НАБЛЮДАТЕЛЬ

проект

Глобализация оперы

Премьеры Метрополитен-оперы. Прямые трансляции. 11-й сезон. — NY, Метрополитен-опера.

8 октября 2016 года состоялась юбилейная (сотая) прямая трансляция из Метрополитен-оперы в кинотеатры; ее одновременно смотрели более 350 тысяч человек в семидесяти странах мира. Это была опера Вагнера «Тристан и Изольда» со знаменитыми вагнеровскими певцами Ниной Стемме, Стюартом Скелтоном и Рене Папе; за пультом — один из лучших дирижеров современности сэр Саймон Раттл. Прошедший сезон трансляций тоже был юбилейным (десятым), а юбилеи — всегда хороший повод поразмышлять о юбиляре. В нашем случае юбиляр необычный — это новый культурный феномен, который я бы назвала «демократическим возрождением оперы».

Началась эта прекрасная история в конце 2006 года, когда в Мет пришел новый генеральный директор Питер Гелб. Перед ним стояла сложная задача — увеличить доходы компании, и он ясно видел необходимость искать нестандартные пути привлечения в оперу новой аудитории. У большинства людей есть прочно устоявшиеся стереотипы по поводу оперы, и Питер Гелб собирался их разрушить. Опера слишком дорогое удовольствие? Но если показать ее на большом экране в кинотеатре, то билет будет в десятки раз дешевле, при этом необязательно жить в Нью-Йорке, чтобы увидеть спектакль прославленного театра с лучшими певцами и музыкантами. Поют на иностранном языке, трудно следить за смыслом происходящего? Это легко исправить — при трансляции даются субтитры. Многие люди никогда не были в опере, считают ее элитарным искусством — но в кинотеатре они будут чувствовать себя гораздо увереннее и привычнее. Примерно так размышляли Гелб и его единомышленники, когда планировали первый сезон прямых трансляций. Тогда он предназначался в основном для Северной Америки (присоединились еще семь кинотеатров в Британии, два в Японии и один в Норвегии). Для первого показа 30 декабря 2006 года выбрали семейный рождественский спектакль — сильно сокращенную версию «Волшебной флейты» Моцарта на английском языке, в очень красочной постановке Джулии Тэймор, со множеством сценических эффектов и прекрасным составом исполнителей, включая тогдашнего музыкального руководителя Мет Джейм­са Ливайна. Кроме «Волшебной флейты», в первый сезон вошли «Пуритане» Беллини с Анной Нетребко, мировая премьера оперы современного китайского композитора Тан Дуна «Первый император» с Пласидо Доминго в заглавной партии, «Евгений Онегин» с Дмитрием Хворостовским, Рене Флеминг, Рамоном Варгасом и с Валерием Гергиевым за пультом (кстати, весной Хворостовский должен снова петь Онегина — на этот раз в недавней постановке 2014 года), и еще две потрясающие премьеры — «Севильский цирюльник» с Питером Маттеи, Джойс Ди Донато и Хуаном Диего Флоресом, и «Триптих» Пуччини со звездным составом исполнителей во всех трех одноактных операх («Плащ», «Сестра Анжелика» и «Джанни Скикки»). Трансляции начинаются минут за пять-десять до спектакля; камера показывает зал, публику, оркестровую яму, закрытый пока занавес — у зрителя возникает ощущение, что он находится в театре. Гелб придумал и еще один замечательный ход — у каждой трансляции есть звездные ведущая или ведущий, которые перед началом рассказывают краткое содержание оперы, а в антрактах берут интервью у исполнителей и дирижера, причем за кулисами, на фоне смены декораций, и возникает уже не просто «эффект присутствия», а ощущение, что тебя допустили в «святая святых театра». В первом сезоне трансляции представляла Рене Флеминг, позже в этой роли стали появляться и другие звезды — Дейбора Войт, Натали Дессей, Пласидо Доминго, Патриция Расетт, Джойс Ди Донато, Сондра Радвановски.

Во втором сезоне количество транслируемых спектаклей увеличилось до восьми, к программе присоединились Бельгия, Франция, Германия, Италия и Испания, в третьем сезоне было уже одиннадцать спектаклей и новые страны — Австралия, Австрия, Чехия, Венгрия, Нидерланды, Новая Зеландия, Аргентина, Люксембург, Латвия, Литва и Пуэрто-Рико. С каждым новым сезоном прибавлялись страны-участницы, росло количество кинотеатров в каждой стране, и сейчас в текущем (одиннадцатом) сезоне в проекте участвуют две тысячи кинотеатров и центров искусства в семидесяти странах; предполагается, что в сезоне 2016/17 оперные постановки Мет на экране посмотрят более трех миллионов человек на всех континентах, кроме Антарктиды.

