STUDIO

Об авторе | Наталья Анатольевна Борисенко — филолог, психолог, член Союза журналистов Москвы. Окончила филфак Полтавского пединститута, кандидат филологических наук. Работала учителем в школе, преподавала в педиституте. С начала 2000-х — ведущий научный сотрудник Психологического института РАО, один из авторов новой линии учебников по русскому языку для средней школы (под ред. Г.Г. Граник). Лауреат премии Правительства РФ в области образования (2008). Живет в Королеве. Предыдущая публикация в «Знамени»: «А где у вас книжный?» (№2, 2017).

Наталья Борисенко

Феномен репетиторства: взглядиз литературы

                                                              — Полторы — это за час? Астрономический? Литература

                                                               дороже? А куда я денусь? У меня что, есть выбор?

                                                               Из двадцати шести репетиторы в одиннадцатом

                                                               у двадцати трех.

                                                                                                                                  Из телефонного разговора

Тотальность явления

Репетиторство — это всегда про деньги. Идет ли речь о конкретном уроке или о репетиторстве как второй — теневой — системе образования, разговор непременно выйдет на цены. Разница лишь в количестве нулей. В первом случае числа трех- или четырехзначные (зависит от региона), во втором — двенадцатизначные. За количество нулей ручаюсь. С них и начну.

Хотя репетиторский рынок — один из самых непрозрачных, некоторые сведения все же просачиваются в открытый доступ. Общий объем рынка услуг частных преподавателей в России оценивается от 130 до 200 млрд рублей в год¹ . В переводе на наглядный образ — еще один Крымский мост. Или как минимум сто школ на 550 мест.

Согласно исследованиям Высшей школы экономики, до массового введения ЕГЭ репетиторством на постоянной основе занимались 21,7% учителей, 15,5% вузовских преподавателей и 8,9% преподавателей техникумов² . После введения — каждый второй педагог. Если считать не «от учителей», а «от учеников», получим еще одну убийственную цифру: услугами частных преподавателей сегодня пользуются более 60% российских учащихся³ .

А теперь — стоп! Ни одной из приведенных цифр доверять не советую. Теневая экономика, кто там что считает? Попробовала обсудить тему с коллегами — четверо из пяти ушли от разговора: «Зачем тебе? Хочешь сдать налоговой?! Так я вообще только с племянниками и соседями». И тех, и других около двух десятков.

Репетиторство — явление тотальное.Оно охватывает куда большее число игроков, чем тотальный диктант. Репетиторским промыслом занимаются все: учителя и вузовские преподаватели, студенты и пенсионеры, кандидаты и доктора наук (знаю даже нескольких членкоров). Все, кто умеет учить и хочет заработать. Потому что, если деньги вам не нужны, репетитором становиться незачем.

Репетиторство — это всегда про деньги.

* * *

Из жизни репетитора. Запись первая.

По субботам даю частные уроки. Диктую любимое из Розенталя: «Еще только одиннадцатый час на исходе, а уже никуда не денешься от тяжелого зноя… Ни человек, ни животное, ни насекомое — никто уже больше не борется с истомой».

— Я не понял: кто с кем борется? Ыстома — это такой зверь? — спрашивает интеллигентного вида десятиклассник.

— Где зверь?

— Вот тут. Я написал: ыстомой. Зверь — ыстома. Еще удивился: зверь на «Ы». Вроде таких не бывает. Может, погуглить? На сайтах зоопарков.

Беру один из запасенных плакатиков и пишу крупно, печатными буквами: «ИСТОМА, не борется С ИСТОМОЙ».

Вместо «Зоопарка» предлагаю зайти на портал «Грамота.ру», заодно и проинформировать о его существовании. Ещё минут пять осваиваем новое слово.

— Записывай синонимы: ИСТОМА — изнеможение, упадок сил, немочь, немощь, вялость…

Кроме «упадка сил», ни одного попадания: в словаре моего подопечного таких слов нет. Замкнутый круг.

Наконец не выдерживаю:

— Короче, лень! Они боролись с ленью! Усвоил?

— Значит, не зверь?

