ОБРАЗ ЖИЗНИ

Об авторе | Станислав Потоцкий — псевдоним московского и стамбульского фотографа Никиты Садыкова, начавшего работать в московском такси в августе 2018 года.

Станислав Потоцкий

Среди паксов

               «Он (Потоцкий) решил стать беллетристом. Прочитал двенадцать современных книг. Убедился, что может писать не хуже. Приобрёл коленкоровую тетрадь, авторучку и запасной стержень.

               Первое же его сочинение было опубликовано в «Юности». Рассказ назывался «Победа Шурки Чемоданова».   Юный хоккеист Чемоданов много возомнил о себе и бросил учёбу. Затем одумался. Стал прекрасно учиться и ещё лучше играть в хоккей. Произведение заканчивалось так:

               «— Главное — быть человеком, Шурка, — сказал Лукьяныч и зашагал прочь.

               Шурка долго, долго глядел ему вслед...»

                              Серей Довлатов «Заповедник»

Я фотограф. Полтора года назад обстоятельства сложились так, что мне понадобилась какая-то временная работа не по профессии. Которую я мог бы начать немедленно и так же быстро при необходимости забросить.

В последние годы, услышав от кого-то из знакомых жалобы на невозможность заработать по специальности, я говорил одно и то же — иди в такси! Конечно, «в такси» было фигурой речи. Я имел в виду «иди и делай что-то руками и ногами, раз надо заработать».

Оказалось, что «пойти в такси» совсем не так просто, как я думал. Труднее всего было настроить себя самого. Я вдруг понял, что окружающие оценивают уход человека в извоз как окончательную стадию деградации, падение в социальные тартарары. «Старик, что произошло? Нужна помощь?» — это я слышал почти ото всех, с кем делился своей идеей.

Несколько дней, проведённых перед компьютером в поисках информации про работу водителем такси, дали некоторые ответы на мои вопросы. Во-первых, надо идти и пробовать. Во-вторых, не в самый дешёвый тариф, а в средний по цене «комфорт». В-третьих, выяснилось, что чаще всего проклятия от водителей звучат в адрес агрегатора «Яндекс.Такси». При этом сами проклинающие водители оставили ощущение не самых вменяемых… Так что, решил я, начну именно с Яндекса.

Таксопарк тоже выбрал случайно: по наличию в нём любимого микроавтобуса «Ситроен» с дизельным мотором и механической коробкой передач — в моём понимании идеальное сочетание для такси. На этом автомобиле и отъездил первые месяцы, затем поменял машину на среднего размера корейский седан. Как-то на мойке, глядя на проступающие сквозь пену очертания кузова, придумал ей кличку — Афродита. Так и стал называть мою «Сонату».

Мы с ней возим паксов (pax — аббревиатура от «пассажир»), наматывая сотни километров в день по Москве и области. Афродита, хоть и дурнушка, но трудится почти безукоризненно. Я забочусь о ней, пилотирую, я бы даже сказал — деликатно, а она не капризничает в ответ. Ровно тот случай, когда брак не по любви, но по расчёту, и никому не стыдно.

Утром я выгуливаю собаку, мы подходим к Афродите, проверяем состояние кузова и фар, пёс метит колёса жёлтого седана, а я вздыхаю, глядя на мраморные разводы реагентов на кузове. Через двадцать минут, прихватив с собой термос с кофе, сажусь и завожу мотор. Поехали, сейчас наслушаемся.

* * *

— В шоубизе щас тоже гонорары говно...

Пассажирка в алом брючном костюме сидит на переднем кресле, боком, нога на ногу, декольте — умопомрачительное.

Косясь вправо, оцениваю плавность хода подвески автобуса, амплитуду и частоту колебаний: скоро поменять бы амортизаторы... Но в парке экономят на обслуживании и наверняка откажут.

— У меня было аншлаговое на открытии тэцэ на мкаде, репертуар огненный, хореография, костюмы, а эти козлы платят десять тысяч. А мы только на такси потратили четыре. Кстати, а чо у вас такие тарифы высокие?

Молча развожу руками: дескать, что же я могу поделать. Была б моя воля, я бы... А так...

— У вас есть зарядка для айфона экс? Она родная? Можно подключусь?

Протягиваю певице кабель, заверив, что он именно для айфона экс и самый родной.

— Так что скоро сама таксовать пойду. У вас с автоматом бывают?

Утвердительно киваю. Бывают, конечно.

— В Нальчик зовут меня. Там и жених, и дом. Вы бывали в Нальчике?

Качаю головой. Хотел бы, мол, но не доводилось.

— Они же дикие там, сами понимаете. Я вот и думаю... Сколько с меня? До свидания.

* * *

— Давайте тут не будем поворачивать. Дальше повернём.

В салоне шестеро хмурых загорелых таджиков, единственный из них говорит по-русски, просит поехать не по указаниям навигатора.

Я посадил их в «Ашане» на пересечении МКАДа и Можайки, везу по какому-то адресу на Генерала Дорохова.

Мы сворачиваем в узкий проезд между высокими заборами и медленно ползём по разбитой дороге куда-то внутрь совершенно нежилой, жуткой промзоны. Передо мной освещённая башня ТЭЦ на горизонте. Остовы разобранных битых машин в закутках справа и слева. И вот куда-то в чёрную неизвестность я везу шестерых мрачных людей.

— Вы не бойтесь, нам просто дальше нужно, там узко, но проедем.

Набираю воздуха в лёгкие и с интонацией Чака Норриса отвечаю:

— Главное, чтобы вы со мной не боялись... я расплываюсь в бесстрашной убедительной улыбке. Блефую, конечно...

Вроде бы понимаю, что «Ситроен» мой вряд ли им нужен, налички у таксистов обычно немного, две мобилы относительно недешёвые — плохой трофей для изощрённого ограбления. То есть, вроде бы, бояться не надо...

Минуты полторы петляем по каким-то тропам и оказываемся перед ангаром. Ну, думаю, сейчас и узнаем: поездка ли это с клиентами или что-то другое.

Мужики выходят из машины, протягивают 600 (на счётчике 571 за 12 минут езды).

— Рахмат, брат. Нас многие высаживают на дороге, сюда не едут. Прости. Мы уставшие просто. Купили поесть. Голодный? Заходи к нам.

Беру деньги и отказываюсь от приглашения. Надо ехать работать.

Вдруг всё встало на свои места. Вокруг десятки цементовозов. Эти таджики или водители, или механики, живут в ангаре, вкалывают. Ближайший магазин, где можно купить еды — «Ашан», пешком туда не дойти никак.

Мрачные да просто уставшие. Тихие и вежливые. Все поблагодарили, кивнув и приложив ладонь к сердцу. Пожелали хорошего пути и показали, как удобнее развернуться на пятачке рядом с ангаром.

* * *

Везу группу щебечущих китаянок. На светофоре торможу, и колодки начинают чудовищно скрипеть.

Такое бывает иногда. Видимо, разогретые до определённой температуры, выше и ниже которой всё в порядке, они начинают издавать ужасные звуки.

— I apologize. These braking pads... you know... they’re from China.

Девушки замирают на мгновение в гробовой тишине, а потом взрываются диким смехом.

* * *

— А вот что ты будешь делать, если мы тебе не заплатим?

Два пассажира из Моздока, лет по сорок и ростом метра по два, с переломанными носами и ушами, весело болтают о том, как накануне не расплатились в каком-то московском ресторане, а потом обращаются ко мне с вопросом.

— Позвоню дяде, он у меня начальник отделения ментовки, тот откроет дело, арестует, после года в СИЗО будет суд, получите по три максимум, сейчас засчитывают день за полтора, так что выйдете по УДО довольно скоро.

— Братуха, мы же пошутили.

— Так и я же шучу. Готовьте деньги, мы почти приехали.

* * *

Подъезжаю за клиентом к воротам роддома. Звоню, чтобы уточнить, нужно ли проникнуть через шлагбаум внутрь.

— Здравствуйте, это ваш водитель. Я подъехал по адресу и стою на улице, но, может быть, вы хотите, чтобы я подал машину во двор?

— Какой водитель?!

— Водитель такси. С вашего номера телефона сделан заказ такси.

— Я не делал никакого заказа. Что за такси? Вы о чём?.. У меня телефон глючит, наверное...

— Я вас понял. Тогда отмените заказ, пожалуйста. Он у вас оформлен из роддома на улице Херсонская.

— Погодите. Что у вас за машина?

— Минивэн.

— Нам как раз понадобится минивэн. Я сейчас скажу охране, чтобы вас пустили. Заезжайте.

Пассажиром, сделавшим заказ, оказался счастливый папа уже шестой по счёту дочери. Временами казалось, что он в прострации, наверное, это обычная реакция на такое количество женщин вокруг...

Мы приехали на место, мама с малышом в окружении родственников поднялась в квартиру, а мы с папашей закурили во дворе.

— Понимаешь, я о дочке мечтал тогда. Говорили, молись за дочку. Я молиться-то не умею, бормотал какие-то глупости... И вот теперь как сына-то сделать?

Я молчал, совета у меня не было.

— Тёща из Иваново у нас теперь прописалась. Мать моя помогает. Я мужиков только с балкона вижу. Да по телевизору.

— Так сильно хочешь сына?

— Очень хочу.

