НАБЛЮДАТЕЛЬ

дважды

Наутилус над Медной горой

Во вводной статье авторы указывают своего читатателя — это «исследователь, учитель, издатель, библиотекарь, студент, любитель литературы». Особо скажу о студентах — книга пригодится в работе будущим историкам, краеведам, филологам, библиотечным работникам, литературоведам, экскурсоводам, сценаристам и журналистам. Пожеланием для следующего выпуска было бы включение предметного указателя для удобства работы с представленной информацией, поскольку она весьма разнородна.

Екатеринбург действительно очень литературный город, и лучшее название для справочника трудно было бы придумать. Может, дело в извечном противостоянии с обеими столицами, некой, по словам А.П. Чехова, «азиатчине», традициях двоеданства… Неслучайно именно в «третьей столице» завелся не убоявшийся охоты на ведьм охотник за покемонами.

Е-бург (слышала такое словечко от местных) — это сияющая малахитом гора, воспетая знаменитым уральским сказителем. Подземная каторга, поглотившая своим раскаленным нутром миллионы жертв. Эпицентр «бессмысленного и беспощадного» русского бунта. Воплощенное в здании «Члена КПСС» грубое мужское начало. Футуристичный город-завод, над которым повисло серое облако выхлопов… Если в Сочи районы названы в честь санаториев-пансионатов, то в Екатеринбурге — во славу заводов: Уралмаш, Эльмаш, Химмаш, ВИЗ, ЖБИ… В стихах местного поэта Александра Вавилова так и слышится тяжелый лязг порабощающей машины:

               Но чем ближе этап монолита,
                       Тем фатальнее стук изнутри,
                       И в кандальных лучах алфавита:
                       Раз­два­три, раз­два­три, раз­два­три.

Кандалы и драгоценные камни — и в песнях «Nautilus Pompilius» («Нас зажали в тиски / Бриллиантовые дороги»; «И я держу равнение, / Даже целуясь / На скованных одной цепью...»). Гениальный русский поэт-песенник, удостоившийся мемориальной скамейки рядом с Британским музеем, предугадал, что «за красным восходом — розовый закат», потому что по-другому и быть не может — слишком «пространства огромны».

Нестоличники, пожалуй, любят свою малую родину больше, чем москвичи, — хотя бы из солидарности «против». Провинциальность расцвечивает талант большого писателя самоцветами, и даже тем, кто вряд ли сможет выбраться из своего мира-завода (порой даже не от отсутствия таланта, а по нежеланию оторваться от корней), придает особый шарм. Елена Забелина в «Техниках раздвоения» показывает параллельный мир застрявшего во временах СССР военного городка рядом с секретным военным заводом, несущим смерть местным жителям.

Словарь продолжает традиции биобиблиографического указателя «Писатели Среднего Урала», с последнего выпуска которого прошло тридцать лет. Поколения сменились, а понятие литературы расширилось. Она воплощается не только в привычном — томике стихов или романе-бестселлере. Театр, музыка, кино и даже Интернет — все это старые и новые воплощения литературы. Создатели словаря уделили должное внимание таким понятиям, как «периодическая печать», «литература Свердловска военных лет», «литературные кружки и объединения Екатеринбурга», «художники книги», «писатели-земляки», «памятники и мемориальные знаки, посвященные писателям», «андеграунд», «чтецы», «свердловский (уральский) рок», «экранизация произведений екатеринбургских писателей», и многим другим. Информация из общих статей дополняет информацию об отдельных деятелях, и наоборот.

Все статьи можно условно разделить на несколько групп. Во-первых, это уральские литературные и окололитературные организации и направления (газеты, журналы, творческие объединения, союзы, течения и т.п.). Вторую группу представляют литературные деятели, чье творчество напрямую связано с Екатеринбургом — Свердловском (место рождения или основное место творческой деятельности). И наконец, известные литературные имена, побывавшие в Екатеринбурге — Свердловске, с указанием отражения в их творчестве фактов посещения города.

