр Попов изобразил на тарелке красную закорючку — знак, похожий на типографический. В комментарии он процитировал Набокова: «Мне часто приходит на ум, что надо придумать какой-нибудь типографический знак, обозначающий улыбку — какую-нибудь закорючку или упавшую навзничь скобку».

У Людмилы Улицкой на тарелке — игра в слова. От длинного слова «революция» отпочковываются короткие: «рев, ров, вол, вор, яр…».

На тарелке Сергея Цигаля изображена борзая и протыкающий ее штык — символ хрупкой нормальности и безумия взбесившейся толпы.

Благодаря долгой жизни за границей и общению с российской эмиграцией всех волн этот проект стал для меня очень личным. В тщеславном желании построить совершенное общество, революция 1917 года сдвинула одну шестую суши, и люди, спасаясь, бросились врассыпную. Смешалось все — языки, народы, страны, сословия, как будто Бог вспомнил свой вавилонский опыт. Приехав в Канаду через семьдесят лет после этих событий, я нашла свой Вавилон.

По кайме тарелки идет текст на разных языках и, начиная с 1917 года, завершается 2017-м. Круг замкнулся! Здесь — игра слов: «совершенное» — «perfect», слово, которое может означать как качество, так и время (perfect tense в английском). И то и другое может быть совершенным. В 1917-м построить совершенное общество не удалось, как не удалось это сделать и через сто лет. Фигурка на дне тарелки символизирует смиренного наблюдателя. Это одновременно и мумия, и новорожденный, и псих в смирительной рубахе. Над ней разверзлось мироздание, хранящее отпечатки революции, эмиграции, войны, ГУЛАГа, оттепели, застоя, жизни и смерти — всего того, из чего состоит Время.

Русская итальянка Эвелина Шац не только обыгрывает изображение треугольников на трех тарелках (триптих), но и пишет о треугольном времени Революции: «борьба бунт баррикада мятеж восстание революция позор стыд нищета террор гражданская война вынужденная эмиграция…».

Концепт выставки оказался живым, дышащим организмом. Уже планируются новые площадки, в первую очередь в Италии. Присоединяются новые участники — кубинцы, израильтяне, европейцы. Расширяется и сама тема — ведь ХХ век переполнен экстраординарными событиями.

Марина Попова