— Усынови. Тогда точно лотереи с полом не будет.

Папаша закурил вторую.

— А вот об этом я не думал. Отличная идея. Сейчас обсужу это в курятнике.

— Не рановато? Там другим сейчас заняты. Погоди с годик-другой.

— Не рановато. Поищи в Яндексе, где усыновить ребёнка, я ни черта не понимаю в ваших телефонах.

Я подумал, что Яндекс по-настоящему уникальный сервис. Он не просто привозит из роддома, но и тут же ищет следующего ребёнка для усыновления.

* * *

— А есть приметы у таксистов?

— Простите?..

— Приметы. У таксистов есть приметы?

Худенькая девушка с огненно-рыжими волосами вдруг заговорила после двадцатиминутного гробового молчания.

— Я собираю приметы разные. Какие у вас в такси есть приметы?

— Я даже не знаю. Есть плохие приметы, например, если пассажир попросил остановиться по пути и сбегает, а оплата заказа наличными.

— Почему? Ах, да... Поняла... А ещё? Только рассказывайте помедленнее, я буду записывать.

Я с ходу придумал пяток примет, хороших и плохих. Девушка осталась довольна. 126 рублей чаевых.

* * *

— Сергей Михалыч, снимай охрану с объекта. Не хотят давать списки, значит, мы там не нужны. Директор пожаловалась в департамент, будто ты её в школу не пускаешь, представляешь?

Руководитель сибирского ЧОПа разруливает по телефону проблему всю дорогу до «Домодедово».

— Да я им и говорю: что значит, директора в школу не пускаем? Вы что такое несёте?! Она врёт им, понимаешь. Лжёт и порочит нас, скотина. Я лечу уже. Я разберусь. Михалыч, снимай охрану. Пусть по домам идут. Что?.. Не понял. Как это не пускали? Вы что, директора школы не пускали? Вы что, идиоты? Какой список? Зачем тебе список? Вы почему директора школы не пускали внутрь? Идиоты! Зачем ей быть в списке?! Она же директор, Михалыч. Она за­служенный учитель. Она сейчас жалобу в гороно. Ты что, идиот? Ты понимаешь, что сейчас будет? Иди к ней, извиняйся!.. Я сейчас прилечу, я тебя… Вы почему директора не пускаете в его школу, дебилы? Что?.. Пускаете? А, понятно. То есть всё-таки пускаете. Тогда снимай охрану. Хватит это терпеть. Мы им парты таскали, а никакой благодарности. Она же змея, ей на пенсию вот-вот, она сейчас будет врать про нас... Ты же понимаешь. Она всем говорит, будто вы её в собственную школу не пускаете. Да. Я понял. В смысле? Так всё-таки пускаете или нет? Михалыч, заткнись! Заткнись, слышишь?! Не хочу тебя слушать! Заткнись! Я спрашиваю, пускали или нет?! Ответь: да или нет?! Пускали? Ну хорошо. Видишь, она же врёт. Будем отбиваться. Я уже лечу. Созвон.

* * *

— Извините, вы свободны?

В стекло робко постучал мужичок в немодной провинциальной куртке.

Я стою в зоне посадки «Домодедово» в ожидании женщины с чёрным чемоданом. Супруг вызвал ей такси и уверяет, что она будет рядом со мной «вот-вот». Звоню третий раз заказчику, мне, мол, скоро уезжать отсюда, не могу стоять тут вечно. Тот уверяет, что жена «уже совсем близко». Я собирался нажать на кнопку «отмена» и двинуться на выход, как в стекло постучали. Вы свободны?

— Строго говоря, уже свободен.

— Отвезите нас во «Внуково», пожалуйста. Сколько это стоит? У нас всего две тысячи. Все просят пять.

Высовываю голову в окно. Позади стоят ещё трое таких же тихих мужиков. У каждого в руке по сумке.

— Садитесь, поехали.

— Сколько возьмёте? У нас денег мало. Можем дать два рубля. — Строго интересуется ещё один.

— Полторы тысячи. Грузитесь.

Мужики складывают в багажник свои плотно набитые небольшие спортивные сумки.

Мы выезжаем из аэропорта, я звоню диспетчеру, оформляю себе заказ.

Вахтовики. Летят на Крайний Север. Работодатель, купив билеты с пересадкой в Москве, «забыл» про то, что нужен будет трансфер. Айфон свой отключил, парит вейп и чинит гироскутер, наверное.

— Почему везёте так дёшево?

— Да не дёшево, нормально. Нам ехать-то минут сорок пять. А мне как раз захотелось сбежать из «Домодедово» во «Внуково».

— Понимаете, — продолжают вахтовики, — они обычно «Газель» присылают. А тут, видимо, забыли.

— Бывает...

— Или решили — сами доберутся. А мы ж только летим туда. У нас денег с собой почти нет.

Рассказали про вахту. Про мороз. Про труд. Про менеджеров среднего звена, частенько о них забывающих. Не жаловались, не искали сочувствия, просто рассказали.

Мы на месте. Четыре сухих крепких рукопожатия. Бывайте, мужики. Хорошо добраться! И тебе удачи, отвечают. И спасибо.

* * *

— Боже, как просторно! Какая стеклянная крыша, какой обзор!

Барышня месяце на девятом восторгается автобусом.

— Здесь даже крутилочка есть. Зачем она? А, разобралась... А спинки сидений откидываются назад? Роскошно! Вы принимали когда-нибудь роды?.. Я хочу рожать в этой машине!..

Многообещающее начало рабочего дня...

* * *

— У вас, наверное, очень интересная работа. Драки часто бывают?

Вопрос задала молодая симпатичная барышня. Мы с ней уже час ездим по центру, останавливаясь у московских церквей и храмов, пытаясь застать там кого-то и договориться о крещении ребёнка. Пока что безуспешно: лишь в храме Иверской иконы Божьей Матери предложили свободный слот на один из ближайших дней, но за 70 тысяч рублей.

— Да не особо часто дерутся. Один раз всего драка была, да и то не со мной. Дрались пассажиры, пакистанские военные. Между собой. Прямо в машине.

— Здорово! А из-за чего?

— А чёрт их разберёт, я не узнавал. Они до этого терзали меня вопросом «Где в Москве секс?», а потом начали мутузить друг друга.

— Постойте, а вы что им ответили?

— Да я не успел толком раскрыть тему, сказал, дескать, для вас, дорогие мои, секс у нас везде.

— Я вам сейчас дам адрес и телефон, погодите...

— Простите?..

У моего мужа стриптиз-клуб в Москве. Привозите нам клиентов. Будете получать комиссию.

— Деньгами, я надеюсь? У меня нечасто такие запросы у пассажиров, вряд ли смогу поставлять вам клиентуру... Я в основном, знаете ли, пассажиров в аэропорт, мам с детьми...

— Вот, держите, не важно, как часто. И клиентов привозите, и сами заскакивайте. Вы любите стриптиз?

— Даже не знаю... Видимо, не особо. Но спасибо за приглашение.

Пассажирка вдруг переходит на серьёзный, почти назидательный тон.

— Вот многие думают, это просто: танцевать. А это не просто, поверьте! Знаете, какие мозоли?!.

Киваю утвердительно, мол, могу себе представить.

— Это труд похлеще, чем у батюшек! — продолжает барышня теперь уже почти с обидой в голосе. — И по 70 тысяч не заработаешь. Вот чего они там делают на этом крещении такого, объясните мне?!

Я не был готов объяснять, чего они там делают такого, эта тема завела бы нас слишком далеко.

— Куда едем теперь? Может, лучше в стрип-клуб?.. Скоро будет Садовое, надо определяться с направлением. Может, вам в деревенскую церковь любую с этим крещением податься? Тут, в центре, в церквях «повышенный коэффициент», как в Яндекс.такси.

Барышня оживилась.

— Точно! У нас под Бронницами же есть церковь. Почему я сразу не подумала?.. Вы молодец. Давайте на Добрынинской остановимся. Сколько с меня? Держите две тысячи. Сдачи не надо. Приезжайте к нам в клуб обязательно. Скажите охране, что от меня. Адрес на бумажке. Спасибо вам огромное, дайте я вас чмокну!..

Всегда знал, что язык мой враг мой. Ну куда ты, спрашивается, лезешь с советами? Катал бы красотку ещё пару часов, беседу бы интересную вёл: РПЦ, мозоли...

* * *

— Виктор Семёнович, вы же меня знаете, я человек слова, если пообещал, значит, сделаю в срок.

Воротила строительного подряда спешит на мне в сторону «Внуково».

— Да, должны были защебенить до сентября, я помню. Но у меня КАМАЗы все в Вологду ушли, я же вам говорил. Ничего мы вам не задерживаем, не придумывайте, вас с бетоном должны были продинамить на две недели минимум. Это же не задержки, это рабочие моменты. Защебеним площадку, не волнуйтесь. Всё застынет, я вам как профи говорю. Как человек слова. Сейчас температура-то какая, посмотрите. А КАМАЗы приедут совсем скоро. Уже едут. Почти на месте. Я же никогда вас не обманывал. Нет, тогда форс-мажор был. Я же объяснял. Бухгалтерия напутала с платежами. Я вам слово даю, защебеним. Машины в пути уже.

