Елена Костюкович.
Цвингер. — М.: Corpus, 2013.
Поздравляя с кулинарным успехом
добрую приятельницу — не так давно общественность дружно расхваливала ее
«Зеленые щи», — невольно задумаешься: а ведь и в собственных кладовых припасены
высококачественные исходные продукты для еще большего триумфа. Взять хотя бы
семейную хронику: историю спасения (или расхищения — потом разберемся) сокровищ
Дрезденской галереи. Или личное знакомство и даже родство с легендарными
фигурами советского литературно-диссидентского бомонда: слышала все своими
ушами, сидя — по тогдашнему возрасту — под столом. Можно будет также
использовать их тексты и детали их биографий — разве чуть-чуть подретушировать
да слегка изменить имена. Плюс к тому — ностальгические воспоминания трех
поколений о Саксонии 1945-го, Московском фестивале 1957-го и Олимпиаде 1980
года.
Это обеспечит интерес любителей
постарше; но молодым вряд ли по вкусу разогретые котлеты по-киевски. Они
смотрят в будущее — в Европу, которая издали кажется волшебным краем
очаровательных и раскованных женщин, красивой одежды, фривольных, но вполне
профессиональных тусовок и, конечно же, изысканной еды. Тут-то и пригодится
многолетний опыт европейской жизни: никто другой просто не в состоянии
сервировать такие блюда к их столу — значит, и молодежный сегмент рынка тоже
будет охвачен.
Вопрос о том, что именно
готовить, не возникает: конечно, роман, притом — бестселлер. Какой роман — тоже
понятно: ностальгический, это следует из исходного материала. А поскольку в
наши дни стать бестселлером может только триллер — стало быть, триллер с
ностальгией. Гурманам, однако, подавай психологию, погружение в подсознание,
новаторство формы, налет постмодернизма, эксперименты с языком… Трудновато
будет удовлетворить все запросы одним блюдом, но на то и опытный повар —
правда, больше известный пока как теоретик кулинарии и перелагатель зарубежных
рецептов.
Теперь главное — динамичный сюжет
и яркие герои. С динамичностью легче: достаточно произвольным образом
перебрасывать действие из города в город (Дрезден, Москва, Турин, Киев,
Франкфурт, Милан, Кельн, Ижевск, итальянская глубинка) и из одного времени в
другое. Герои же предполагают создание полнокровных характеров — но такие
ингредиенты, увы, в большом дефиците. По счастью, в современной кухне
существует стандартный набор полуфабрикатов, которыми всегда можно
воспользоваться, слегка их модифицировав.
Самый главный герой, например:
гуманитарий средних лет, русский, живущий в Италии, получивший европейское
воспитание и образование и ведущий рассеянное европейское существование.
Конечно, есть определенный риск в том, чтобы сделать alter ego автора
мужчиной — но ведь осмелился же Флобер заявить: «Эмма — это я», — и ничего,
получилось неплохо. К тому же наложение женской психологии (от нее ведь все
равно не избавишься полностью) на поведение героя-мужчины автоматически породит
немотивированность поступков, сумбурность мышления, клочковатость памяти — то
есть комплекс особенностей, который легко выдать за новаторство, открытие в
человековедении: персонаж «болен» памятью. (Курсивом даны цитаты из
романа и из аннотации к нему.) Для тех, кто все же не поверит в такую модель
характера, наготове материалистическое объяснение: герой, бедняга, просто никак
не может уснуть без привычного сно-творного, да еще и птичий грипп заедает, с
насморком, температурой и бессознательным состоянием. Остается функционировать
на одном только подсознании — что с точки зрения дегустации романа гурманами
будет весьма полезно.
С остальными еще проще. Трепетную
лань Вику (имя главного героя) уравновесит лев: его босс, неряшливый, но мощный
старик по фамилии Бэр и по прозвищу Вечный Жид. Он и тонкий интеллектуал, и
крупный бизнесмен, и близкий знакомый чуть ли не всех знаменитостей мировой
политики, и свой человек для самых разнообразных спецслужб, и бывший боец
Цахала — одним словом, супермен, способный разрешить все Викины проблемы.
Поможет Вике также его отчим, пенсионер Ульрих — еще один супермен, переживший
фронт, отсидку на шарашке, Московский фестиваль молодежи и долгие годы
сверхответственной работы в Интерполе. Далее следуют женщины: первая любовь
Вики, таинственно исчезающая Антония, обладательница твердокаменной груди; его
текущая любовь Наталия — синеглазая с безупречными прямыми ножками; и
его бывшая симпатия, секретарша Мирей, чье платье временами морщится на
животике. В наличии также томно-сливочная булочница Дезире, фигуристая
Стелла и Люба-домработница — у нее, для разнообразия, ноги длинные.
Общий фон тоже ясен:
международная книжная ярмарка, фуршеты, деловые встречи в ресторанах. Элегантность
и еще раз элегантность. Стильная итальянская еда: строганый пармезан из
Квистелло; высокая мягкая пицца, кому белая, кому красная; мантуанские плоские
лепешки. Безупречное внешнее обличье: дамы в вуалевых шарфах, накидках
из шерсти детеныша альпаки, а кое-кто — и в обезьяньей, цвета фуксии,
шубе с ягуарьей оторочкой. Мужчинам положено брать с собой на ярмарку не
менее десяти рубах и водолазок, четыре пиджака, трое штанов и три пары ботинок.
Впрочем, обувь на ногах путаника Вики все равно оказывается взятой из двух
разных пар — как смешно, верно? Если, конечно, это не символ загадочной
славянской души, разрывающейся между Россией и Европой.
Где-то на заднем плане маячит
русская мафия, без которой, как известно, никакой триллер не засчитывается, так
же, как и без КГБ. Здесь, однако, по нынешним временам нужна особая
осторожность: это прежде «контора» преследовала диссидентов почем зря и не
брезговала убийствами — а вот теперешняя ФСБ не делает ровным счетом ничего
дурного и даже любезно возвращает родственникам писателей конфискованные ранее
архивы. Поэтому опасаться следует лишь отдельных недоперестроившихся
динозавров, вхожих когда-то на Лубянку, — что поделать, в любой семье не без
урода — да сумасшедших новых русских.
Основа, таким образом, заложена —
можно приступать к процессу кулинарии. Все компоненты хорошенько перемешать и
погрузить в языковую среду со значительным количеством новомодных англицизмов: трансфер,
саспенс, апдейтировать, оффер, аппойнтмент, фейс в датабейз. Варить на
медленном огне, постоянно добавляя пикантные детали: золотистое плечико в
родинках, эфиоп под ручку со скелетом, зверства московских дружинников на
фестивале, отрезанная женская головка, вылезающая из факса, и тому подобные
специи. Довести до кипения примерно через семьсот страниц; закончить финальной
потасовкой и хеппи-эндом. Не забыть предусмотреть возможность сиквела, не
обрывать некоторые линии, не убивать всех героев. Подавать через интервью в
средствах массовой информации, презентации на книжных ярмарках и утечки текста
в Интернете.
И можно не сомневаться: такой
борщ пипл схавает. А повезет — и Букера дадут.