В неплохой компании

Репетиторство существует столько, сколько само образование. Так же, как нынешние, репетиторы прошлого объясняли своим ученикам, что такое Ыстома и другие экзотические тетрадные звери. Может, самого слова «репетитор» и не было, но явление, несомненно, существовало. Потому что во все времена и у всех народов были ученики, которые нуждались в услугах «опытного специалиста, помогающего усвоить какие-либо знания», буквально — «повторителя» (от лат. repeter — «повторять»).

Среди великих репетиторов, согласно Наталье Басовской, были Эразм Роттердамский, Джордано Бруно, Галилео Галилей⁴ . Хорошая компания, и истории во многом похожие.

Первый в пору нищенского студенчества спасался от голода тем, что обучал сыновей богатых итальянцев древним языкам — до тех пор, пока не начал получать приличные деньги за свои книги (мне это не грозит).

Второй, правда, был не студентом, а университетским профессором, что не помешало ему давать частные уроки. Тут история почти детективная. Учеником Бруно был венецианский патриций, которого монах-ученый обучал не обычным наукам — для этого можно было найти кого и подешевле, — а искусству мнемоники и изобретения. Репетиторство закончилось трагически: втершись в доверие к преподавателю, ученик выведал у него все секреты, написал донос, из-за которого Бруно и попал в руки инквизиции… Урок нынешним: не вступать в слишком доверительные отношения с учениками — вы никогда не знаете, кто перед вами. Если не инквизиции, то налоговой они сдадут вас за две копейки.

Больше всего повезло Галилею: частными уроками он промышлял только в начале преподавательской карьеры, а уже через несколько лет создал пансион, совмещая обучение с занятиями наукой. Эта сторона жизни гения увековечена в названии Центра индивидуального обучения «Галилей», предлагающего «удобный выбор репетиторов по всем направлениям для взрослых и детей» (из рекламы).

* * *

Из жизни репетитора. Запись вторая.

Еще один диктант. На этот раз «Каштанка». До начала диктовки на всякий случай уточняю:

— Каштанка — это кто?

Юноша семнадцати лет (а ко мне ходят одни мальчики — инвестиции в образование девочек на порядок меньше, девочки как-нибудь сами) глубоко задумывается и наконец отвечает:

— Ну, это… плод с дерева.

— Не попал. Плод с дерева — каштан, а тут Каштанка. Собака такая у Чехова.

Краткий курс русского репетиторства

Источник неоценимых сведений о репетиторстве в позапрошлом веке, как и вообще обо всем на свете, — великая русская литература. О России XIX века можно сказать одно: учат все — студенты и профессора, окончившие и не окончившие курса, гимназисты старших и младших курсов.

Репетиторами были и многие писатели. Проще, кажется, назвать тех, кто не был уличен в этом занятии. Среди них — вполне себе благополучные Тургенев, Островский, Толстой, Тютчев (о первой трети столетия говорить не имеет смысла). Пропустим Гончарова, который не репетитор, а домашний учитель в семье Майковых (преподавал латынь и словесность будущему поэту, как до этого Жуковский — известно Кому). Пропустим еще парочку-другую гениев.

Теперь о тех, кто сполна вкусил горького репетиторского хлеба. Про Чехова знают все, этот сюжет отражен даже в школьных учебниках. Но не меньше претерпели от скуки и тягот репетиторства Гоголь, Белинский, Некрасов, Чернышевский, Мамин-Сибиряк, Короленко, Андреев, Бажов, Пастернак, Паустовский, Булгаков, Набоков, Олеша… (это только те, про которых удалось найти достоверные сведения). Одни занимались репетиторством от случая к случаю, другие бегали по ученикам дни напролет. Вот свидетельство Мамина-Сибиряка: «Я три года по 12 часов в день бродил по частным урокам». Еще одно, М.О. Гершензона: «27-го января [1890 г.] получил я урок в 20 руб. [речь об оплате за месяц. — Н.Б.]. Занимаюсь с девочкой 10-и лет русским и нем., географией и зоологией. Урок полуторачасовой… ежедневно, кроме воскресений и праздников… Еще надеюсь достать урок в 10 руб., и тогда шабаш».