Затем, прикрыв микрофон рукой, уже обращаясь ко мне:

— А можно я вам на карту Сбера переведу оплату? Буквально в течение часа, не больше. Почему нельзя?.. Я знаю, что заказ наличными. Просто у меня с собой нет. Прямо сейчас не могу, вы же видите, у меня важный разговор. Я что, похож на человека, который не расплатится?!

* * *

— Поедем на Варги? Не откажетесь?

Я стою перед шлагбаумом на въезде во двор дома, жду пассажира. К автобусу подъезжает парень на коляске.

— Поедем, конечно. Это же вы меня вызывали?

— Я вызывал. Я сейчас сяду вперёд, а вы коляску в багажник закинете, хорошо? Нет, мне не помогайте, я сам. Только коляску.

Едем. Я думаю о его вопросе — «Не откажетесь?». Не понимаю, стоит ли... Всё-таки спрашиваю:

— А почему вы спросили: «Не откажетесь»? Машины не берут вас, уезжают?

— Бывает... Смотрят на меня, как на прокажённого. Я им говорю: мужики, это не заразно, это спорт, травма, ноги не работают... Нет, говорят, нам с коляской в багажнике неудобно ехать. Колёса испачкают обивку.

Парень улыбается и говорит всё это совершенно без злобы и будто бы даже без обиды.

— Да и хер с ними. Правда? Я Максим. Давай на «ты».

— Точно. Хер с ними. Я Никита.

Восемь лет в коляске. Делает какие-то сайты несложные. Заработка вполне хватает на жизнь, как говорит.

— Я тогда часы на микроволновке не мог выставить, понимаешь? И вот припёрло, а чем ещё заниматься дома? Предлагали какой-то колл-центр, отвечать на звонки. Попробовал, не пошло. А потом кто-то предложил сайтами заняться. Вот сейчас изучаю медленно. Очень медленно. Совсем не моя тема. Но Джумлу изучил, ВордПресс изучил...

Я попросил его дать пару советов по ВордПрессу, и он с удовольствием, а главное, толково объяснил мне, что и как.

Мы болтали всю дорогу. Обсудили заказчиков. Студию Лебедева. Пандусы у подъездов со склонами 30 градусов. Жизнь, в которой среда твоего обитания ограничена физическими препятствиями. Бессмысленными, непреодолимыми.

— А почему ты, кстати, не заказал такси к подъезду? Метка стояла снаружи, за шлагбаумом.

— Ты понимаешь, это вечные проблемы с охраной. Они не любят пропускать такси почему-то. Я звоню, делаю заявку, диктую номер. А они не пускают машину. Та ждёт снаружи, я жду внутри, время идёт, деньги капают, водитель плюёт и уезжает, я снова заказываю... Опаздываю на процедуры. Зачем? Мне проще выехать самому.

— Но не пускают-то почему? Ты пробовал поговорить с этими вахтёрами?

— Пробовал. Обещают, что будут пускать, а потом снова проблемы. С ними надо ругаться, а я не умею. Да и не хочу.

— Хочешь, я с ними пообщаюсь? Я чемпион мира по ругаться.

— Да нет, брат, спасибо. Обойдусь. Надо самому учиться. Ты прав. Завтра проведу с ними беседу. Доставку пиццы пускают ведь... Это же мой дом, в конце концов.

* * *

— Тань, привет, можешь говорить? Нет, погоди, это потом.

Молодая барышня уже минут пятнадцать строчит что-то в ноутбуке, а теперь звонит кому-то.

— Пойми, у них аджайл такой. Нам сначала надо утвердить бизнес-кейс с финансистами, а уж потом выходить самим на первый план. Поговори с ними. Я не уверена, зафоллоуапят ли они нас. Они редко апрувят вот так с ходу. Опекс, капекс обсудим потом. А возвращаясь к твоему письму — я его полностью переделала. Всё переписала от начала и до конца. Да потому что, Таня! Во-первых, «гондон» пишется через «о». Во-вторых, если хочешь, чтобы он вернулся, обращайся к нему как-то по-другому!..

* * *

— Сколько у вас мест? Шесть? Отлично! Нас восемь человек. Ой. Как же. Да. Заказываем вторую машину. Тогда мы вот тут поедем, а Макарченковы там. Нет, Серёжа с нами. А вам чемоданы. Или наоборот. Неважно. Вот с этим осторожно, там османский светильник, не разбейте. Пакеты в руки. Миша, не тормози, спешим ведь. Водитель! Как вас? Олег? Никита? Никита, нам нужно быстро до «Шереметьево». Что это за очередь перед нами? Света, замолчи, я ничего не слышу. А, на выезд. А почему очередь? А мы успеем на наш рейс? Не помню, во сколько. Макарченковы где? Сзади? Спереди? Как они нас обогнали-то? Олег, поднажмите. Лёша! Где Лёша? Где ребёнок? У Макарченковых в машине? Уверены? Нет, надо позвонить. Алё! Лёша с вами? А где?! Нет, он не у нас. Вы же должны были взять и ребёнка, и коляску! Водитель! Максим! Разворачивайтесь! Мы ребёнка забыли. Что значит, нельзя? Разворачивайтесь, ему всего четыре, вы с ума сошли, он замёрзнет, он в коляске там спит! Куда вы?! Разворот?.. Только быстрее, умоляю! Я всё понимаю, но там ребёнок! Один! Где мы садились? Вон там! Нет? Тогда там? Куда вы едете? Ах да, вон там. Лёшенька! Сыночек! Я его вижу! Сигнальте, водитель, сигнальте, вон ребёнок! Лёшенька! Сынок! И пакет с ним. Кто должен был взять пакет?! Позвоните Макарченковым, они идиоты! Как можно было забыть ребёнка и пакет? Водитель, пожалуйста, быстрее! У нас вылет из «Шереметьево»!

* * *

По тому, как пассажир садится в машину, можно сделать некоторые прогнозы.

Например, если мужчина открывает заднюю дверь, но не садится туда, а лишь кидает портфель или сумку, а сам садится спереди, скорее всего, начнёт рассказывать какую-то историю («Залил вчера масло в двигатель новое, не поверите, теперь прёт как глухонемая!», «Ездили в Астрахань на рыбалку, вдоль трасс столько девчонок, не поверите!») и активно руководить нашим передвижением («Вот здесь держитесь левее, там в среднем ряду кочки, резко направо и сразу газку, успеем на стрелку»). Оплата наличными, «под расчёт».

Если же мужчина садится на заднее, скорее всего, разговоров не будет. Уткнётся в мобилу, в которой громко заведёт «Камеди клаб» или «Игру Престолов». Оттуда услышу лишь вопрос «Есть зарядка для Самсунга?». Оплата по карте, чаевые пять процентов.

С девушками всё разнообразнее.

Одетые скромно исключительно назад, голос тихий, почти испуганный, вопросов не задают. Оплата по карте. Тихонько выскакивают из машины, робко захлопывая за собой дверь. Оставляют хорошие чаевые.

Девушки в юбках выше колен, садящиеся назад, будут много болтать. Темы разнообразные: «Все мужики козлы, но мой Митя лучший», «Все мужики козлы, и мой Митя не исключение», «Начальник на работе пристаёт, козёл, вот вам, кобелям, только одно нужно», «Как же задолбали эти вечные пробки», «Что порекомендуете — рейнджровер или новый ягуар эс ю ви?», «Как освободить место в айклауде?», «Секундочку, я обновлю статус», «Когда упадёт доллар?» и прочая. Раза два пересаживались влево за мной, обнимали спинку водительского сиденья и доверительным тоном начинали что-то рассказывать мне в правое ухо... Не подумайте ничего такого, им ровным счётом ничего от меня не было нужно, просто манера общаться такая. Оплата по карте, чаевых не будет.

Молодые девчонки, садящиеся на переднее, тоже не молчат, просят «аукс», беспорядочно жмут на кнопки магнитофона в машине, возмущаются, что всё по-английски, ругаются по телефону со своими молодыми людьми, просят остановиться у аптеки, но не включать платное ожидание и обижаются, когда я его включаю... Основные жалобы на тупых, безвкусно красящихся начальниц в офисе и проблемы с выплатой кредитов. Вопросы задают о том, что лучше: старый «Опель Астра» или новый «Киа Рио»? Оплата по карте, не прошла, ждите пять дней (сообщает Яндекс).

Пары часто садятся вместе назад, где либо неистово ругаются, либо настойчиво пытаются овладеть друг другом. Иногда мужчина садится вперёд, а даму отправляет назад: значит, скорее всего, будет дразнить её «мужскими» разговорами со мной. Если вперёд садится барышня, а мужчина назад, скорее всего, она начнёт жаловаться на партнёра: вроде бы в шутку, вроде бы…

Руководители малых групп и экскурсоводы садятся впереди и вещают назад: «Хере з москоукремлин энд собор василия... блин, как же это сказать-то... блаженного».

* * *

— Как вы хотите поехать? Можем через Одинцово, можем по Боровскому или по Киевскому. Время в пути везде одинаковое.

Посадил молодую маму с девятимесячным плачущим ребёнком.

— Давайте по самому короткому пути.

— Самый короткий мимо Одинцово, но там больше всего светофоров, пробок... Можем по Киевскому: там проскочим, не останавливаясь, большую часть пути. Думаю, ребёнку будет проще, если мы поедем по Киевскому, без постоянных торможений и разгонов...

