Стороны
света.
№ 15. Нью-Йорк, 2014.
Спустя три года после смерти поэта Олега
Вулфа вышел пятнадцатый номер журнала «Стороны света», посвященный его памяти.
Олег Вулф был основателем и бес сменным
редактором журнала, и вот об этом, для Олега Вулфа уже потустороннем выпуске
пойдет речь. Здесь, помимо обычных разделов критики, поэзии и поэтических
переводов, собраны воспоминания о нем друзей и близких: писателей разных стран,
эссе, фрагменты писем и варианты стихотворения «Дождь», включая самый
последний:
(…)
Погасят свет за нами, вот
тогда
мы станем частью правды, и
вода
сойдет в низины, броды, загарани,
уйдет в породу пустошей,
пустынь.
Забелят дырку, выдернут
костыль,
забитый в сердце загодя, заране.
«Всякий живой поэт, словно первый
или последний, несет на себе неосязаемую тяжесть всей поэзии — сразу. Стоит ему
разжать руки — и в присутствии страдания и распада, перед лицом Смерти Ивана
Ильича поэзия, лишенная носителя, перестает выдерживать собственный вес. Страстное земное она не переходит. Ее
центробежной логике необходимо наличие центра и человека в нем. Поэтому с
физической смертью поэта всякий раз гибнет сама поэзия и вся разом…» — слова
Марии Степановой я вспомнила здесь потому, что они перекликаются с этим
стихотворением, особенно его ошеломительным финалом, где внезапно срастается,
восстанавливается от боли оставленный человеком мир. Центр этого мира.
Здесь надо сказать, что тема
переселения и «переселенцев», с которыми ассоциировал себя Олег Вулф, стала в
последнее время столь значимой, что разговор о «всей поэзии разом», оставляющей
родные места, имеет отношение не только к метафизике, но и к географии, а также
к новейшей истории.
Русские «поэты-переселенцы» начала
двадцатого века отличались от оставшихся в России тем, что их язык,
перенесенный на другую почву, рос и плодоносил иначе, он не подвергался тем же
мутациям и влияниям. В конце восьмидесятых годов стали выходить в России книги
Ходасевича, Иванова и других на десятилетия отнятых у русского читателя поэтов.
Однако, несмотря на то, как стремительно возвращались в общее языковое
поэтическое пространство их голоса, уже становилось понятно, что такой
полувековой опыт отчуждения целого корпуса текстов едва ли может повториться в
истории: появился Интернет, и границы чтения навсегда перестали определяться
идеологами страны. К тому времени, когда в начале двухтысячных годов Олег Вулф
начал издавать в Америке журнал, уже казалось, что физическое место печати
стало более или менее несущественной деталью в общем литературном пространстве.
Долго ли, коротко ли, но прошло время, и аргументы наподобие
категорического «уехали — молчите», а также статей в «Литературной газете» на
тему того, можно ли давать «Русскую премию» нацпредателям,
— это время вернулось, и вот оно, вокруг.
Как-то вдруг оказалось, что снова
на дворе четырнадцатый год, ахматовское «мне голос был» задевает за живое, а
бывшие друзья и близкие оказываются по разные стороны дождя и войны.
Отвечая на вопрос академической
анкеты (полностью опубликованной в этом выпуске), Олег Вулф когда-то написал,
что не видит себя поэтом — все равно, американ-ским или русским — не только в
силу условности такого рода понятий, но потому, что взгляд на поэта возможен
только со стороны.
Таким взглядом со стороны на жизнь
поэта, уже завершенную и недоступную для нас, стал и этот выпуск журнала. Как
будто бы свет поменялся, и глазам предстают затененные раньше части пейзажа.
Меняется масштаб слов и событий.
И не только поэзия, но
осуществленные Олегом проекты — «Cardinal Points Journal» (на английском
языке) и русский литературно-художественный журнал «Cтороны света» — тоже приобретают сейчас новое
звучание.
В этих «Сторонах…» все связано с
ним косвенно или напрямую. Поэт Ирина Машинская —
соратница Олега с первых дней существования журнала, друг, жена, соредактор —
собрала здесь стихотворения и эссе Олега, его письма единомышленникам, поэтам и
переводчикам, авторам, коллегам, а также тексты, отобранные им для публикации
еще при жизни или как-то связанные с ним. Воспоминания. Обращения. Прощания. IN
MEMORIAM написали Григорий Стариковский и Роберт Чандлер,
Драгиня Рамадан-ски,
Евгений Евтушенко, Борис Дралюк, Анатолий Найман, Сибелан Форрестер, Валерий Черешня, Слава Полищук и многие другие. При всей разности их голосов утраченное в таком голографическом
поле не становится объяснимым, разве что более очевидным оказывается масштаб
утраты, особенно в эссе самой Ирины Машинской,
написанного с «ближней» точки. Ближней к зияющему.
«Ну что ж, мы приближаемся, Гермипп» — начало стихотворения Кавафиса
— одного из нескольких, вышедших в этом номере в переводе А. Вейцмана. «Мы жили до войны, мы жили / здесь до войны. Нас
больше нет» — заканчивается стихотворение Олега Вулфа из цикла «Переселенцы»
несколькими страницами раньше.