Шабаш, увы, так и не наступал. Частные уроки искала не только молодежь. Цензор А.В. Никитенко в своем дневнике от 15 июля 1839 года пишет: «Нынешние официальные мои занятия следующие: 1. Университет — преподавание 6 часов. 2. Смольный монастырь — 6 часов. 3. Екатерининский институт — 3 часа. 4. Аудиторское училище — инспекция по части русского языка. 5. Цензура. 6. Частные уроки: у министра Уварова 4 с половиной часа в неделю…». (На полях дневников отмечаю: «Так и бегаем вот уже сто восемьдесят лет».)

Вывод: на страницах русской литературы разворачивается не только всеобщая карточная игра, но и страшная картина поголовного репетиторства. Если бы Лотман довел свои «Беседы» до начала ХХ века, он, несомненно, включил бы в них и очерк «Дополнительное образование (репетиторство)». А начал бы, возможно, миксом из Пушкина и Чехова: «Участь репетитора в дореволюционной России незавидна. Сущий мученик четырнадцатого класса — вот кто такой репетитор. Не станционный смотритель, а репетитор, бегающий по урокам с утра до ночи, на себе испытавший в минуту гнева притеснение, грубость и неисправность. Погода несносная, дорога скверная, обувь старая, шинель худая — все одно: надевай свои тяжелые, грязные калоши и иди на урок».

* * *

Из жизни репетитора. Запись третья.

Еще одна диктовка: «В конце XIX века никто из ученых еще не мог предсказать, как изменится научная картина мира с открытием рентгеновских лучей…». Текст подбирала специально: дитя собирается в Бауманку.

— Написал? Почему у тебя IX век вместо XIX?

Единица слева перебегает вправо.

— Теперь вышел XI.

Мальчик чистенький, подтянутый, вежливый — «из хорошей семьи». Десятый  класс физмат-лицея. Ждет, что с моей стороны последует очередной ликбез. Он и следует — на этот раз о римских цифрах.

— Так, закрепим: «Пушкин родился за полтора года до наступления нового, XIX, века». Написал? Молодец!

— Это когда?

— Что когда?

— Когда родился Пушкин?

Полфунта зайца, или Сколько стоил урок

За сколько же можно было продать себя в эпоху расцвета репетиторства — 80–90-е годы ХIХ века, когда вновь вернулось классическое образование, а латынь и греческий стали настоящим пугалом для учеников и их родителей?

Цены на занятия, как и сегодня, были разные. Если приват-доцентам и профессорам платили по 50—75 рублей в месяц (доходило и до ста), то гимназисты и первокурсники могли рассчитывать разве что рублей на десять.

Немного арифметики, задачи для которой сполна поставляет русская литература.

Гимназист VII класса Егор Зиберов («Репетитор» Чехова, 1884) учит сына отставного губернского секретаря пяти предметам. «Согласно условию, заключенному с отцом Удодовым» — два часа ежедневных занятий, — он получает шесть рублей в месяц. Считаем: если репетитор занимается с будущим гимназистом пять дней в неделю (два дня десятилетнему Пете Удодову все же полагается на отдых), то выходит, что 60-минутный урок стоил… 15 копеек.

Что можно было купить на эти деньги? Вот данные за 1889 год: «Молоко — 10 коп. за бутыль, сметана — 15 коп. за пивной стакан, телятина — 20 коп. фунт, медвежатина — 20, заяц — 30, сахар — 23, керосин — 14 (все за фунт), лимон — 40 коп. штука, виноград — 2 руб. фунт»⁵ .

Положим, без телятины, медвежатины, лимона и винограда Зиберов обойдется. Остается либо стакан сметаны, либо керосин, либо полфунта зайца. Вы хотите учить за зайца, даже не целого? Я — нет. Другое дело, что несчастный Зиберов и на четверть тушки не заработал: репетитор, кто помнит, требуется ему самому: натаскать на решение нехитрых задач про купцов с их аршинами черного и синего сукна. Сам-то папаша Удодов такие задачи решал играючи.

