Постсимволизм
как явление культуры
Материалы международной научной конференции; 4—6 марта 1998 года. Российский государственный гуманитарный университет.
Мир стоит на пороге ХХI века, но научный литературоведческий мир по-прежнему изучает, анализирует, осмысливает и по-новому интерпретирует литературу эпохи символизма/постсимволизма, литературу начала ХХ века и первой его четверти. Нет сомнения, что беспрецедентный взлет русской культуры в эту эпоху, глубина и широта художественного, литературного и философско-эстетического творчества до сих пор оставляют богатейший источник для исследований.
И на прошедшей в Российском государственном гуманитарном университете с 4 по 6 марта научной конференции большая часть прочитанных докладов была обращена именно к этой эпохе, к произведениям лучших ее представителей. На конференции было прослушано 9 докладов, причем обсуждению каждого отводилось много больше времени, чем на сам доклад.
В докладе Х. Гюнтера (Билефельд, Германия), посвященном варварско-дионисийскому началу в русской культуре первых десятилетий ХХ века, особо отмечена роль примитивизма, к которому обращался авангард для достижения нового мироощущения. Автор различает собственно примитивизм, опирающийся на архаические культуры, фольклоризм, ориентирующийся на деревенскую традицию, и инфантилизм, исходящий из детского эстетического восприятия. Эволюция варварско-дионисийского начала воздействует и на формирование теории евразийства, скифства, на взгляды русских футуристов, делавших ставку на “азиатскую” грубость, первобытность, архаичность и космичность.
Интересную интерпретацию поэмы А. Блока “Двенадцать” в контексте русской и советской культуры представил И. А. Есаулов (Москва). Автор доклада, анализируя символическую ткань поэмы, доказывает, что принятые в советском литературоведении трактовки образов поверхностны и не соответствуют действительно заложенным в текст смыслам. Герои поэмы — красногвардейский отряд “Двенадцати” — отнюдь не несут всему миру благую весть о возрождении человека к новой жизни, но являются в пределах художественного мира поэмы силами разрушения, при этом потешаясь над всеми символами христианской святости. Автор считает поэму Блока рубежной, знаковой, отмечающей переход от характерной для Серебряного века болезни “индивидуализма” к коллективистскому сознанию: образы “метельных бесов” Золотого века, преломленные в символистской эстетике, трансформировались в “апостолов” новой советской эры. Вероятно, доклад, представляющий еще одну интерпретацию поэмы Блока, любопытен прежде всего потому, что проблематика, в нем затронутая, продолжает оставаться актуальной для современной русской культуры. Постмодернистское мышление полагает иронию одной из основ эстетической деятельности. Однако, возможно, существует и предел, где ее созидательная функция меняет свой знак и превращается в разрушительную силу. Исходя из прослушанного, “красных апостолов” Блока можно рассматривать и как своеобразных культуртрегеров авангардизма, для которых ирония и стрельба в “Святую Русь” становятся понятиями тождественными.
Проблема перехода символизма в постсимволизм была затронута в выступлении С. И. Бройтмана (Москва), который в этом отношении особенно показательным считает творчество раннего Мандельштама. Рассматривая реминисценции, “переклички” Мандельштама с поэзией А. Блока, автор особо отмечает соотнесенность образов у обоих поэтов, символизирующих водную порождающую стихию, но данных в сниженном варианте (“болото”, “пузыри земли” у Блока, “омут”, “пучина” у Мандельштама). Ранний Мандельштам раскрывает блоковский “минус-мир” шире, чем он сам, прибегает к описаниям, которые используются в качестве средств преодоления “отвлеченных начал” символизма и его догматов. Рассматривая постсимволистские тенденции эстетики Мандельштама, докладчик пришел к выводу, что трансформация символистского первообраза “привела к особой “недуальности” единичного и единого, при этом единичное и оказалось малой вечностью, бесконечно малым “квантом” того же единого”.
На конференции был затронут широкий круг тем, связанных с культурой начала века и самых различных ее аспектов. Эстетике “неотрадиционализма”, представленной в русской поэзии линией от акмеизма до Бродского, включая позднего Пастернака и Цветаеву, посвятил свое выступление В. И. Тюпа (Новосибирск). Докладчик представил символизм как некое ядро, из которого вышли тупиковые ветви авангардизма и соцреализма и перспективная — неотрадиционализм, который не соотносит себя с постмодернизмом. Вообще вопросу соотношения этих понятий были посвящены и другие доклады (например, О. Клинг, Москва; Ю. Мурашов, Билефельд), много дополнительных высказываний в дискуссиях, реплик, вопросов с места.
Э. Эгеберг (Норвегия) говорил о “географии утопии” в повести А. Платонова “Котлован”, уделяя особое внимание смещению границ в структуре изображаемого писателем мира, в его образном строе, в семантике языка. Отвечая на вопрос В. И. Тюпы о том, какова у Платонова задача в пародировании библейских мотивов, докладчик сказал, что у Платонова речь идет не столько о пародии, сколько о трактовке библейских мотивов в современном писателю контексте, и подчеркнул также, что утопия покоится на вере, а антиутопия — на ее отрицании. В дискуссии Х. Гюнтер отметил, что в докладе очень отчетливо прозвучала центральная тема — возникновение новых утопий и антиутопий и размывание границ между ними. Полемизируя с докладчиком, Н. В. Корниенко (Москва) назвала “Котлован” сверхреалистическим текстом, поскольку в романе очевидна география реальной России.
Отношениям и эволюции понятий “поэт” и “книга”, о сдвигах от антропоморфных топосов в символизме к топосам витальным в авангарде посвятил свой доклад М. Н. Дарвин (Кемерово). В его выступлении прозвучала мысль, что книга как социокультурное понятие/вещь являет собой форму бытия литературного произведения и как культурный продукт принадлежит всем, в отличие от “идеи”, которая принадлежит лишь индивидууму. Книга как рукопись, превращенная в систему печатных знаков, является продуктом коллективной деятельности, где помимо автора-творца принимают участие и ареопаг в лице читателей, и наборщики, и издатели, и цензура. “Материальный успех зависит от признания поэта читателем, и это такая особенность его таланта, которую поэт не ведает и ведать не может”. Фигурально выражаясь, умирая в книге, которая становится самодостаточным объектом, писатель может одновременно и обрести в ней жизнь, воскрешение в восприятии читателя. В последовавшей дискуссии большей частью обсуждался вопрос о выходящих сейчас книгах представителей андеграунда, книгах самиздата, которые почти не раскупаются и, по всей видимости, и не должны раскупаться, так как коммерческий успех издания противоречит идее “подполья”.
“Постсимволизм как явление культуры” — одна из многих конференций по русской литературе и культуре, которую организовывает историко-филологический факультет (декан — Г. А. Белая) Российского государственного гуманитарного университета.
Елена Трофимова
