«А потом пошел снег…»

Имя художника, дизайнера, эссеиста и переводчика Екатерины Марголис окружено именами, на фоне которых легко потеряться. Прадед — расстрелянный в кровавом 1937-м философ Густав Шпет, родная тетя — прославленная балерина Екатерина Максимова, еще один родственник, «что-то вроде дедушки» — Борис Пастернак, бывший муж — Бахыт Кенжеев… Когда Катя была маленькой, сверху на нее смотрели Надежда Мандель¬штам, Лев Копелев, Анастасия Цветаева, Юдифь Каган, Сергей Аверинцев, а «доверчивая тетенька в шляпке», увидевшая в фантазирующей девочке прекрасного эльфа, — не кто иной, как Белла Ахмадулина. При таком, как нынче принято выражаться, бэкграунде заявить о себе в литературе, с одной стороны, очень просто — достаточно лишь основательно покопаться в потаенных уголках собственной памяти, поведав о позднесовет¬ском детстве и семье, где советскую систему, мягко говоря, не любили, с другой — тяжело сказать что-то совершенно новое, иное, свое.
В «Следах на воде» свое и чужое не сталкиваются, а дополняют друг друга. Поэзия безгранична: стихи Джона Донна, Бродского, Пастернака, Кенжеева и других авторов, разбросанные по страницам книги, создают необходимое настроение. «Следы на воде» — больше, чем книга, больше, чем автобиография. Ее можно было бы уверенно назвать арт-проектом — помимо стихов в издании представлены художественные и графиче-ские работы Марголис, отдельные полосы необычно типографически оформлены, прежде всего по авторской задумке, а отнюдь не по воле технического редактора и верстальщика, — однако слово это кажется слишком пустым, бездушным. А в повествовании душа есть. В нем много искренности, любви и чего-то надмирного, того, что не получается выразить словами, воздушного, что ли.
Личный жизненный опыт, постоянная рефлексия и — дорогие сердцу автора люди. «Следы на воде» — книга мертвых, прощание с ушедшими. Маленький, но такой большой человек Галя Чаликова, посвятившая жизнь помощи онкобольным детям и сама умершая от рака, Дина, которой всегда будет пятнадцать, Лева, которому теперь всегда четыре… Скорбные зарисовки о судьбах современных детей опираются на трагические истории времен Второй мировой войны. Страшные, щемящие чувства. Даже рядом с могилой Бродского на венецианском Сан-Микеле Марголис обнаружит два захоронения малышей, ушедших на тот свет около ста лет назад. Автор принципиально не делит детей на своих и чужих. Екатерина Марголис хочет рассказать о детях Освенцима и ГУЛАГа, вспомнить последние беседы с ребятишками, не сумевшими побороть тяжелейшую болезнь, при этом, как и любой маме, ей хочется поделиться творческими успехами дочерей. Вот еще важный факт — не из книги, а из биографии автора, о котором, на мой взгляд, обязательно нужно упомянуть: Катя Марголис — мама четырех дочерей, и двух из них она взяла из детдома. Есть разные способы дарить будущее, дарить жизнь детям, спасать их. Марголис пытается освоить все. «Следы на воде» стоило написать хотя бы для того, чтобы еще раз привлечь внимание к важной теме. А для уговоривших себя с невозмутимым видом проходить мимо чужих проблем в книге имеется легкое развлечение — прогулки по Венеции.