— А цена? Там же дальше километров на десять.

— Цена фиксированная, она не изменится.

— А вам это зачем? Лишние десять километров. Бензин лишний.

— Я же говорю: ребёнку будет проще. Мне лишние десять километров не важны, особенно если время то же самое. А бензин наверняка даже меньше сожгу, если будем ехать с постоянной скоростью.

— Вот видите. А говорите, «ребёнку будет проще». Езжайте как хотите, — обиженным тоном резюмировала мамаша, разгадавшая мой коварный план по экономии солярки.

* * *

Подав машину, стоя в ожидании клиента, не без удовольствия читаю комментарии к заказу.

Их можно разделить на категории, как и дорожные знаки: запрещающие, предписывающие, предупреждающие, знаки особых предписаний или знаки приоритета.

Например, обычные комментарии категории «запрещающие» содержат в себе типичные «не курить до подачи», «не включать кондиционер». Предписывающие «не включайте музыку и не шумите, малыш спит» и «муж пьяный, не слушайте его, везите строго по навигатору».

Пару раз в комментариях было «водитель мусульманин», и я без фанатизма, но с выражением приветствовал паксов салямалейкумом.

Комментарии предупреждающие обычно появляются тогда, когда пассажир не смог нормально сделать заказ и, обессилев, перестал редактировать его, а снабдил текстом: например, пару раз, приехав по вызову к торговому центру «Охотный ряд», обнаруживал текстом «Торговый центр Москва», то есть Люблино. Клиент как бы предупреждал, что ждёт меня именно в Люблино, а как исправить точку подачи, не знает. К предупреждающим комментариям можно отнести и такие: «Нас девять человек», «надо будет подождать, возможно, пару часов, если откажемся ехать, заплатим».

Комментарии приоритета обычно выглядят так: «Если девушка согласится, поедем по другому адресу, изменим уже по дороге, следите за диалогами» или «Если поедем мимо какой-нибудь аптеки, остановимся на пять минут».

Особые предписания звучат следующим образом: «Мы немного пьяные, пожалуйста, проследите, чтобы каждый дошёл до своего подъезда, не бросайте на улице».

Иногда комментарий прилетает уже после того, как я принял заказ и мчу за пассажиром, в так называемом чате с клиентом. Я могу ответить текстом (но на ходу делать это очень неудобно), могу наговорить голосом, и таксометр сам переведёт в текст (опасно: бывают заковыристые ошибки в распознавании речи), либо нажать в ответ на полученное сообщение символ с большим пальцем вверх: мол, окей, зачёт!

Бывало, едешь, читаешь, что тебе пишут, и жмёшь этот «окей», а в финале получаешь: «Вы кроме этого пальца слова какие-то знаете?».

* * *

— Здравствуйте, мне муж вызвал такси и скинул ваш номер.

Я мчу в сторону «Домодедово» с ближайшей заправки, где пополнил термос с эспрессо.

— Да, я буду у вас через четыре минуты. Подходите к рыжему кубу с надписью...

— Погодите. Послушайте. Я не в «Домодедово».

— А где?!

— Вы сможете как будто забрать меня в «Домодедово» но по дороге заехать на Пречистенку и забрать по-настоящему, а потом отвезти домой?

Началось в колхозе утро, думаю.

— В теории могу, но вряд ли это ускользнёт от вашего супруга: он же видит машину на карте. Зачем бы я поехал в Чертаново через Пречистенку?

— Да, вы правы. Как быть?

— Вызывайте себе сами такси. Езжайте в сторону дома. Ждите, когда я подъеду туда, я вам позвоню. Окажетесь дома синхронно с моим приездом.

— Точно! Так и сделаем. Буду в «Пятёрочке» рядом. Заезжайте туда за мной. Подъедем вместе.

— Договорились.

* * *

— Удивите меня чем-нибудь.

Пассажир слегка навеселе, после гламурной ресторации, но дружелюбный, на вопрос «Не мешает музыка?» попросил удивить.

— Давайте что-нибудь хорошее.

Я тщетно соображал, пытаясь угадать, что в нашем случае может называться хорошим.

— Нет, так нечестно. Дайте хотя бы какую-то наводку.

— Не будет наводок. С наводкой каждый может. Удивите меня чем-нибудь. Вот что у вас звучало перед тем, как я сел? Я же видел: вы выключили что-то...

— Эл Джерро.

— А что именно? Включайте. Oneway? Отлично. Хорошая. Это у вас альбом весь, нет? А дальше что там идёт? Wings?! Нет, удивите снова, не включайте мне Маккартни, ну что вы. Эла мы слушали когда-то у Бутмана на Таганке. Он великий, хоть и петь, как выяснилось, живьём не умеет. Ага, вот Бенсон. Давайте Бенсона. Этот не халтурит. Отлично. Поехали кругами как-нибудь, что ли. Там же по счётчику у вас? Время есть? Давайте по третьему кружок, а то мы в Митино слишком быстро доедем.

Мы сделали круг по ночному Третьему транспортному кольцу, основательно пройдясь по Бенсону.

— Билли Оушен есть? Финис? Финис Хендерсон? Как это нет, вы шутите? Как можно работать в такси и не слушать Хендерсона?! Где ваш телефон, дайте сюда, не делайте больше таких глупостей, нельзя не слушать Хендерсона.

Мы бегло пробежались по хитам Финиста, потом Оушена, обсудили московские джазовые концерты, невезучесть нашего поколения, попавшего в какую-то дыру между тем и этим, и вот оно, Митино, и уже третий час ночи, а таксометр тикает, но пассажир не собирается уходить. Мы стоим перед его коттеджем, курим в открытые окна, слушаем Suddenly и взахлёб вспоминаем, что ещё мы слушали двадцать лет назад.

— Так, предлагаю глушить мотор и идти ко мне. Там коллекция пластинок огромная. Ты вообще в музыке, я смотрю, не особо, да? Рея Паркера у тебя нет. Ты понимаешь, что мимо тебя жизнь проходит пятый десяток, а Рея Паркера нет?

— Прости, не могу. Я бы с удовольствием. Но домой пора. Я уже долго катаюсь. Больше десяти часов.

— Уверен? Жену разбудим музыкой, она сделает пожрать, можно остаться у нас, места полно, есть отличный коньяк, а главное — куча Рея Паркера.

— Нет, спасибо, неудобно: поздно уже. И действительно устал. За наводки спасибо. Поеду.

— Ну давай Бенсона напоследок и езжай. «Маскарад» есть? Сделай погромче. Супер.

* * *

— А вы где стоите-то?..

Клиент орёт в трубку как потерпевший.

— Здравствуйте. Я перед шлагбаумом на въезде.

— Перед каким шлагбаумом?! Тут нет никакого шлагбаума! Я вас жду у дома 52.

— Простите, вы заказывали машину к дому номер 17. Перед зданием шлагбаум.

— Ну а что вы делаете-то у дома 17?! Я же у 52-го. Сколько вас ждать-то? Вы в своём Яндексе опять...

— Одну секундочку. Остановитесь. Я подал машину по адресу, указанному в заказе. Сейчас есть два пути: или я услышу что-то в духе «Дорогой мой, золотой мой водитель, простите, я не умею оформлять заказ такси через приложение и жду вас в паре километров, пожалуйста, заберите меня отсюда, буду вам очень благодарен» или, если не услышу, я просто отменю заказ и отмечу, что вы не вышли, и поеду работать дальше.

Через пять минут забрал от 52-го дома импозантного в костюме менеджера среднего звена и по итогу поездки получил 15 процентов чаевых.

* * *

— Аллё, аллё! Слышите меня?

Клиентка, которую я всё-таки дождался, немедленно начала звонить куда-то.

— Это Светлана. Я записывалась на эпиляцию. Воробьёва. На 12. Или на 13. Я не помню. Лучше если на 13, а то я опаздываю. Не записывалась? А на завтра? Тоже нет? Странно. Это салон «Мандарин»? «Апельсин»? Ну неважно. Это Воробьёва. Помните меня? Я точно не записана? В понедельник не могу, мне уже вылетать. Мне надо сегодня. Край завтра. Я не могу в таком виде лететь, поймите. Сделайте исключение. Постоянному клиенту. Воробьёва. Светлана. Поняла. Жаль. Зря клиентами разбрасываетесь.

* * *

— Елена Вячеславовна, а наш транспортный отдел в Фейсбуке? Я имею в виду, начальник, водители, у них есть аккаунты в Фейсбуке? Мне нужно знать. Но вы же эйчар. Нужно. Нет, не по работе. Просто я из Сочи только что. Сделала много фото. Там в купальнике. Я не хочу, чтобы видели транспортники. Нет, эти пусть смотрят. Михайлов из бухгалтерии у меня в друзьях. Пусть смотрит. Все пусть видят. Мне нечего скрывать. Только чтобы эти не видели. Из транспортного. Они есть в Фейсбуке, вы не в курсе?

* * *

Пассажир подошёл к машине. Открыл переднюю дверь. Начал выкладывать в неё предметы: бутылочку воды в карман снизу, мобилу в дверную ручку, туда же горсть леденцов в скрипучей обёртке.

