Павел Санаев. Хроники Раздолбая. Похороните меня за плинтусом-2. Роман. — М.: ACT,
2013.
В
1996 году в журнале «Октябрь» вышла повесть Павла Санаева
«Похороните меня за плинтусом» и была отмечена премией за лучший дебют. В
2003-м ее издали отдельной книгой, которая быстро стала бестселлером. И вот
десять лет спустя появилась вторая часть. За эти годы Санаев
успел побывать членом жюри «Русского Букера» и снять
четыре фильма, а его первая книга после экранизации стала еще более популярной.
На этой популярности и решили сыграть издатели, когда озаглавили вторую книгу —
«Хроники Раздолбая. Похороните меня за плинтусом — 2».
Они прекрасно понимали, что это
никакой не сиквел: другие герои, другой стиль, да и само слово «плинтус» в
книге нигде (кроме как на обложке) не появляется. Словом, это самостоятельная
книга, а названа она так только из-за нехитрого расчета: привлечь как можно
больше читателей.
Главный герой книги уже не Саша
Савельев, а Раздолбай. У него нет имени, нет твердых
убеждений, нет четкого понимания, чем он хочет заниматься. Однако Раздолбай не типичный герой-неудачник: он осознает свою
слабость и хочет измениться. В его жизни появляются новые друзья, которым Раздолбай во многом завидует. Они все интересные люди,
имеющие собственное мнение по многим вопросам, а Раздолбай
молод и зелен, его легко смутить и переубедить. Он мечется от одного знакомого
к другому и пытается найти себя.
Наиболее харизматичный
из друзей Раздолбая — Мартин. Эдакий Остап Бендер, Дон
Кихот и Сократ в одном лице. Провокатор, авантюрист, любитель красивой жизни.
Он такой во многом благодаря богатым родителям, учебе в МГИМО и связям с
нужными людьми. Он ненамного старше Раздолбая, но
знает намного больше о жизни и людях.
Другой герой — Миша: талантливый
скрипач, который убеждает Раздолбая поверить в Бога. Раздолбай
все время в сомнениях — стоит ли следовать за компанией Мартина, получать
удовольствие и брать от жизни все или надо делать хорошие дела и сохранять в
себе совесть. Если Бог для него и есть, то это некто, с кем можно договориться
по принципу «ты — мне, я — тебе»:
«— Ну, Бог, ты даешь! — с улыбкой
думал он [Раздолбай] по пути в институт. — Сам бы я
никогда не начал этот разговор с мамой, ты подсказал. Неужели ты все-таки есть?
— Конечно, есть, — отозвался
внутренний голос.
— И если тебя слушаться, все будет
получаться к лучшему?
— Всегда.
— Я буду! Мне понравилось».
Наивные диалоги с внутренним
голосом занимают порой целые страницы и выглядят комично. Но таков герой, так
он ищет себя и свой путь.
Действие романа происходит в
1990—1992 годах, на сломе эпох. Еще вчера Раздолбай
жил в одной стране, а сегодня — уже в другой. Постоянные сомнения заставляют
его интенсивно думать, он начинает задумываться над ситуацией в стране и делает
довольно любопытное наблюдение. Он замечает, что вошел в силу новый тип людей,
которых раньше не было или которые раньше были не у дел. Раздолбай
их называет Барракудами, остальных же, не сумевших устроиться в новых условиях,
— Лещами:
«Барракудами Раздолбай
называл людей, которые были единственными, кто чувствовал себя в новой соленой
жизни словно в родной стихии. До разрушения плотины их как будто не
существовало. Наверное, если продолжить аналогию с водоемом, они плохо
переносили пресноводье и жили, забившись глубоко в
тину. Как только вода стала соленой, они выплыли и зажили вволю, гоняя
врассыпную Лещей и Карпов. Барракуды были, как правило, крепкими мужчинами
около тридцати или такими же крепкими парнями за двадцать. <…> Для
Барракуд не существует «этических дилемм», они руководствуются выгодой. Они
могут в Москве-реке утопить, если им это выгодно».