Тотальность явления обнаруживается и здесь, в литературе. Родной брат Зиберова — Павлуша Меркулов, ученик V класса N-ской гимназии («Репетитор» Л. Чарской, 1911) — за полтора часа ежедневных занятий получает десять рублей в месяц, то есть 33 коп. за часовой урок. Если учесть разницу почти в тридцать лет, то выгода Павлуши — не очень-то и выгода: цены за это время, несомненно, выросли.

Отдельный сюжет — кондиции. Так называлось репетиторство на каникулах. В «Книге прощания» Ю. Олеши читаем: «…в летний сезон, когда репетитор еще и живет там, где учит, это — кондиции». Именно на кондицию приглашает молодого учителя хозяйка богатого имения Наталья Петровна («Месяц в деревне» Тургенева). Что вышло из той кондиции, пересказывать не буду: сюжет известен. Вообще мотив «приглашение репетитора (гувернера, учителя) в дом» — один из самых двусмысленных в литературе. Вариантов множество: от вполне невинного давал уроки в тишине до неосторожной влюбленности в учителя-ученицу-ученика. Если же расширить поиск примеров до кинематографа, картинка выйдет отнюдь не платонической («My Tutor»,США, 1983). Наставничество по ars amandi — один из видов этого промысла.

* * *

Из жизни репетитора. Запись четвертая.

Проверяем домашнее задание — так называемое сочинение («так называемое», поскольку к сочинению этот вид экзаменационной работы не имеет никакого отношения). «В предложенном для анализа тексте автор поднимает проблему засорения русского языка».

— Вы так смотрите… Что на этот раз не так?

— Вычеркивай. «В предложенном для анализа тексте» вычеркивай.

— Да так везде! Вот, — достает школьную тетрадь: «В предложенном для анализа тексте {указываем автора} поднимает (затрагивает) проблему...». В школе, правда, сказали, «затрагивает» уже нельзя писать. Только «поднимает/ставит». Есть еще вариант с «данный»: «В данном тексте {указываем автора} волнует проблема...».

«Формат ЕГЭ»

Львиная доля репетиторских услуг приходится на подготовку к ЕГЭ.  Мечты о том, что «независимый экзамен» раз и навсегда покончит с теневым образованием, забыты сразу после его введения. Единственным годом, когда цены упали, был 2003-й, однако уже в следующем 2004-м масштабы репетиторства восстановились — в виде подготовки к ЕГЭ.

Больше про сам ЕГЭ не буду, только про его отраженный свет в современной прозе, точнее, в одном романе — «Терракотовая старуха» Елены Чижовой (2011). Кажется, это единственное произведение, в котором тема единого госэкзамена присутствует столь широко.

Татьяна, в прошлом выпускница «факультета самых ненужных вещей», филолог со степенью, в 90-е ушла из вуза в бизнес, затем в высокооплачиваемые репетиторы. Репетиторской деятельности героини посвящено не меньше сотни страниц. Со смаком вчитываюсь в «РЕАЛЬНЫЕ ЗАДАНИЯ 2009 г.» (кто их теперь помнит?), в диалоги репетитора с «отпрысками богатых фамилий», в маркеры для сочинения, вплоть до сакрального «В предложенном для анализа тексте…».

Приведу довольно большую цитату из главы «Формат ЕГЭ»:

«Я знаю, о чем должна говорить:

“В тексте, предложенном для анализа, ставится проблема чести⁶ . Вам предлагается сравнить это понятие — в пушкинские и нынешние времена. Обращаю ваше внимание, — я пытаюсь представить себе лицо Максима. — Объем работы: 150–300 слов. Если меньше — ответ не засчитывается. Если больше — это может вызвать раздражение. Не забывайте: эксперт — тоже человек. Ваша работа не единственная. Незачем играть на нервах проверяющего. Сказано: 150–300. Пишите 250”.

Воображаемый ученик кивает. Значит, я могу продолжать: <…>

“Теперь, когда мы вкратце обрисовали формальные критерии, переходим к сути дела. Главное, что вы должны себе уяснить: ваше личное мнение в данном случае никого не интересует. Каждая тема, предложенная для экзаменационного эссе, предполагает набор некоторого количества более или менее развернутых соображений, ни одно из которых никак не соотносится с жизнью… В сущности, таких понятий не слишком много: честь и бесчестье, вера и безверие, добро и зло… По этим словам вы будете строить свои экзаменационные ответы. Только по этим. Никакой отсебятины. Надеюсь, вы меня поняли?”