«Венеция слишком прекрасна, чтобы бегать по ней наперегонки. Здесь надо просто жить». Многим удивительный итальянский город на воде кажется туристической мечтой — для автора он давно и бесповоротно стал домом. Рассказ о Венеции Марголис издалека начнет с написанного ею когда-то текста «для женского путеводителя», полного полезных советов наивному путешественнику, продолжит — бытовыми городскими буднями: то поиски нового жилья, то покупка лака для картин, то взгляд на старушку, высунувшуюся из окна дома напротив, чтобы вытряхнуть скатерть. Плюс обилие постоянно звучащей итальянской речи. Повествование фрагментарно. «Следы на воде» — не роман, хотя структура вполне романная: разделенные на главы четыре части открываются поэтическим прологом и завершаются минорным прозаическим эпилогом. Скорее, это сборник тесно связанных друг с другом эссе — с отрывками их них Марголис ранее знакомила своих фейсбучных друзей. Популярная социальная сеть превратилась в неплохую площадку для апробации на читателях коротких текстов разных авторов. Неспроста в сетевом журнале «Лиterraтура» стали все чаще появляться интересные подборки FB-записей известных писателей, поэтов, редакторов, издателей, критиков и публицистов, способные в перспективе сложиться в полноценные издания, а в конце 2014-го в «Знамени» был опубликован «фейсбучный роман» Сергея Чупринина «Вот жизнь моя», спустя год вышедший отдельной книгой в новой серии «Лидеры мнений» издательства «РИПОЛ классик».
В каждом коротком тексте — главке «Следов на воде» — свои центральные персонажи. О книге в целом можно сказать словами самой Екатерины Марголис, описывающей движущийся по дорогам Латвии старый автобус: «Чего только не происходило в этом микрокосме! Представлены были все жанры: детектив, семейная драма, психологиче¬ский триллер, притча. Туго набитый историями, судьбами и сюжетами, он тем не менее прибыл в пункт назначения точно по расписанию». А каков пункт назначения автора? Зачем Марголис рассказывает нам, в сущности, бесхитростные, но такие притягательные житейские истории? Для того чтобы оставить свои следы? Следы остаются после каждого человека. Прежде всего в памяти наших близких. Когда придет черед и им уходить, сотрется и память. Как следы на воде. Потомки же будут гадать, кто те итальянские мальчишки, похороненные по соседству с Бродским, и почему между двумя датами — такой несправедливо короткий промежуток.
Надо ежедневно жить жизнью других, жить любовью и творить маленькие чудеса. А «чудеса — это не про сверхъестественное, а про внимание и заботу», — объясняет Марголис. «Мир неисправим, но преображаем». Каждая встреча непременно чему-то учит. Важно только научиться видеть, замечать, не проходить мимо. И тогда даже в трещинах на потолке можно разглядеть «рыцарей, ангелов с кастрюльками, плачущего мальчика, от которого убежали и коза, и жираф, которых его послала пасти мама — смотрительница замка». Истинное и ложное получится различить, когда обретешь Бога. Не того, что строго смотрит со старинных фресок и скрывается в пожелтевших книгах, а своего, настоящего, помогающего прощать, утешать, понимать и любить. Не так уж важно, от кого исходят эти простые истины — от теолога и писателя Вито Манкузо, отца Александра Меня, отца Георгия Чистякова или Екатерины Марголис, которой по-своему дороги все эти люди.
Поэтическая Венеция Екатерины Марголис охвачена элегическими настроениями. Если «дно лодки, отделяющее ступню от поверхности воды, есть граница между знанием и верой», то надо «просто идти по воде», оставляя следы и зная, что при определенной доле старания никто не будет забыт. Ведь чудеса возможны. Присмотритесь хотя бы к снежинкам за окном. Знаете ли вы, что каждая из них уникальна и неповторима? «Снег валил почти что лепестками пионов и таял на лету. Комнаты вдруг наполнились знакомым с детства отсветом первого снега — обещающим что-то несказанно новое и в то же время таким узнаваемым, родным, уютным.
Подходил Сашенькин день рождения».
Жизнь — главное чудо. Чтобы оставить следы, на воде ли дивной венецианской лагуны, на заснеженном ли поле холодной России, нужно не зацикливаться на себе, а выйти «за калитку собственной биографии в то открытое поле сопредельных людей и событий, где только и может сбыться написанное».