НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Что не так с антиутопией?

Татьяна Бонч-Осмоловская. Сквозь слоистое стекло. Киев: «ФОП Ретiвов Тетяна», 2019. — (Современная литература. Поэзия, проза, публицистика).

Роман Татьяны Бонч-Осмоловской «Сквозь слоистое стекло» — не дебютное произведение автора, но почему именно такое впечатление создаётся при его прочтении?

Бонч-Осмоловская — литературовед, критик. Она уже не раз пробовала перо как в художественной литературе, так и в нон-фикшн, выступала в качестве переводчика и даже иллюстратора. Её новый роман можно назвать антиутопией — по крайней мере так он начинается. Фантастическое государство Югороссия, огороженное столь непроницаемым железным занавесом, что остальной мир называется «потусторонним» («Потусторонняя жизнь коротка и жестока», — вспоминает герой книги то, чему его учили в университете). Культ личности явно советского образца: фамилия отца-основателя употребляется в разговорной речи там, где мы бы использовали слово «бог», — «Маклай его знает», «Маклай с тобой», «Маклай упаси». И при этом — технологии будущего, летательные аппараты и торжество виртуальной реальности, когда биография, круг знакомых, личная переписка и вроде бы даже мысли человека считываются любым прохожим, как открытый профиль в Фейсбуке.

Антон, молодой провинциал, только что закончивший обучение и службу в армии, приезжает в столицу Югороссии, чтобы занять должность следователя. Ему достаётся несложное на первый взгляд дело: у пожилого профессора пропала жена, и нужно её найти. Причём жена — не человек, а «механик», машина. Антон удивлён: зачем искать то, что можно легко воссоздать? Но приказ есть приказ, и он берётся за дело. Чтобы разобраться в подробностях исчезновения, он идёт на встречу с профессором, где знакомится с молодой женщиной — Миленой. Вроде бы она журналистка, но в то же время и модель. Вместе с Миленой он идёт на вечеринку, где впервые пробует запрещённое в Югороссии спиртное и присутствует при непонятном разговоре на иностранном языке. Ночь заканчивается в вытрезвителе, откуда его наутро вытаскивает начальник. Дальше Антон попадает в некий храм и знакомится со служителем, который, как оказывается к концу загадочного, сюрреалистического диалога, на самом деле не человек, а божество — сам Маклай. Как? «Тебе не понять. Но ты не расстраивайся, это нормально», — отвечает служитель на расспросы Антона. (Эта фраза могла бы стать девизом ко всему роману). Потом Антон идёт к подруге детства, которую встретил накануне, — оказывается, она тоже обосновалась в столице. У неё дома собираются друзья, и Антон рассказывает им детали своего расследования. Друзья помогают ему установить, что пропавшая женщина — Мэрилин Монро. Дальше повествование становится ещё более обрывочным. Антон договаривается о встрече с Валимиром Гамаюновичем — знаменитым архивариусом. От него Антон ждёт помощи в расследовании. Но по пути на эту встречу на Антона совершается покушение, а архивариуса в это время и вовсе убивают. Через несколько страниц он, однако, оживает, из чего можно сделать вывод, что либо он тоже был машиной, а не живым человеком, либо его воссоздали в виде машины. Сам же Антон едет на встречу с одноклассником, которого на его глазах тоже убивают. Обвиняют в убийстве Антона и приговаривают его к стиранию памяти. Книга завершается описанием концерта под открытым небом во вполне реалистичном австралийском Сиднее. Возможно, после стирания памяти Антона отправили в «потусторонний», наш мир?

Стройной конструкции из этих многочисленных ингредиентов не получается. Сюжет, начинающийся как детективная история, вдруг ломается и превращается в разрозненные, перенасыщенные эпитетами отрывки, которые вроде бы должны в конце сложиться, как узор в калейдоскопе, но так и не складываются. От абсурдно­сти, пестроты нанизанных друг на друга беспорядочных кусочков устаёшь, симпатия к герою улетучивается под напором бессмысленности его действий.

Принципы градостроительства в книге чередуются с обширной исторической справкой, с уроком физики и почему-то с цитатами из школьных сочинений о картине Брейгеля. Никакого логического обоснования появления в книге живой (?) Мэрилин Монро нет. В одной из сцен действующие лица по необъяснимым причинам внезапно переходят на английский язык. Другие строят некую сложную инженерную конструкцию, которая также никак дальше повествованием не востребована. Повествование перемежается короткими главами, рассказанными от лица женщины, но кто она и как связана с Антоном, неясно. Невозможно даже понять, находится ли она с ним в одном времени, в одном мире. За множеством брошенных сюжетных линий наблюдаешь, как за крутящимся в окошке стиральной машины разноцветным бельём.

Каких-то кусков в произведении явно не хватает (например, ни одно из технологических чудес Югороссии никак не описано, то есть о том, что такое «магнитки», «александрийка», «необы», «механик», читатель должен догадаться сам, хотя это далеко не всегда очевидно), какие-то столь же явно избыточны. Основателя Югороссии называют то Маклаев, то Маклай, то Дед Маклай — а в чём разница, никак не поясняется.

В общем, роман напоминает, скорее, сборник черновиков для серии книг, чем завершённое произведение. Поэтому его относительная краткость становится недостатком: кажется, автору просто не хватило времени и места, чтобы раскрыть, довести, объяснить. Изначально интересная и свежая идея ретрофутуристической советской антиутопии, к сожалению, так и не обретает законченную форму.

Мария Дубнова