Затем открыл заднюю дверь. Положил портфель. Снял пальто, ловко сложил его по науке и положил на портфель. Потом снял пиджак, тоже хитро трансформировал его и водрузил на пальто в сложенном виде.

В финале сел на переднее сиденье, настроил кресло по всем регулировкам, пристегнул ремень, вытащив из-под него роскошный галстук, чтобы не помялся. Принюхался недовольно к фенольным ноткам нового салона, затем, очевидно, решил, что это не худший вариант, и наконец скомандовал «поехали».

В Митино мы пробирались в час пик целый час, рискуя опоздать на спорт, а надо заниматься, нельзя пропускать, очень дорогой абонемент (непонятно, правда, неужели, если опоздал к началу, потом не пустят внутрь, это что, Большой театр?!).

Рассказал вкратце свою биографию, затем почти заполнил резюме, поведав про карьерный рост, успешный переезд из Питера в столицу и успехи в мире бизнеса. Примерно до «Белорусской» ругал Путина и кровавый режим, но от «Динамо» уже сменил тон на слегка примирительный, а после Алабяно-Балтийского тоннеля и вовсе резюмировал, что «с этими мудаками по-другому нельзя».

На тренировку мы опоздали, и он попросил выкинуть его напротив магазина «Красное и Белое».

Чаевых не оставил.

* * *

Вслед за назначением заказа немедленно получаю звонок от пассажира.

— Здравствуйте. Это мы на Рокотова вас ждём. У вас машина затонированная?

— Здравствуйте. Нет.

— Ну почему?!.

Я задумался.

— Она и так красивая. Без тонировки.

— При чём здесь это?! — пассажир начал нервничать. Девушку будет видно на заднем сиденье?

— Хм... под определённым углом, наверное... Девушка голая? Мёртвая? В чём проблема, если её будет видно?

— Не мёртвая, остряк. И не голая. Ладно, подъезжайте прямо к подъезду. Встаньте строго напротив.

Подъехал. Встал. Из подъезда в ночи выпрыгнула пара. Мужчина посадил назад даму. А сам скрылся в подъезде.

— Поехали быстрее!.. — умоляюще простонала девушка, сидящая в незатонированной машине.

Мы поехали. Быстро. Насколько позволяет мотор Афродиты.

Впервые получил на чай больше, чем стоимость поездки.

* * *

Каждый таксист знает, что когда-нибудь ему повезёт. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра.

Справедливость восторжествует. Даже если совсем потерять в неё веру. Если всё против тебя. Даже если затащило в Восточное Бирюлёво и не отпускает оттуда часами. Всё равно говоришь себе: когда-нибудь всё наладится.

И получишь тот самый заказ. Нет, не золотой. Платиновый. Родированный. Ради которого и выходишь на линию все эти годы.

Это таксишный джекпот. Это как Орден Святого апостола Андрея Первозванного.

Заказ нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждёшь. Где-нибудь в «Домодедово» под проливным дождём, вдруг постучит в окно девушка с намокшими волосами: откройте багажник, пожалуйста...

Выскочишь бесстрашно под дождь, а там Моника молодая. Поможете с чемоданами? Очень тяжёлые: привезла много прошутто... Вы любите прошутто?

— У вас такая милая машина. Что это? «Ниссан Альмера»? 2016 модельный год? Такая вместительная и просторная. Можно закурить? Я оплачу штраф, если что.

Ужасно проголодалась. У меня тут есть бутерброды, хотите? Запить могу предложить Тархун. Вы любите Тархун? Я обожаю. Только из-за него езжу в Россию.

Кстати, у меня только евро. Вы принимаете евро? Давайте я заплачу заранее. Вот, 500. Этого ведь достаточно? Спасибо.

Откуда так хорошо знаю русский? Учу его уже второй год. Познакомилась на Мамбе с одним русским... Топ-менеджер одного нефтеперерабатывающего завода. Ходит в спортзал. Врёт, что не женат...

Что вы делаете завтра? Во сколько выходите на линию? Меня сейчас довезите до «Ритц Карлтон», а завтра хочу обзорную экскурсию по Москве: Собор Василия Блаженного, Пушкинский музей, Измайловский кремль, Царицыно... Сможете меня повозить? Дайте свой номер. И запишите мой. Вы женаты? Тогда не надо писать полное имя, вдруг жена... Ну, вы понимаете...

Что, уже приехали? Так быстро! Сколько же лошадей у вас под капотом!.. Я сама достану чемоданы, не волнуйтесь. Наберите меня завтра, как выспитесь. Договоримся, во сколько встретимся. Я могу на метро в удобное место подскочить, где вам будет удобно меня забрать. Чтобы тут не крутиться в центре: во что превратил оленевод прекрасный город?! Нигде не припарковаться толком. Я вас понимаю. Чао. До завтра.

* * *

— Глафира, здравствуйте. Уже еду. Уже в такси. Да, на Павелецкий. Завтра утром там буду. Пришлите мне, пожалуйста, на почту молитву третьего шага. Я так помню, но не дословно. Третьего. Или четвёртого. Короче, молитву, в рот она долбись.

* * *

— Здравствуйте! Куда мы с вами поедем?

Приветствую пассажирку в каком-то ультрамодном полушубке. Таксометр показывает, что конечная точка маршрута не введена: «по указанию». Значит, клиент сам сообщит, куда мы едем.

— Здравствуйте. Я вам сейчас объясню. Вот там поверните...

— Направо? Налево?

— Слушайте, я не знаю, вот так поверните, вот туда и потом прямо... — вижу боковым зрением, что дама жестикулирует.

— Простите, я смотрел вперёд, куда повернуть?

— Ну вот так сначала, потом прямо...

— Может, вы мне адрес скажете? Так будет проще. Куда мы с вами направляемся?

— Я не знаю адрес. Там, знаете, такое кирпичное, на набережной... Знаете?

— Где хотя бы приблизительно?

— Я лучше покажу. Езжайте прямо и где машина синяя развернитесь.

— Тут нельзя развернуться. Тут одностороннее движение. Просто назовите место, куда нам ехать?

— Да не помню я. Набережная. Дом тот знаете? Страховая ещё рядом.

— Дом на набережной? «Красный Октябрь»? Там кирпичное...

— Давайте туда.

— В смысле, я угадал? «Красный Октябрь»?

— Да не знаю я, говорю же. Ну, поедем на ваш «Октябрь». Мне уже пофигу.

* * *

— Елена Константиновна? Ой, Станиславовна. Здравствуйте, моя дорогая. Егоров. Из театра, помните? Да, да, всё верно. Только уже продюсер. Да. Спасибо. Я по делу. Нам снежинки нужны. Артистки. С хореографией. До середины января. Срочно. Всего шесть, но двух я уже нашёл. Выручайте. И леший нужен.

Пассажир со скрипучим писклявым голосом, позвонив минуту назад по телефону, вдруг перешёл на бархатистый бас.

— Нет, Миронов не харизматик. Да, у нас леший харизматик. Очень жаль. Неужели никого? Понимаю, понимаю, но вдруг... А снежинками поделитесь? Мы заплатим. Ближе к концу января. Щедро заплатим, как обычно. Станкевич прекрасно, очень эффектная артистка, согласен. Уточните у неё. Григорян не надо, слишком большая грудь. Что? Да нет, она в костюм не влезет. Уверен. Это же снежинки. Два спектакля в день. Эту не помню. Талантливая?.. Присылайте всех. Про лешего подумайте. Не можем найти. Серб? Нет, серб не подойдёт. Хотя, погодите, там текста мало. Давайте серба. Но только если харизматичный. Договорились. Обнимаю.

Закончив разговор, продюсер перешёл на свой обычный писклявый:

— Во двор не будем заезжать, я у «Пятёрочки» выйду. Только багажник откройте, я посох достану. Спасибо.

* * *

— Петь, попроси водителя сделать потеплее...

— Конечно, котик... — отвечает вкрадчиво Петя, обнимая спутницу на заднем сиденье, а потом окрепшим голосом уже мне:

— А вы не могли бы сделать потеплее?

— Да, конечно, — отвечаю я Пете, делая вид, что котика в машине будто бы и нет, вот так нормально?

Петя снова переходит на вкрадчивый голос и обращается к любимой (надеюсь) барышне:

— Котик, так нормально?

— Так нормально, — тихо отвечает барышня Пете.

— Отлично, спасибо! — доносит до меня мысль Петя.

Вы ж мои котики. Вы ж мои зайчики.

* * *

— Таксистам-то хорошо...

Это было неожиданное начало разговора. Я чуть не продолжил «...в таксопарке его ждёт девушка», но решил не острить с ходу, а многозначительно посмотрел на пассажира.

Тот продолжал:

— Двадцать минут — и срубил четыреста рэ. Не напрягаясь. Если бы нам в институте платили четыреста за двадцать минут... А мы там, между прочим, головой думаем.

Я утвердительно кивнул: в способности пакса думать головой я уже не сомневался.

— У нас если не берёшь учеников, хер что заработаешь, — резюмировал мрачно преподаватель.

— Вы филолог, наверное? — решил наконец включиться в дискуссию рубящий бабло таксист, то есть я.

— Да. Как вы догадались?!

— Русский у вас красивый. Литературный.

— А вот таксисты часто вообще не говорят по-русски. Я вчера ехал с одним чуркой, так он вообще еле слова складывает в предложения.