Мой ученик кивает согласно: “Понял, не дурак”»⁷ .

Цинизм — основа подготовки к ЕГЭ. Честь и бесчестье, вера и безверие, добро и зло — только в текстах ЕГЭ. На деле же кодекс чести интеллигента, как и его источник — русская литература, не более чем сданные в музей амфоры. Им место там же, где и «терракотовой старухе», статуэтке архаической Греции из коллекции Эрмитажа, с которой отождествляет себя героиня.

Не знаю, кто там и кого убил («Убили или убил?» рефреном проходит через весь роман), знаю одно: в «Терракотовой старухе» убит ЕГЭ. Через год после его эпохального вторжения в жизнь страны.

За это автору и слава.

* * *

Из записок репетитора. Запись пятая.

Поезд «Лиссабон — Фару». Мне до Албуфейры, южной столицы Португалии. Ловлю английскую, польскую, украинскую речь. Украинцев много — в Португалии огромная украинская диаспора.  

Разговаривают двое: муж и жена. Школа, экзамены, репетиторы… Кому-то срочно понадобилось избавиться от денег.

— Богдан завалил два экзамена. Португальский и историю. Университет ему теперь не светит.

— Что будем делать?..

Эхом отдается не только «Терракотовая старуха», но и прихваченный в дорогу детектив Питера Абрахамса. Еще один «Репетитор»:

«— У меня не очень хорошие новости. Я получила результаты Брэндона по SAT⁸ .

— Я тоже.

— Можешь больше не думать ни о Нью-Йоркском университете, ни об Университете Британской Колумбии… Ты что, еще не понял? Результаты SAT каждому американскому школьнику указывают на его место в этом мире. 75% означает, что нашего сына опережают сотни тысяч подростков… Нужно найти кого-нибудь. Какого-нибудь профессионала, который будет работать с Брэндоном до тех пор, пока не начнется новый набор на курсы.

— Так. — Скотт открыл «Желтые страницы». — Какую рубрику мне смотреть?

— Репетиторы».

Проскакиваю диалог литературный, чтобы поддержать жизненный.

Через полчаса узнаю о теневом образовании в Португалии вдесятеро больше, чем из Гугла. Репетиторы в школе сына Марии и Виктора у каждого третьего. Чаще других «берут» португальский, английский, математику. Есть и эксклюзив: web-дизайн, вокал, шахматы, йога…

Дорого? Если предмет не относится к редкоземельным, по московским меркам — копейки. Два-три урока в неделю по полтора часа — 60 евро. В месяц. У некоторых наших столько стоит одно занятие⁹ .

Всемирный закон обучения

Репетиторский бум наблюдается не только в России. Дублирование государственного и частного дополнительного обучения (private tutoring) — явление, свойственное всем странам без исключения. Различия лишь в масштабах. Здесь я ссылаюсь на главного специалиста в этом вопросе — профессора Марка Брэя из Гонконга¹⁰ .

Начну с Востока, который по этой части обогнал все другие страны. Про знаменитые японские репетиторские школы дзюку, в которых дети учатся с пяти до девяти вечера, слышали многие. Дзюку посещают те, кто хочет получить высшее образование, т.е. на старшей ступени обучения абсолютное большинство учащихся. В полном соответствии с этимологией слова «репетитор» в дзюку повторяют пройденное до обеда. И так всю неделю, кроме воскресенья (четверть века назад дзюку работали без выходных). Образовательная соковыжималка работает бесперебойно, выжимая не только умственные и физические силы учеников, но и родительские деньги: дополнительная учеба обходится японским семьям в четверть (!) семейного бюджета. Столько же, сколько питание.