Это деление на слабых и сильных, на
людей с комплексами маленького человека и людей, для которых нет ничего
святого, очень похоже на размышления Раскольникова, причем Раздолбай
понимает, что сам он — Лещ, но он не хочет с этим мириться и хочет быть
Барракудой:
«Чтобы стать Барракудой, Леща надо
в себе убить! Если я хочу жить Барракудой, мне придется увольнять людей,
отказываться от сделок, вышвыривать использованных партнеров, мало ли что еще… Даже если бы у меня были десять тысяч, это полезно было бы
совершить только ради того, чтобы Леща истребить в себе! Для настоящего
Барракуды и вопросов бы таких не возникло — продать или продавать. Если я об
этом задумываюсь, это лишнее доказательство того, что до Барракуды мне еще
далеко. А вот надо заставить себя! Не думать, Барракуда я или нет, а поступить,
как Барракуде положено».
Однако внутренний голос убеждает в обратном: «— Ты не Барракуда и никогда им не будешь, но это
не единственный путь, — твердо и даже сурово заговорил голос. — У тебя есть
дело, способности, которым ты никогда не уделял должных усилий. <…> Ты
еще не проиграл жизнь, но у тебя остался единственный шанс — картина, которую
ты придумал».
А картина имеется в виду следующая:
«Раздолбай представил, как большой черный джип,
похожий на карету волшебника, мчится по улице, запряженный тройкой коней, и
Барракуда в кожанке, высунувшись из люка, нахлестывает кнутом мокрые от пота
лошадиные крупы». Перекличка со сном Раскольникова здесь выходит в открытый
прием. Окликает автор и других классиков: тройку (хрестоматийный гоголевский образ
России) запрягли в иностранный джип, который похож на карету волшебника. Не Воланд ли (чье имя несколько раз упоминается в романе)
имеется в виду под этим волшебником? Внутренний голос продолжает: «— Самое
дорогое — это жизнь, которую ты почти проиграл и за которую должен дать
последний бой. У тебя нет на эту битву двадцати лет, есть три года до конца
учебы — время пошло. Ты должен нарисовать картину, которую придумал, настолько
хорошо, насколько возможно».
Тут вспоминается гоголевский Чартков, который тоже собирался за три года стать хорошим
художником: «Теперь я обеспечен по крайней мере на три
года, могу запереться в комнату, работать. На краски теперь у меня есть; на
обед, на чай, на содержанье, на квартиру есть; мешать и надоедать мне теперь
никто не станет: куплю себе отличный манекен, закажу гипсовый торсик, сформую ножки, поставлю Венеру, накуплю гравюр с
первых картин. И, если поработаю три года для себя, не торопясь, не на продажу,
я зашибу их всех и могу быть славным художником».
Чарткову, когда он произносил эти слова, было двадцать два года,
почти столько же и Раздолбаю. Чартков
не выполнил своего плана, он стал продажным художником, сошел с ума и погиб.
Раздолбай влюбляется в героиню, которая сразу говорит ему, что для нее
главное в жизни — игра на фортепиано, а для чувств она закрыта. Узнаем «Ионыча». Раздолбай на протяжении
всей книги пытается добиться ее любви, но героиня уезжает в Лондон…
Раздолбай на распутье — превратиться в Барракуду или остаться Лещом,
но попытаться стать хорошим художником. Колоритные друзья Раздолбая в новой
России не находят себе места; один уезжает в Италию, другой — в Гамбург, третий
оказывается за решеткой, а любимая девушка — в Лондоне. Только Мартин никуда не
собирается, потому что «нигде в мире нет лучших шансов», кроме как дома. А что
же станет с Раздолбаем?
В конце книги, на самом интересном
месте, нас ждет неприятная фраза:
ОКОНЧАНИЕ
В КНИГЕ
«ХРОНИКИ РАЗДОЛБАЯ-2»
Такой грубый пиар-ход — разделить
книгу на две части, когда вторая еще даже не написана, — самое худшее, что
могут сделать для читателя автор и издатель. Наверное, это издержки второй
профессии автора и влияние телесериалов, однако совсем не хотелось бы, чтобы
эта тенденция с его легкой руки пришла в нашу литературу.
Книга получилась довольно остроумной
и, наверное, полезной молодым людям, которым около двадцати лет и они еще точно
не знают, чего от жизни хотят. И все же в ней много разжевываний: если какой-то
тезис появился однажды, то можно быть уверенным — нам повторят его еще как
минимум несколько раз. Автор так переживает за читателя и боится, что тот не
поймет с первого раза? Или он просто хочет увеличить количество страниц?