— Вот бы и взяли ученика.

— Да откуда у него деньги-то?!

— Он же таксист. Срубает по четыреста за двадцать минут.

Преподаватель замолчал.

* * *

— Володь, успокойся, у них так не принято!

Барышня пытается унять разгорячённого молодого человека.

— Мы деньги платим! Дохера платим.

— Они не могут...

— Да всё они могут, котик! Просто не хотят. Это позиция. Мы музыку заказываем. А у них позиция.

— Говорят, нельзя. Значит, нельзя. Чего ты начал ругаться с ними?

— Да не ругался я. Выяснял. Чего они из себя строят? По-человечески же... Один раз ударить. Два. Максимум секунд тридцать позвенеть. Чтобы торжественно. Так упёрлись на ровном месте.

Видя, что девушка занимает слишком компромиссную позицию, молодой человек стал объяснять мне суть проблемы, видимо, желая заполучить хоть какого союзника в этой дискуссии:

— У нас венчание, понимаете. Приедем на нескольких машинах, прямо в те ворота, откуда мы вышли. А над воротами колокола. Я попросил, когда мы будем подъезжать, чтоб те позвонили немного. Бам-бам-бам, нам долго не требуется. Ну знаете, как если в порт судно заходит, оно гудит...

— Володь, не надо судно!

— …а эти козлы в рясах говорят, только на службу можно звонить. Я спрашиваю, в чём проблема? У нас такой день торжественный. И денег мы нормально платим, между прочим.

* * *

— Алё! Да, спасибо! Спасибо. Очень приятно. Буду стараться! Спасибо. Тридцать три, возраст Христа. Спасибо, Виктор, очень приятно слышать!

Сияющий молодой человек всю дорогу принимает поздравления с днём рождения.

— Это очень приятно слышать, спасибо. Нет, сегодня семья, празднуем. Прямо с утра начнём, да. Нет, не приеду. Сегодня же суббота. Я понимаю, но выходной и день рождения, родственники приехали из Питера. Так что в понедельник... Да не шучу, серьёзно. Это подождёт до понедельника. Нет, мы не обещали. Мало ли что они хотят... У меня день рождения, родственники... Правда, не могу. И завтра не могу. В понедельник сделаю и отправлю. Пусть ждут, ничего там не случится, по графику должны доделать в понедельник. Виктор, при всём уважении, нет. Я не готов входить в положение. Хотя бы один день я с семьёй... Нет, извините. Сегодня суббота. Спешки нет. Да в рот им ноги, пусть истерят, я этот офис уже видеть не могу. Нет, я люблю работу свою, но не в субботу. Извините, всё сделаю в понедельник, у меня вторая линия, извините, мне надо ответить... Увольняйте, мне плевать. Грёбаные шакалы, увольняйте и больше не звоните мне, у меня вторая линия, спасибо за поздравления, до свидания!

* * *

Группа молодых людей (в составе двух особей женского пола и двух муж­ского) всю дорогу обсуждают проблему какого-то Васи, который расстался с Машей, а у Маши новый хахаль, и теперь есть риск, что Вася сильно по этому поводу опечалится.

— Знаете, у меня в детстве была машинка радиоуправляемая, — начал издалека один из ребят, с такими большими колёсами, как у американских бигфутов, любимая, но я потом вырос и забросил её на даче. А недавно приехал и увидел, как с ней играет племянник. И вот племянник считает, что эта машинка его. Когда я это услышал, я был в бешенстве: я-то знаю, что машинка моя, просто я её забросил, но она моя. Так вот и Вася, как только увидит, что машинка уже кем-то присвоена и кто-то считает её своей... Надо ждать, короче, пока машинка к нему вернётся. Другого выхода тут нет.

Затем помолчал и вдруг обратился ко мне:

— А вы как думаете?

Я важно повращал глазами и произнёс авторитетным тоном:

— Можно же купить другую машинку. Поновее. С колёсами... побольше. — Я показал руками, как выглядят колёса побольше.

Такого фурора у пассажиров я не производил раньше никогда.

Я проникал в самые секретные и охраняемые дворы, куда обычно вахтёры не пускают такси, чтобы подать машину к подъезду. Я успокаивал самых истеричных детей. Я давал советы о том, где крестить детей. Даже где рожать (клянусь!). Я помогал настраивать фотоаппараты и телефоны, я разрабатывал планы по уходу с радаров от бдительных мужей и жён. И всё это успешно.

Но именно сегодняшняя реплика вызвала самые бурные восторги. После чего молодёжь позвала к ним пить виски.

— Нет, мои дорогие. Мне работать надо. Вы давайте там без меня.

* * *

— Как вы хотите поехать? — обращаюсь к даме в соболях. — Можем по Большим Каменщикам, можем по набережной. Время одинаковое.

— Мне всё равно. Вы как хотите?

— Я бы выбрал набережную. Там романтичнее.

Пауза секунд на десять.

— Дожили. Романтичнее!.. Вы на самом деле таксист?!. Я начинаю волноваться. Мне звонить мужу?

— А чего вы опасаетесь? Что я маньяк?

— Для маньяка вы слишком романтичный. Поехали по набережной, вы правы.

* * *

— Я тут, между прочим, в чулках! — визгливым тоном сообщила мне юная мамзель.

Если бы я не рулил в этот момент по Новому Арбату, то наверняка бы обернулся и рассмотрел колени пассажирки, но отвлекаться нельзя: мы лавируем в потоке обезумевших москвичей и гостей столицы.

Обычное дело: я просто предупредил пассажирку, что остановиться напротив входа в магазин не смогу: знаки, камеры, штрафы. И проеду вперёд метров пятьдесят до автобусной остановки, где могу высадить без получения штрафа. А барышня, видимо, намекала на то, что ей будет прохладно идти эти пятьдесят метров по стуже.

* * *

Вчера забираю дядечку с Бронной.

— Шабат шалом!

Я на мгновение запнулся, вспоминая, как правильно надо ответить, но всплыло только «ой, вэй» и я всплеснул руками и выпалил:

— Ой, вэй!

Пассажир расхохотался, а потом тихим голосом произнёс с заднего сиденья:

— Я подумал, вдруг вы еврей? Вы случайно не еврей?

Надо было немедленно ответить вопросом на вопрос, и я спросил, знает ли он анекдот про «Рабинович, вы случайно не шахтёр?», на что дядечка расхохотался ещё сильнее, смеялся чуть ли не минуту, а затем, прекратив, сделал серьёзное лицо и сказал:

— Нет, не знаю.

Оказалось, что он действительно его не знал, по крайней мере после того, как я его рассказал, человек заливался слезами от смеха до самого Реутова.

Вылезая из машины, он произнёс искренне:

— Очень жаль, что вы не еврей!

* * *

Везу парочку. Настрой у них жутко романтический: если бы не подлокотник с бутылками воды, разделяющий влюблённых, они бы наверняка успешно совокупились минуте на десятой поездки. Всю дорогу там что-то шуршало, при­чмокивало, поскрипывало и постанывало.

Привожу их на Олимпийский, мысленно поздравив обоих с успешно завершённой поездкой, жму на кнопки в таксометре, влюблённые тем временем благодарят и выметаются вон, а у меня верещит новый заказ на Ленинградский вокзал: «длинная подача».

Ночь на дворе. Машин мало. Мне сейчас рукой подать до Третьего кольца, там по Рижской эстакаде пролететь стремительно — и я почти у цели. Рычаг коробки передач в драйв, левым глазом в левое зеркало, на дороге никого, поворотник, тапка в пол, индикатор антипробуксовочной системы яростно моргает, бодро набираю скорость, надо успеть к вокзалу за шесть минут пока не отменили заказ (этим плохи длинные подачи: пассажиры часто отменяют, видя, что машина далеко).

— Ух ты, вы решили меня украсть?!

Я дико испугался. Я был абсолютно уверен, что один в машине. Девушка тихо как мышка сидела сзади, ожидая, что молодой человек откроет ей дверь с её стороны. Тот вышел из машины и начал обходить её сзади... И делал это неспешно, судя по всему. А я дал по газам и сорвался в ночь с его пассией на борту.

Торможу. Оборачиваюсь. Она почти хохочет. Начинаю извиняться. Хохот ещё сильнее: видит мою абсолютную растерянность.

— Сейчас я сдам назад, не волнуйтесь.

— Нет, погодите. Что там Витя делает, мне интересно?..

Я посмотрел в зеркало. Витя стоял у грязной обочины как истукан и не делал, судя по всему, ничего.

— Он в шоке. Давайте я тихонечко сдам назад и высажу вас.

— Не надо. Я хочу посмотреть, что он сделает. Он же ничего не предпринимает, глядите!..

Я включил мужскую солидарность.

— А что ему делать-то?! Достать табельное оружие и палить в нашу сторону? Опасно, тут же заложница...

— Да нет у него табельного оружия. Только в танчиках в компьютере у него оружие. Нет, вы смотрите, он даже не идёт в нашу сторону! На его глазах какой-то мужик меня увозит неизвестно куда... Что за мужики пошли, а?! — и затем, подумав: — А можете проехать ещё метров триста вперёд?..

Мне было жалко Витю, мне было совестно за мою невнимательность, мне не хотелось его троллить, и я всё-таки сдал назад, отгрузил ему невесту и, извинившись ещё раз, помчал к Ленинградскому.

