12 марта в Хайфе умерла Инна
Лиснянская. Она была старейшиной русского поэтического цеха. Поэзия ее ясна,
афористична, классична по форме — и в то же время исполнена цветущей свежести и
новизны.
Ее дару было отпущено необычайное
долголетие.
Начало — еще в родном Баку,
первая книга — в конце пятидесятых, во время оттепели. Последняя ее публикация,
цикл стихотворений «Время цветов и пчел», — появился в этом году, в январской
книжке «Знамени».
И уже мой
язык, как лепет пространства, стар,
И уже в быстротекущем пространстве лет
Моя память, прозрачная на просвет,
Как пчела на лугу, собирает звёздный нектар.
Мне хватает и
прошлых и сиюминутных дней,
Моя пасека-жизнь состоит из тяжёлых сот,
Будто солнечный луч, вытекает наружу мёд,
И чем проще суть бытия, тем форма живей.
Она щедро делила свои новые стихи
— уже в XXI веке — между «Знаменем», «Континентом», «Новым миром», «Арионом»,
«Литературной газетой». Она не смогла остаться автором одного издания, стихов
было много, и замечательных. Она была шире всех нас — только если вместе
взятых.
Настоящий поэт и стойкий,
ответственный в каждом решении гражданин — такое сочетание. В случае Инны
Лиснянской эти качества еще и были окружены подлинной женственностью: сталь в
тончайшей коже.
Совсем новым накануне написанным,
новорожденным стихам она как будто сама удивлялась, — и в то же время зорко
наблюдала за реакцией слушателя. Любила пробовать новые стихи на слух,
определяя звучание, их музыкальность. Ее поэзия полна открытых чувств и
застенчивой, хотя и не скрываемой чувственности. Подруга, жена и муза поэта
Семена Липкина, она проводила его в вечность поразительными «Гимнами».
При внешней лирической тематической
традиционности и даже консерватизме формы, при всей приверженности
классическому русскому стиху поэзия Инны Лиснянской преодолевала этот
консерватизм изнутри, ставя и блестяще решая поэтическую задачу — например, в
трагическом венке сонетов «Госпиталь лицевого ранения». Великая Отечественная
война — и венок сонетов, в удивительной «сшибке» темы и формы — основа поэтики
Инны Лиснянской.
Инна Лиснянская была подвержена
маленьким бытовым страхам, не выносила одиночества, — но ничего не боялась. О
преследованиях, испытаниях она рассказывала — доверчиво к читателю, почти
простодушно — в автобиографической прозе «Хвастунья», которую мы тоже с
радостью печатали у себя в журнале.
Но ведь были годы, когда их,
Липкина и Лиснянскую, посмевших выступить в неподцензурном альманахе
«МетрОполь», вышедших в знак протеста из всесильного тогда Союза Советских
писателей, не печатали — и лишили на самом деле средств к существованию. Им,
уже тогда не молодым литераторам, было трудно. Зато они писали.
Инна Лиснянская, привлекшая
своими стихами во всем разных Иосифа Бродского и Александра Солженицына,
оставила нам тридцать книг стихотворений, прозы, эссе.
Стихи ее живы. Остается
перечитать их.