Примерно так же устроена южнокорейская система образования. Аманда Рипли, автор международного бестселлера «Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться», приводит отчет о школьном дне старшеклассника из Сеула: «Уроки кончаются в 16.10. Потом мы убираем школу, моем полы, вытираем доски. В полпятого опять готовимся к тесту. После обеда у нас яджа — двухчасовые занятия под надзором учителя. Мы просматриваем свои записи за день или онлайн — подготовительные лекции к тесту. Около девяти вечера расходимся и… едем в частные академии внешкольного образования — хагвоны. Здесь мы учимся по-настоящему. И только после этого домой спать. И снова в школу к восьми утра». Услышав этот рассказ, Эрик из Миннесоты резонно задается вопросом: «Как подростки могут не заниматься ничем — буквально ничем, — кроме учебы?.. Тут он понял, чтo наблюдал сегодня в классе. Его одноклассники все первые уроки спали в своих классах по одной простой причине: потому что были измучены»¹¹ .

 Как видим, репетиторства в привычном для нас смысле (индивидуальное обучение по принципу: «один учитель — один ученик») на Востоке не существует. Ставка сделана на коллективные формы платного обучения, дополняющие, а часто и заменяющие государственные школы¹² .

Не отстает и Запад. С начала нулевых в Европе разразился настоящий репетиторский бум. Если верить результатам, обнародованным Еврокомиссией, лидирует Франция: именно здесь находится самый крупный рынок репетиторов (2,2 млрд евро в год). На втором месте — Германия (1,5 млрд евро, более трех тысяч фирм, «предлагающих профессионально подтянуть отстающих школьников»). На третьем — Греция (1 млрд евро). Далее везде¹³ …

Репетиторство докатилось и до Африки, упоминание которой в ряду регионов с процветающим теневым образованием для меня, честно говоря, было открытием. В Кении, к примеру,услугами частных учителей пользуются три четверти учащихся. Но если во многих странах заниматься за деньги со своими учениками официально запрещено, то здесь это обычная практика. Дело нередко доходит до шантажа: в классе учителя проходят только часть программы, требуя, чтобы остальное отрабатывалось на частных занятиях. Никаких параллелей с нами, только с Китаем, где неуспевающие ученики открыто, за отдельную плату, занимаются со своими учителями после уроков. Собрав небольшую группу, за один послеурочный час педагог может заработать 300 долларов, а за два летних месяца около 20 тысяч. Не платя при этом налогов. Таковы правила китайского общежития.

Может, все дело в зарплатах? Социологи установили явную связь обращения к репетиторам с финансовым благополучием педагогов: вынужденное массовое репетиторство процветает в тех странах, где учителя получают наиболее низкие зарплаты. Видимо, поэтому в финских школах репетиторство практически не имеет популярности. Не только из-за высоких учительских зарплат (3700 евро в месяц, что на 500 евро выше средней по стране), но и потому, что финнам оно просто не нужно: эту работу выполняют тьюторы, приставленные к слабым ученикам. Впрочем, прямой зависимости между зарплатами педагогов и теневым образованием не существует: в Южной Корее и Гонконге репетиторством охвачено 80% учащихся, в Скандинавских странах — не больше 4%, хотя и те и другие принадлежат к странам с высокими учительскими доходами.

Итожу. Поголовное тьюторство (репетиторство) — такова восточная модель образования. Достаточно массовое тьюторство — мировая практика. Во всем, что касается образования, на государство не надеется ни одна семья. Таков всемирный закон, действующий как в благополучном Лондоне (стоимость одного часа — 35–80 фунтов стерлингов), так и в полунищенском Капсабете, где вам заплатят горстку кенийских шиллингов.

В общем, к всемирным законам тяготения, притяжения и сохранения энергии добавим еще один — всемирный закон обучения детей у репетиторов.

* * *

Из записок репетитора. Запись шестая.

Свой первый урок я дала в ноябре 1993-го. Дочери было чуть больше года, денег в семье ни копейки, пришлось идти расклеивать объявления.  

«И вдруг — везение, вдруг попался богатейший урок.» Прямо по Леониду Андрееву¹⁴ . В ценах ноября девяносто третьего тысячерублевая банкнота равнялась буханке черного, литру молока и полкило гречки.