Мужики на самом деле пошли... Прямо скажем. Но и девушки…

* * *

— Могли бы и поаккуратнее! — пробурчал пассажир после проезда лежачего полицейского.

Чёрт. Мы еле плетёмся в пробке и переехали неровность на очень низкой скорости. Я бы сказал, излишне деликатно. И тут вдруг такое.

— Извините, я старался проехать как можно аккуратнее.

Говорю это совершенно нейтральным тоном: нет никакого желания развивать дискуссию. Но пакс не унимается:

— Никита, вот я же с вами нормальным тоном говорю, верно?

Я совсем обалдел: что происходит?

— Да и я с вами вроде бы нормальным, нет?..

И тут почти уже крик в ответ:

— Вы этот принтер ломаете третий раз! Я сколько раз говорил, Никита: не умеете менять картридж — не лезьте. Умоляю, не лезьте в технику руками, понимаете?! Как вам ещё объяснять, скажите? Мы вынуждены ремонтировать принтер каждый раз, когда вы, а не кто-то другой, меняет в нём картриджи!

Оборачиваюсь: человек в наушниках принял звонок по телефону.

Отлегло.

* * *

— Евгений Константинович, здравия желаю! Это Николай Петрович. У меня просьба. Личная. Отпустите домой на пару дней. До четверга. Хотя бы до среды. Умоляю. Там жена... Ноет уже. Да. До четверга желательно. Почему, мы всё согласно приказу... выполним. Обещаю. Очень прошу. По-человечески. Пожалуйста. Отнеситесь, так сказать. До понедельника очень рано. Можно во вторник хотя бы? Спасибо! Спасибо огромное. Спасибо. Во вторник утром как штык, как говорится. К девяти. Спасибо. Так точно. Я понял. Есть. Голубчик! Голубчик! Таксист! Поменяйте адрес, пожалуйста, нам во Внуково, хорошо? Спасибо. Алё! Да, Елена Вячеславовна. Я на второй линии был, извините. Нет, не получится. Срочно улетаю в командировку. Помните, я же говорил вам. Законтрактировать надо там всё. Вот сейчас уже мчу в аэропорт. Так я не могу, это же приказ. Ехал к вам, и прямо сейчас вот... Позвонил командир. Даже собраться не дал, дуй в аэропорт, говорит, уже билеты куплены. Бизнесом. Я даже без зубной щётки. Это служба, поймите. Я вернусь в понедельник и наберу сразу же. Пока мне не звоните. Там переговоры без телефонов, мы же сдаём на входе, всё не просто так. Да, моя дорогая, я бы рад, но сами понимаете. У меня второй звоночек, извините. Да, Машенька. Как дети? Не мог ответить, командир был на линии. Завал, как обычно. С каникулами пролёт. Я наберу позже, у меня вторая линия. Алё! Сергей Игнатьевич, твою мать, как это кабан триста кило? Вы чем его кормили?! Сфоткай мне его до забоя. Я прям не верю. Спасибо, не смогу. Пост же сейчас. После третьего января. Ты забивать будешь? Ну, молодец. Игнатьич, не могу говорить, мчу в аэропорт, командировка, надо с документами поработать, обнял. На созвоне. Алё! Пётр Евгеньевич? Петя, чего купить по дороге? Я сейчас рву во «Внуково» и прыгаю в самолёт. Буду в полночь. Да я сам не ожидал: командир говорит, езжай домой, лечись, уволил до вторника. Силой выпихнул. Я ему говорю, у меня по продовольствию до сих пор не решены вопросы, а он упёрся рогом: езжай домой, лечись. Дела подождут. Евгенич, что взять по дороге? Это не успею, это вы сами. Нарезочку? Карбонад, понял. Короче, ждите, я на форсаже!

* * *

— Гриша, я на такси, еду на маникюр. Машину оставила на сервисе. Сказали, что надо делать этот... Развод-схождение... Я не знаю, зачем, позвони им и спроси сам. Почему вообще девушка должна заниматься этими вопросами?! Оплачивать этого мало! Я не умею готовить, и ты прекрасно об этом знаешь. Давай не будем об этом опять. После маникюра я встречаюсь с девочками. В «Атриуме». Нет, мы в прошлый раз встречались в «Европейском». Да, разные магазины. Я купила всего лишь пальто. Нет, оно хорошее, но я в нём мёрзну. Я не всегда в машине. Я вот сейчас в такси. Потому что делают развод-схождение.

* * *

Несколько дней назад вёз в ночи незрячего мальчишку лет восемнадцати. Сразу после того, как получил заказ и рванул на него звонок.

— Я у подъезда номер два, с тростью, поможете сесть в машину?

Едем в подмосковную общагу, просит сделать потеплее в салоне: замёрз, стоя на улице.

— Пока ждал машину, окоченел... Ваша была шестая. Пять предыдущих не приехали.

Я уже не первый раз слышу эту интонацию и вижу горькую улыбку на лицах тех, кто рассказывает мне подобные вещи. Эти люди, борющиеся с внешним миром. Они совершенно не озлоблены, не жалуются, они уже привыкли.

— Давай на «ты», хорошо? — он кивнул в ответ. — Ты звонил и говорил про трость? И после этого не приезжали?

— Да. Не хотят возиться, наверное. А мне трудно сесть в машину самому. Всё, что подвижное в этом мире, очень трудное, понимаешь. Я знаю, где моя лестница и входная дверь в общаге, если войду в калитку в заборе, они же всегда в одном месте. А машина подъезжает, и я слышу мотор, угадываю, где перед, а где зад...

— Как угадываешь?

— Звук же разный. Выхлопная труба с одной стороны, двигатель с другой. Это очень легко услышать. Но всё равно неудобно, вдруг это не такси. Я иногда пугал людей, лез в чужие машины...

Всю дорогу я расспрашивал его, как это жить в мире, где есть только звуки и трость? Я жутко неловко поначалу себя чувствовал, не хотелось быть бестактным. Но потом понял, что всё наоборот — нужно обязательно узнавать эти вещи. Нужно говорить с ними об этом. Нужно уметь правильно помогать или, зачастую, не мешать. Им очень многое мешает, к сожалению. А мы этого даже не понимаем.

Он рассказал про работу. Про учёбу. И снова ни намёка на жалобы или недовольство миром. Мы даже машины обсудили: он всё знает об автопроме, очень интересуется этой темой.

— Как тебе «Соната»?

— Нормально, вполне, только страшная ужасно. Хорошо, что ты её не видишь, особенно спереди!

Он захохотал, а потом попросил рассказать ещё про страшные машины. И я начал рассказывать ему о страшных. А потом о красивых. Оказалось, ему никто никогда так не рассказывал о них.

— Можно, я тебе как-нибудь позвоню? Расскажешь мне ещё что-нибудь о тачках.

Мы обменялись телефонами.

* * *

— Что это у вас тут за провод в кармане сиденья?

— Это от плафона на крыше, питание подсветки, а что?

— Ой. А я думал, там зарядка для телефона и весь его вытащил...

— Не волнуйтесь, я потом уберу. Вам нужно зарядить телефон? У меня есть зарядка.

— Нет, не нужно, я просто хотел проверить. Гляжу, провод какой-то торчит, ну я его и размотал по всему полу. Уберёте потом, да? Я сам лучше не буду прикасаться, ещё током ударит... Я однажды в детстве копался с проводами у телефонного узла во дворе, меня током ударило. С тех пор боюсь проводов ужасно. А ваш зачем-то начал вытаскивать. Он теперь на мокром коврике тут весь лежит... Это опасно?

— Для кого?

— Для меня, конечно. Знаете, у лифтов в дверях есть такой язычок, оказывается... Я его однажды дёрнул. И потом застрял. Час сидел. Ждал помощи. Мобильных тогда не было... Я с тех пор боюсь в лифтах ездить. Ой, я вам кофе в подлокотник пролил немножко. Уберёте потом, да? Извините. Пытался в подлокотник поставить стакан. Промахнулся. Вам как вообще «Соната»? Хорошая машина? Мне вот «Хундаи» не нравятся, ломучие. У меня была «Элантра», так у неё ключ в замке зажигания застрял, я двигатель заглушить не мог, представляете? В сервисе сказали, первый раз такую поломку встречают.

* * *

— А у вас будет сдача с пяти тысяч? — пассажирка с заплетающимся языком копается в сумочке. — Сколько там на счётчике? Я просто не могу найти ничего больше четырёхста... Четыреста... Четыре по сто, короче, есть... А надо сколько? Восемьсот? Сейчас поищу. Тут вот помада есть. Знаете, за сколько брала? За три девятьсот. Специально для этого вечера. И никто не оценил, ни слова не сказал. Сколько, говорите, с меня? Восьмиста... восьмисот... я не найду точно. Здесь только помада и пять тысяч... И четыре по сто. Давайте кофе зайдём попить вот туда, заодно и разменяем. У вас есть время? А, у вас сдача есть... Хотите, помаду вам отдам эту? Она мне не нужна уже. Подарите кому-то. В том году платье купила за семнадцать триста, тоже никто ничего не сказал... Коллектив на работе врагу не пожелаешь. Суки. Спасибо, вот там меня высадите, у «Шоколадницы».

