|
НАБЛЮДАТЕЛЬ
рецензии
Скажи У!
Ростислав Амелин. Ключ от башни. Русская готика: Стихотворения. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2017.
Ростислав Амелин родился в 1993 году в Курске. Учился в Москве в Литературном институте им. Горького на отделении художественного перевода. Участник Форума молодых писателей в Липках — 2013 (семинар поэзии журнала «Знамя»). Ранее публиковался в журналах «Знамя», «Сноб.ру», в альманахах «День Открытых Окон» (№№ 5, 6), в журнале «Textonly» и др. Вошел в лонг-лист премии «Дебют» 2013 и 2015 годов и премии Аркадия Драгомощенко 2016 года. Автор книги «Античный рэп».
Весь поэтический мир второй книги Амелина как будто строится вокруг башни: и развалины, и сад, и даже видимый в ночном темном небе космос, в котором говорит звезда, а вода говорит с огнем. Эта башня интересна и сама по себе, как объект, но она может стать и чем-то большим, то есть — субъектом речи.
Стихи Амелина — это и речь, и речитатив: форма их постоянно меняется — от стихов-лесенок до поэтической прозы. Это говорит о свободе источника речи — об абсолютной его свободе в формальном пространстве.
Свет, который человек силится разглядеть во тьме, — это Бог. И человек снова и снова возвращается к Его поиску, начиная с обезьяньего состояния:
Кто был с ним, те поднялись
И увидели тьму
В ней
Шел свет
Свет — еще один лейтмотив книги. Его взаимоотношения с тьмой очень точно вовлечены в стихи Амелина:
тьма это путь
и свет идёт
по ней как бык
как бог
В этих стихах видна юношеская попытка осмысления бытия. Свет и тьма немыслимы друг без друга, — это нужно осознать, и попыткой осознания может быть поэзия.
Здесь бросается в глаза множество рифмующихся друг с другом глаголов в форме инфинитива, возвратных глаголов и точных рифм, доходящих иногда до повторения одного и того же слова:
они своего добиваются
но не всегда — добиваются
а их крови — дальше текут
иногда случается удивительное
дома сходятся
и что-то новое у них получается
и заводится
но старинные часы в новой башне
никак не заводятся
эта часть поучительна
многое не получается
башня рушится
нежный сад запускается
дома расходятся
Встречаются и внутренние рифмы:
есть вещи
которые выражаются абстрактной образностью
они, бывает, знаковые и вечные
есть вещи
которые высказываются с неосознанностью
они совсем не ласковые, но вещие
Вспомним: лейтмотив книги — башня, а башня — метафора человека. Что это значит? Что человек полый внутри или что он должен подняться к вершине самого себя, чтобы видеть и воспринимать больше? Башня может быть и символом оплота или твердыни, детской защищенности. Или дело в том, что с башни лучше всего смотреть в открытое небо? Во всяком случае, это новое строение, оно отличается от других построек в духовном городе Амелина:
но старинные часы в новой башне
никак не заводятся
Другой мотив — сад. И сад, и башня — духовные просторы автора. Иногда с ними происходят метаморфозы, — очевидно, происходят они и с самим автором:
башня рушится
нежный сад запускается
дома расходятся
или:
сад с виноградом, яблонями и розами
продувается ветром
пробивается градом
прожигается солнцем и заморозками
цветёт куст дикого винограда
в заброшенной башне всему свободно
и неспокойно
золотой лишай покрывает разбитые окна
или:
у них постоянно что-то не так срастается
и башня рушится
ей сносит крышу
В стихах Амелина слышится и эхо Ветхого Завета, которое осовременено слогом автора и приведено к связи с Гераклитом:
а позади него дом, погреб, вино в пакете
жена его, килограмм соли на голове
две собаки, козы, куры, коровы, дети
мандарины, персики, яблоки все на свете
винограда усики, цветики на окне
всё течёт
подумаешь «всё меняется на сырой планете»
Тема Лота еще будет встречаться в книге:
перед вами соляной столб
Заметно здесь и влияние концептуальной поэзии — например, когда текст становится интерактивным, приглашая читателя разделить ощущение автора от написанного на листе бумаги:
в начале текст кажется интересным
что-то привлекает к нему внимание
заставляет читать его далее
после четвёртой строчки
или:
перед вами соляной столб
1. осмотреть столб
Современную поэзию в первую очередь отличают не новые слова в тексте: «лайки», «хот-доги», «смартфон» и тому подобное, но, скорее, — связь с медиапространством: оно втягивает в себя новое поколение — и старые вместе с ним, а также упомянутая свобода в форме выражения.
Например, поэзия Вадима Банникова по форме тоже довольно свободна, но эстетской игры в лесенки и в интерактивы с читателем в ней нет. Авторов объединяет, скорее, любовь к вовлечению в текст объектов современной культуры, и это делает их стихи адекватными своему времени.
Другой автор «Поколения» (поэтическая книжная серия «Поколение», в которой вышла книга Амелина, открыта издательством «АРГО-РИСК» в 2005 году совместно с премией «Дебют», с 2007 года выпускается совместно с издательским домом «Книжное обозрение») — Оксана Васякина пишет стихи, в которых мелькающая у Амелина связь с жестокой реальностью становится лейтмотивом. В отличие от Амелина, у Васякиной повторы не заигрывают с рифмой, а просто передают, даже вдалбливают главную мысль автора.
Вообще, поиск молодых поэтов всегда прекрасен. Вот Ксения Чарыева, например, пишет, помня о рифме, и виртуозно использует в своих стихах аллитерацию. Амелин, как и Чарыева, чувствует тревогу за бытие, которую можно назвать лейтмотивом авторов «Поколения».
Книга Ростислава Амелина — запрос автора в темнеющий над одинокой башней космос. На этот запрос приходят ответы в весьма неординарной поэтической форме, чуткое обращение к собственному внутреннему космосу и откровения, порой жестокие для его возраста. Чтение этих стихов, несмотря на всю их формальную свободу, требует серьезной сосредоточенности. Чтобы принять все, что Амелин дает в своих текстах, нужно бросить себе вызов.
Никита Данилин
| 