Россия присоединилась к программе в шестом сезоне (2011/12), с одним кинотеатром в Москве и одним в Петербурге, при этом транслировались только шесть постановок из одиннадцати, поскольку у организаторов были опасения, что им не удастся собрать публику, особенно на менее известные оперы. Эти опасения были быстро развеяны — билеты на все трансляции раскупались в течение нескольких часов с начала предварительной продажи, и в следующем сезоне в Москве появились дополнительные площадки; учитывая позднее время прямых трансляций (многие длинные оперы заканчиваются далеко за полночь), начали проводить повторы в дневное время, потом к трансляциям стали присоединяться новые города… Сейчас оперы из Мет смотрят в 71 кинотеатре в 43 городах России, а еще в Белоруссии, Грузии, Казахстане и Украине. За эту прекрасную возможность мы должны быть благодарны Арт-объединению Cool Connections и особенно ее основателю и руководителю Надежде Котовой, которая не побоялась рискнуть и приобрести весьма недешевую лицензию на трансляции Мет, в то время как крупные театральные фестивали не верили в успех и считали, что опера на экране в России никому не нужна и не соберет публику. К счастью, они ошибались, а риск Надежды Котовой оказался оправдан. Безо всякой государственной поддержки, только за счет правильно продуманной стратегии, проект TheatreHD (дословно — «Театр в высоком разрешении», а можно перевести и как «Театр высокого качества») стал подлинным культурным прорывом. Благодаря Cool Connections в России теперь показывают не только оперы, но и балеты из Большого театра, и драматические спектакли из лондонских Национального театра и театра Глобус, из Королевского Шекспировского театра, с Бродвея, и крупные международные художественные выставки — и теперь даже жители небольших российских городов (в списке есть Глазов, Новоаганск, Рязань, Череповец) могут в режиме реального времени познакомиться с лучшими мировыми театральными постановками. Что еще интересно и важно — показы в своем городе могут инициировать сами жители, достаточно собрать нужное количество подписей; процедура включения в проект подробно прописана на сайте. Однако драматические спектакли и выставки — тема отдельной рецензии, мы же вернемся к проекту Метрополитен-оперы.

Невероятная популярность и успех этой программы во всем мире обусловлены в первую очередь прекрасным качеством трансляций (несколько раз случались сбои спутниковой связи, но в целом техническая сторона на высоте), а также комфортными условиями для публики, о которых упоминалось выше (эффект присутствия и возможность за­глянуть за кулисы, титры, относительно невысокая цена билетов, близость кинотеатров к месту жительства). Состав исполнителей, как правило, звездный, а среди названий — как суперпопулярные оперные хиты («Травиата», «Риголетто», «Дон Жуан», «Свадьба Фигаро», «Аида», «Богема», «Кавалер розы», «Кармен», «Фауст», «Турандот»), так и редко исполняемые оперы — например, где еще услышишь шестичасовую оперную дилогию Гектора Берлиоза «Троянцы» или исторические оперы Доницетти («Анна Болейн», «Мария Стюарт», «Роберт Девере»)? Как правило, в афише каждого сезона соседствуют итальянские, французские, немецкие, русские, австрийские и чешские оперы XVIII, XIX, XX веков. Кроме того, Мет регулярно ставит и показывает в прямых трансляциях современные оперы — «Сатьяграха» Филипа Гласса, «Никсон в Китае» и «Смерть Клингхоффера» Джона Адамса, «Буря» Томаса Адеса, «Любовь издалека» Кайи Саарияхо и др. Однако репертуарная политика Мет иногда вызывает вопросы. В афише трансляций, как и в основной афише театра, уживаются яркие современные постановки Робера Лепажа, Уильяма Кентриджа, Мариуша Трелинского и спектакли сорокалетней давности с немолодыми певцами необъятных размеров; и даже если из глубины зрительного зала морщины и габариты не так заметны, то экран беспощаден — но ни режиссеры трансляций, ни руководство театра почему-то не задумываются о том, чтобы на таких спектаклях пощадить певцов и публику и избегать крупных планов. К счастью, таких спектаклей немного.