* * *

— Аллё! Это Яндекс? — громкий девичий голос рвётся наружу телефона.

— Не совсем. Меня зовут Никита. Но вы можете звать меня Яндекс.

— Не важно. Короче, мы у вас в машине забыли второго декабря пакет со сменкой детской. Она нам нужна. Как её забрать?

— К сожалению, не подскажу. У меня в машине вы ничего не забывали.

— Я не знаю, в вашей или не в вашей. Просто я не помню, в какой именно, тут куча заказов в списке в приложении, как мне теперь искать именно тот?

— Я правильно понимаю, что вы хотите, чтобы я вам нашёл в вашем списке именно тот заказ, на котором вы забыли в какой-то машине детскую обувь?..

— Мне неважно, что вы сделаете. Мне нужна сменка. Ищите как хотите. Это не мои проблемы! Ребёнку не в чем ходить!

* * *

— Включи камеру, Лена. Нажми на кнопку с камерой. Вот так. Погоди. Дай посмотреть. А теперь повыше. Просто наклони телефон. Руку выше. Так. Отлично. Левее. Левее, говорю. Ты делаешь правее. А надо левее. Теперь вниз. И направо. Это лево, а не право. Вот так. А сзади покажи теперь. Теперь снова левее. Понятно. Слушай внимательно: руль по часовой стрелке до упора. По часовой. Как стрелки часов ходят? Это по часовой. И сдавай назад тихонечко, пока не запищат парктроники. Потом руль против часовой и двигайся вперёд. Там столбик, аккуратнее, в него не впишись... Нет, телефон отложи в сторону. Обеими руками за руль держись. Отложи телефон. Я тебя слышу. Руль по часовой до упора. И назад. Реверс. Коробку в реверс переведи. Буква эр. Под правой рукой. Эр. Реверс. Задняя передача. Теперь вперёд. Дэ. Встала? Отлично. Не надо в магазин ездить, иди домой, я сам заеду в магазин. Пока.

* * *

— Вы меня извините, Евгений Александрович, но если вы меня назначили на эту должность, значит, уверены, что я в этом понимаю. Я говорила вам, что тимбилдинг — это важно. Что не нажраться важно, а сплотить коллектив. Мотивировать сотрудников фонда. И ведущий, и конкурсы здесь играли важную роль. Я настаивала. И вот произошедшее, это для девочек было как оскорбление. Как плевок. Они готовились. Они были уверены, что мы согласовали всё с ведущим. Вы мне обещали. А я обещала им. И для всех нас был шок, понимаете? Праздник, можно сказать, был испорчен. Как можно было конкурс «мисс грудь» заменить на «мисс ноги», даже никого не предупредив заранее?!.

* * *

Одна знакомая моей мамы, давным-давно, в ранние постсоветские годы, останавливая таксомотор, называла водителю домашний адрес (Бажова, дом такой-то) и неизменно добавляла: городок Моссовета.

Таксисты не очень понимали, зачем им сообщали эту информацию, тем более что квартал этот, именуемый кем-то «городком Моссовета», представлял собой довольно унылые советские панельные дома, совершенно лишённые номенклатурных понтов. Однако почти всегда они утвердительно кивали, давая понять, что уж теперь-то они тоже знают эту тайну непростых жителей «городка».

Прошло тридцать лет, и я сам вожу людей в такси. И вот сегодня сажаю пассажира, важного дядечку лет шестидесяти, а тот сообщает мне:

— Улица Бажова, дом пять.

Я как будто бы ждал этого все тридцать лет. Носил в памяти это, казалось бы, ненужное знание. И я взял и выпалил в ответ:

— Городок Моссовета?

Уже потерявший надежду найти достойного собеседника на тему былой элитарности квартала, пассажир восхитился моими подробными знаниями столицы и всю дорогу расспрашивал меня, откуда я знаю про Моссовет, часто ли бывал в их краях и тому подобное.

Было видно, что и он ужасно страдал все эти годы, не находя понимания у всех, кому он сообщал про Моссовет и про его городок.

Сегодня я сделал чуточку счастливее ещё одного пассажира.

* * *

— Так, я там у вас телефон забыла на заднем сиденье!

Звонок прозвенел через десять секунд после того, как пассажир следующего заказа протянул мне мобилу, лежавшую на полу.

— Здравствуйте снова. Да, только что её нашёл пассажир...

— Отлично, возвращайтесь в «Ашан». Я буду ждать вас в отделе алкоголя, только срочно, у меня совсем нет времени.

— Срочно не могу: я на заказе и везу другого пассажира на Коровинское шоссе. После того, как закончу эту поездку, я смогу подъехать к «Ашану», в то место, где вас высадил, а вы подойдёте и заберёте ваш телефон.

— Вы с ума сошли? Да мне на него шведы будут звонить с минуты на минуту! Мне надо ответить, вы не понимаете? У меня вопрос надо закрыть до Нового года!..

— Понимаю, но я сейчас на заказе с пассажиром. Хотите, я отвечу? Они по-английски говорят? Мы продаём или покупаем? Введите меня в курс дела...

— Вам что, трудно завезти мне сейчас же этот телефон?

— Я в двенадцати километрах от вас с пассажиром. Мне не трудно, мне невозможно. Я закончу поездку и смогу выдвинуться в вашу сторону, включив счётчик. Вы выйдете из «Ашана» в то место, где я вас высаживал, заберёте ваш телефон и заплатите мне по счётчику за эту поездку. Буду у вас ровно через тридцать минут. Не опаздывайте. Целую.

Я положил трубку.

Пассажир сзади перестал беззвучно хохотать и тихо спросил:

— И часто у вас такое?..

* * *

— Вы не служили. Угадал? Угадал. Сразу видно. Не служили. Понимаете, надо послужить, чтобы понять армию. Страну. Чтобы прочувствовать. Чтобы мужиком стать.

Пассажир двадцать минут кряду грузил меня военным величием России, но его, судя по всему, расстраивал мой скепсис. К тому же я не выдержал и вставил реплику:

— У меня был знакомый... Одноклассник, если быть точным. Он сначала отслужил, а потом отсидел. И вот по его словам, армия — это ничто по сравнению с зоной. В части «понять страну», «стать мужиком», ну и так далее. Вы не сидели? Зря. Я слышал очень авторитетные рекомендации от человека, который мог сравнить!..

* * *

— У меня не настолько длинные ноги, поверьте!

Я начал отодвигать вперёд переднее кресло, на котором только что вёз баскетболиста метра под два с половиной роста, чтобы следующей пассажирке сзади было удобнее, но она немедленно начала кокетничать. Я так ей и сказал:

— Мы ещё даже не отъехали, а вы уже кокетничаете!

Дама захохотала.

— Между прочим, совсем нет. Ну, посмотрите сами! Нет, не надо, лучше за дорогой следите. Вы просто сейчас наступили на больную мозоль. Ноги короткие, всю жизнь комплексую по этому поводу, обувь подбираю, юбки всякие, чтобы... Ну, знаете... долгий разговор. Нам, кстати, сколько ехать?

— Тридцать две минуты.

— За тридцать две не успею объяснить.

— Я включу платное ожидание.

— Вы, таксисты, все такие жадные?!

— То есть не будете рассказывать? Сами же начали, между прочим.

— Высадите меня на Петровке, посмотрите, когда выйду из машины.

— Вряд ли.

— Почему это?!

— В центре спрос высокий на такси, наверняка уже буду на заказе, времени отвлекаться не будет ни секунды...

— Только я подумала, что вы хороший таксист, а оказывается...

* * *

Вчера решил закончить пораньше: с утра вставать рано, а работы очень мало: дни очень плохие...

Еду в своё село, останавливаюсь у мойки: сполоснуть бы кузов. Ко мне подбегает мужичок в смешных трениках и резиновых шлёпанцах на шерстяной носок.

— Друг, где тут у вас улица вокзальная?

Дальнобойщик. С ним фура двадцатиметровая, забитая какими-то панелями из Волгограда. Ищет въезд на строительный рынок. Адрес записан, но как-то весьма странно.

Мужичок за 60. Вежливый. Слегка напуганный тем, что сейчас уткнётся куда-то со своей фурой на нечищенной от снега дороге...

Находим нужное ему здание. Оно по ту сторону железки, не в селе Немчиновка, а за станцией Немчиновка. Надо развернуться.

— Помоги, друг. Я тут застряну. Сколько надо заплатить?

Отвечаю, что не надо ничего платить. Сажаю его а Афродиту, едем на «пропись трассы», находим место для манёвра, я перегораживаю дорогу (благо, ночь и машин совсем немного), тот в пять приёмов разворачивается. Выруливаем обратно на МКАД, Можайка, узкий поворот, еле протискиваемся к забору с воротами. Здесь утром откроют, и он сможет разгрузить свои волгоградские плиты.

— Запиши мой номер! Я в Казани живу. Дом в двадцати метрах от воды. Приезжай, брат, рыбалку сделаем! Знаешь, какая у нас рыба?.. Пиши мой номер. Приезжай в любой момент, только заранее предупреди. Или я, или сын встретим и всё устроим. Спасибо, я бы тут встрял!..

Это был один из тех нечастых случаев, когда «приезжай» звучало не как фигура речи. Я почему-то уверен: если позвоню, он действительно будет рад.