Екатеринбуржцы помнят, что у них побывал «основатель русского романтизма» (и, кстати, переводчик «Одиссеи»). Ф.М. Достоевский проезжал Екатеринбург дважды — по дороге на каторгу зимой 1849 года и почти десять лет спустя обратно, оставив воспоминания о лютом морозе и о пограничном столбе на границе Европы с Азией на горе Березовой рядом с Екатеринбургом. А.П. Чехов по пути на Сахалин останавливался в гостинице, не пожелав взглянуть на заснеженный город. Пастернак написал в Свердловске несколько кусков «Доктора Живаго», но, несмотря на вдохновение, все же бежал с Урала «без задних ног». Основатель тимуровского движения был штатным фельетонистом в газете «Уральский рабочий». Агния Барто во время эвакуации не только работала в прессе и на радио, но даже удосужилась получить второй разряд токаря. Борис Васильев встретил в Свердловске прототип Лизочки Бричкиной. Александр Твардовский побывал в командировке в Свердловске в 1949 году еще от «Литературной газеты». В «Архипелаге ГУЛАГ» присутствуют два эпизода, связанных со Свердловском, в котором сам Александр Исаевич побывал в 1962 году в доме своего лагерного друга Ю.В. Карбе. В том же году во время гастролей в самом сердце страны в очередной раз ушел в запой Владимир Высоцкий, за что был уволен из Московского театра эстрадных миниатюр. Город увековечил его память памятником и мемориальной доской, а также подарил имя великого барда и актера небоскребу.

«Урал». Журнал, который по праву можно назвать голосом литературного Екатеринбурга. Созданный почти шестьдесят лет назад как рупор местной организации СП, он постепенно из регионального официозного издания вырос до уровня всероссийского толстого журнала. В 1959 году в журнале была напечатана повесть В.П. Астафьева «Перевал», принесшая автору всесоюзную известность. В середине 60-х «Урал» принял эстафету оппозиционности, напечатав незавершенный роман Э.Г. Казакевича «Новая земля» и рассказ К.Д. Воробьева «Немец в валенках». В 90-х в условиях повальной инфляции тиражи сократитись в тысячи раз, и журналу еле удалось выжить. С июля 1999 года главным редактором стал родоначальник «новой уральской драмы» Н.В. Коляда, и «Урал», продолжая публиковать своих традиционных авторов, параллельно стал «экспериментальной площадкой» для исследования нетрадиционных путей развития литературы.

Андеграундность — важная литературная особенность Свердловска — Екатеринбурга. В 2002 году в издательстве Уральского университета была выпущена книга «панка-скомороха» «Старик Букашкин на листе точнее стих в пространстве». Вряд ли можно себе представить появление подобной вещи, скажем, в издательстве МГУ. В 2003 году Илья Кормильцев, будучи главным редактором издательства «Ультра.культура», опубликовал ныне запрещенный роман Д. Нестерова «Скины. Русь пробуждается», и это был далеко не последний скандал, связанный с издательством.

«Территориальные маркеры» присутствуют в произведениях авторов, которые каким-либо образом связаны с городом. Так екатеринбургский литературный поток вливается в российский, а с ним — и в мировой. Недаром некоторые уральские литературные премии стали общероссийскими (имени П.П. Бажова, Акуловская премия, премии имени Д.Н. Мамина-Сибиряка и Л.К. Татьяничевой). С начала XXI века статус общемировой премии приобрела «Аэлита», учрежденная журналом «Уральский следопыт» и СП РСФСР.

Задачей словаря, как я вижу, было не предоставить исчерпывающую информацию об авторах и дать им оценку, а кратко изложить основные факты и указать справочную литературу. Статьи о Д.Н. Мамине-Сибиряке, Ф.М. Решетникове, П.П. Бажове, С.Б. Шмерлинге, О.А. Славниковой, Г.Ф. Дробизе, В.П. Крапивине, А.Н. Курчаткине, И.Ф. Сахнов­ском разнятся по насыщенности информацией. Что примечательно, в словаре нет упоминания о первом российском президенте, чьи фразы можно изучать и как литературный факт эпохи. По словам издателей, они взяли за основу включения имени в энциклопедию его значение для литературного процесса Екатеринбурга и области. Авторы сами признают, что довольно трудно оценить это самое значение для наших современников здесь и сейчас — как ни банально это звучит, только время покажет.

Марианна Бойко