Благодаря прямым трансляциям Мет мы узнали и полюбили целый ряд блестящих певцов, которые в России или совсем не выступают, или появляются крайне редко, — Рене Папе, Йонас Кауфман, Петр Бечала, Мариуш Квечень, Хуан Диего Флорес, Джойс Ди Донато, Рене Флеминг, Брин Терфель, Нина Стемме, Элина Гаранча; познакомились с замечательными режиссерскими работами. Среди самых сильных впечатлений от исполнителей — феноменальный дуэт Йонаса Кауфмана и Рене Папе в «Фаусте» (они были хороши и вокально, и сценически), Элина Гаранча в «Золушке» и «Кармен» (в обоих случаях она пела заглавные партии, и если в жизни Элина похожа на Золушку, то в «Кармен» она замечательно перевоплотилась в свою героиню); Брин Терфель — Вотан в «Кольце нибелунгов», чудесный ансамбль Анна Нетребко — Мариуш Квечень — Мэтью Поленцани в «Любовном напитке», Мариуш Квечень и Лука Пизарони в «Дон-Жуане», Йонас Кауфман и Софи Кох в «Вертере».

Из режиссерских работ особенно запомнились «Кольцо нибелунгов» Робера Лепажа, «Сатьяграха» Фелима МакДермотта, «Любовный напиток» и «Севильский цирюльник» Барлетта Шера, «Вертер» и «Свадьба Фигаро» Ричарда Эйра. Приятно, что была возможность посмотреть классические постановки Франко Дзеффирелли — «Богему» и «Турандот», а также противоречивую, но очень красочную постановку «Князя Игоря» Дмитрия Чернякова.

Но настоящим потрясением стали три спектакля, совершенно разные по режиссерскому подходу к осмыслению музыкального материала, но при этом одинаково убедительные художественно и эмоционально — «Нос» Д. Шостаковича в постановке Уильяма Кентриджа, «Замок герцога Синяя Борода» Б. Бартока в постановке Мариуша Трелинского и две одноактные оперы, поставленные Дэвидом МакВикаром как дилогия, — «Сель­ская честь» и «Паяцы». Кентридж не особенно работает с актерами, делая ставку на внеш­ние приемы, что для этой оперы вполне оправданно. Знаменитый современный южноафриканский художник ставит авангардно-абсурдистскую оперу Шостаковича в художественной стилистике русского авангарда с активным использованием мультимедийных приемов. Получается очень красочное и еще более акцентированно-абсурдное действо, которое публика смотрит не отрываясь — даже те, кто не очень любит раннего Шостаковича и вообще музыкальный авангард.

Шотландский режиссер Дэвид МакВикар знаком российским любителям оперы по завораживающему саспенсу — «Поворот винта» Б. Бриттена в Мариинке («Золотая маска» за лучшую режиссерскую работу 2007 года). В спектакле Мет он помещает две одноактные оперы — «Сельскую честь» Масканьи и «Паяцев» Р. Леонкавалло — в одно пространство (деревенская площадь на юге Италии), только действие первой происходит, судя по декорациям и костюмам, в конце XIX — начале XX века, а второй — после Второй мировой войны. «Сель­ская честь» поставлена почти статично — персонажи в черных одеяниях сидят на расставленных по кругу стульях, поворот круга символизирует смену места — кафе, церковь, площадь. Минималистская сдержанность декораций только подчеркивает огромное внутреннее психологическое напряжение, скрытое в музыке. В отличие от Кентриджа, МакВикар делает акцент на работе с исполнителями, и все они (Эва-Мария Вестбрек — Сантуцца, Марчело Альварес — Турриду, Георгий Гагнидзе — Альфио, Джинджер Коста-Джэксон — Лола) были убедительны не только вокально, но и актерски; думаю, даже Станиславский был бы доволен, и в данном случае это комплимент, потому что «Сельская честь» максимально приближена к реальной жизни — насколько вообще может быть приближен к жизни вид искусства, в котором персонажи поют. Когда я думаю об этом спектакле, ассоциативно я вспоминаю «Болеро» Равеля, и послевкусие — завораживающе-прекрасное. По контрасту с первой частью вечера «Паяцы» поставлены со всей цирковой красочностью, и парад живописных обитателей деревни напоминает фильмы Феллини. И вновь основной творческий акцент делается на исполнителей, и вновь это актерские удачи (особенно хороши Патриция Расетт — Недда и Марчело Альварес — Канио); но если в «Сельской чести» трагедия угадывается с самого первого момента, когда открывается занавес и в центре практически пустой сцены молча стоит Сантуцца, а хор выходит по одному человеку и медленно рассаживается на стульях — это похоже на похоронный обряд, поэтому ясно, что смертью все и закончится, то в «Паяцах» веселая карнавальность скрывает трагедию до последнего момента, как это происходит и в том спектакле, который показывает на деревенской площади труппа странствующих комедиантов. И когда трагедия происходит, мы понимаем, что меняется мода, манера поведения людей, внешние условности, но человеческая природа не меняется, и движут нами все те же вечные эмоции — обида, ненависть, ревность, любовь.

