Новый шаг в культурологии
А. Ф. Кофман. Латиноамериканский художественный образ мира. — М.: Наследие, 1997.
Книга А. Ф. Кофмана в равной степени интересна как для любопытствующего читателя, так и для литературоведа и высоколобого культуролога. И совсем особые чувства она вызывает у тех, кто также посвятил себя изучению латиноамериканской культуры. Книга эта такова, что с необходимостью заставляет оглянуться на пройденный путь.
Я не случайно упомянул о культурологии, поскольку отечественное латиноамериканистское литературоведение родилось в культурологической “рубашке” и в ней росло. И это понятно: ведь для того, чтобы усвоить новую и во многом необычную литературу, нужно прежде всего как-то понять мир, ее породивший, — а его загадочный образ столь ярко явлен в самой этой литературе. С подобной точки зрения можно сказать, что отечественной латиноамериканистике удавалось делать новые шаги в постижении своего предмета в той мере, в какой “необычность” или “своеобразие” литературы осознавались как культурологическая проблема.
Движение в этом направлении сразу обнаружилось в книгах В. Н. Кутейщиковой, Л. С. Осповата, И. А. Тертерян, выходивших на протяжении 60—70-х годов; наверное, в этом ряду могут быть упомянуты и работы автора этих строк. В 80—90-х годах наша латиноамериканистика поднимается на современный теоретический уровень, явленный в трех томах “Истории литератур Латинской Америки” и в сборниках серии “Iberica Americans”. А вместе с новыми трудами пришло и другое поколение латиноамериканистов — литературоведов, искусствоведов, культурологов (помимо автора рецензируемой книги, здесь следует назвать Ю. Н. Гирина, Л. И. Тананаеву, Я. Г. Шемякина и др.), объединенных с предшественниками общими научными интересами, творческим пафосом и острыми дискуссионными проблемами. Обнаруживается уже вполне очевидный факт: сложилась отечественная школа латиноамериканистики, работающая на уровне, превышающем многие зарубежные школы в этой отрасли науки. От стадии разработки теоретических основ происходит переход к осознанному применению цивилизационного подхода в изучении латиноамериканской литературы. Именно об этом говорит книга А. Ф. Кофмана, тесно связанная с предшествующими исканиями (из зарубежных ученых в этом контексте особо следует упомянуть уругвайского литературоведа Фернандо Аинсу) и вместе с тем, несомненно, ставшая новым шагом в заданном направлении.
А. Кофман совершил замечательную творческую работу: на основе сравнительно-текстологического анализа большого числа художественных произведений латиноамериканской литературы, прежде всего ХХ века, он выявил в ней сумму устойчивых художественных элементов — постоянных образов, характеристик, мотивов, сюжетных ходов, типов героев и т.п. Эту систему взаимосвязанных и взаимозависимых элементов он назвал “мифологической инфраструктурой” латиноамериканской литературы. Иными словами, речь идет о цивилизационном художественно-философском “коде”, который, собственно, и определяет своеобразный облик той или иной культуры. Латиноамериканский художественный код, как отмечает автор, по своей природе “синтетичен”, то есть образован в результате органического соединения самых разнородных культурных пластов. Мифологические универсалии, а также переосмысленные европейские образы и мотивы в нем сочетаются с автохтонными индейскими и собственными исторически сложившимися традициями. Как показывает автор на множестве конкретных примеров, вся эта, обладающая глубокой внутренней логикой густая сеть тематических, мотивных, образных констант проявляется в творчестве большинства латиноамериканских писателей, а значит, составляет своего рода единый фундамент индивидуальных художественных миров. Сказанное, разумеется, не означает, что Борхес — то же, что и Гарсиа Маркес, а, скажем, Карлос Фуэнтес подобен Неруде. Речь идет о другом — о том, что все они, как разные звезды, сосуществуют в пределах общей вселенной, то есть латиноамериканской художественной традиции. Книга отчасти и призвана доказать, что такая традиция — существует, что латиноамериканская культура — это не просто совокупность разнообразных талантов и великолепных произведений, но и нечто большее, а именно — неповторимый образ мира, формировавшийся на протяжении пятисот лет со времени открытия Нового Света.
Несомненно, предшествующим аналогом книги А. Ф. Кофмана в отечественной науке являются замечательные работы Г. Д. Гачева “Национальные образы мира”. Но если Гачев — прежде всего мыслитель-интуитивист и писатель, а потом уже логик, то А. Кофман, напротив, в первую очередь — логик и систематизатор, но пишущий по-писательски увлекательно и просто о весьма сложных материях.
Не станем пересказывать и пояснять книгу, пусть читатель оценит ее самостоятельно. Не станем и спорить с автором, а поспорить есть о чем — и слава Богу, поскольку книга, не вызывающая вопросов, всегда выглядит подозрительно. Главное в том, что исследовательская планка поднята на новую высоту, с которой теперь придется считаться всякому, кто станет писать о латиноамериканской культуре.
В. Земсков