Увы, допмолоко и гречку довелось купить всего лишь один раз. Сорок минут из шестидесяти, пока я объясняла склонение дробных числительных бледному шестикласснику, дочь кричала без перерыва. Даром что на руках бабушек. Больше ученик не пришел. Индивидуальное предпринимательство пришлось отложить на год.

…Свой последний урок я дала в июне 201..-го. На другой день после окончания очередной кампании ЕГЭ и выплаты стимулирующих за статью, нечаянно попавшую в сети Web of Science. Стоил он все ту же тысячу.

Финита ля комедия. Пора прощаться с профессией. За четверть века я узнала о репетиторстве все, что хотела, удовлетворив свое любопытство сполна и обеспечив — в непростые годы — возможность заниматься наукой.

* * *

Что касается репетиторства как мирового феномена, ясно одно: вечность профессии гарантирована. Не углубляясь в причины существования частного дополнительного обучения (для этого пришлось бы писать еще одну статью), закончу совсем коротко: расцвет репетиторства — оборотная сторона провала государственного образования. Одного без другого не бывает.

Хотя само государство тут вроде и ни при чем: индивидуальное обучение — сущность репетиторства в его классической форме — с экономической точки зрения не под силу ни одной, даже самой высокоразвитой, стране. В противном случае к каждому школьнику пришлось бы прикрепить отдельного учителя, а число преподавателей приблизилось бы к числу учеников, что само по себе абсурдно. Пока же такая модель неосуществима, а вы по-прежнему хотите для своего ребенка больше знаний, больше внимания, больше времени, — идите на поклон к репетитору.

Он вас ждет.

1 https://wek.ru/rynok-obrazovatelnyx-uslug-rastet-na-2-3-v-god; http://www.ng.ru/education/2018-01-11/8_7148_market.html.

2 Вицке Регина. Предоставление услуг репетитором: административно-правовой аспект // Евразийская адвокатура. 2017. № 2. С. 94.

3 https://www.mk.ru/social/2017/03/26/68-moskovskikh-semey-berut-repetitora-uzhe-v-9m-klasse.html

4 См. лекции Н.И. Басовской на «Эхе Москвы»: http://echo.msk.ru/programs/vне разрешенное сочетаниеak/49195.

5 Библиотека и читальный зал коллекционера «Старая монета» // http://www.staraya-moneta.ru/lib/762/

6  Здесь Е. Чижова воспроизводит реальный текст, который и сегодня входит в банк текстов ЕГЭ: «В письме к жене 18 мая 1836 года Пушкин удивлялся: откуда взялись эти благоразумные молодые люди, “которым плюют в глаза, а они утираются” вместо того, чтобы защитить свою честь?..».

7 Чижова Е. Терракотовая старуха. М.: АСТ: Астрель, 2011. С. 197–199.

8 SAT — стандартизованный тест для приема в высшие учебные заведения в США, аналог нашего ЕГЭ.

9 Достоверные данные по Москве и Петербургу по разным предметам — от литературы (первое место в рейтинге — около 1600 р. за час) до подготовки к школе (1000 р.) — см.: https://repetit.ru/blog/index/repetitorstvo-v-moskve-i-sankt-peterburge-v-20152016-godu. С поправкой на 2018 г. к указанным суммам надо прибавить 5—10%. Цены в регионах составляют 30–40% от московских.

10 См.: Брэй Марк. Частное дополнительное обучение (репетиторство): сравнительный анализ моделей и последствий // Вопросы образования. 2007. № 1 // https://cyberleninka.ru/ article/n/chastnoe-dopolnitelnoe-obuchenie-repetitorstvo-sravnitelnyy-analiz-modeley-i-posledstviy.

11 Рипли Аманда. Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться. Пер. с англ. М.: Эксмо, 2015. С. 86. Нон-фикшн А. Рипли построен на интересном сюжете: школьники 16–18 лет из разных стран (США, Финляндии, Польши и Южной Кореи) на год едут учиться в другую страну, что дает возможность взглянуть на проблемы национального образования со стороны.

12 Фактически корейские хагвоны — это наши подготовительные курсы, только обязательные для всех.

13  https://news.day.az/world/272769.html

14  Отсылка к мистическому рассказу Л. Андреева «Он (Рассказ неизвестного)».