Объединить в одном спектакле две одноактные веристские оперы — идея очевидная, и театры делают это достаточно часто. Увидеть связь между «Иолантой» П. Чайков­ского и «Замком Герцога Синяя Борода» Б. Бартока трудно; до польского режиссера Мариуша Трелинского, насколько я знаю, это просто никому не приходило в голову — очень уж далеки эти оперы друг от друга и по сюжету, и по музыкальному языку. Однако Трелинский эту связь обнаружил в сфере подсознательного и очень убедительно строит на этом концепцию спектакля. В «Иоланте», которая в режиссерской дилогии идет первой, замысел едва угадывается, многие детали постановки становятся понятными только после того, как завершается вторая часть вечера — «Замок…». Однако именно в тексте «Иоланты» лежит ключ к разгадке режиссерского замысла. В ариозо короля Рене, отца слепой Иоланты, есть строчки «Господь мой, если грешен я, За что страдает ангел чистый?». В большинстве постановок на это ариозо, как, впрочем, и на самого Рене, обращают мало внимания — получается такой «проходной» благородный страдающий отец. Трелинский задает вопрос: а чем же так грешен король, что в наказание он получает слепую от рождения дочь? А что если в прошлом (а может, и в настоящем) у Рене есть страшная тайна? А что если король Рене и Герцог Синяя Борода — один человек? Тогда все объясняется: Иоланта слепа потому, что не должна (и не хочет, как следует из текста оперы) видеть злодеяний отца. Чистая любовь графа Водемона помогает ей прозреть и уйти из царства Рене — Синей Бороды; в финале все персонажи оперы в белых одеяниях поют гимн свету, и только Рене остается в черном — и с одной перчаткой на руке. После антракта в черном — и с одной перчаткой на руке появляется Герцог Синяя Борода…

Режиссер мастерски использует мультимедийные приемы, чтобы показать сны и грезы героинь обеих опер. Полное тревоги и тайны оркестровое вступление к «Иоланте» начинается на фоне звездного неба, потом появляются куда-то несущиеся олени, они падают, сраженные охотником; потом видео бледнеет, исчезает, и мы видим на сцене кровать со спящей Иолантой. А позже, когда в замок приезжает Рене, он появляется с тушей убитого оленя… Эти детали при первом просмотре не очень бросаются в глаза, они вспоминаются, когда становится понятен общий замысел режиссера. В «Замке Герцога Синяя Борода» все декорации решены мультимедийно, и когда юная красавица в длинном вечернем платье выходит у окраины леса из автомобиля, встречается со своим загадочным элегантным возлюбленным и, несмотря на его предостережения, следует за ним в его мрачный замок, мы словно попадаем в фильм Хичкока и с замиранием сердца следим за тем, как героиня с широко закрытыми глазами идет к своей гибели.

В «Иоланте» занят звездный состав — Анна Нетребко в заглавной партии, Петр Бечала (Водемон), Мариуш Квечень (Роберт), однако не они стали героями вечера. Блестящее вокальное мастерство и изумительная актерская игра немецкой певицы-сопрано Нади Михаэль и российского баса Михаила Петренко делают замечательную постановку оперы «Замок Герцога Синяя Борода» самым ярким событием прошедшего сезона Мет.

…На каждой трансляции из Метрополитен-оперы мы слышим один и тот же призыв — ходить в оперу, особенно на живые спектакли, потому что ничто не может сравниться с радостью от встречи с оперой. Трансляции Мет завоевали многомиллионную аудиторию и дали опере новую жизнь и новую публику в XXI веке, и за это всем, кто дарит нам радость встречи с оперой, низкий поклон и огромная благодарность.

Анна Генина