Юбилей
невышедшей книги
Анна Ахматова. Первый «Бег времени». Реконструкция
замысла. — СПб.: Лениздат; Команда
А, 2013.
Идея отмечать юбилеи книг была
близка Анне Ахматовой: достаточно вспомнить ее заметки к 50-летию «Четок». Идея
отметить пятидесятилетие невыхода книги нова, но также не лишена
соответствий в мире поэта. Fatalibelli Ахматовой —
это история уничтожения, запрещения и изъятия книг, от двухтомника 1925 года до
возвращенной в 1963 году рукописи «Бега времени». Вышедший спустя два года
белый томик стал совсем другим. По замыслу автора, «Бег времени» включал
одиннадцать разделов и две поэмы и должен был представить читателю — с опорой
на новые стихи — зрелую Ахматову. В книге 1965 года больше половины объема
заняли перепечатки из пяти ранних сборников. «Ни о “Реквиеме”, ни о “Поэме без
Героя” целиком, ни о стихах 1930-х годов в то время уже не могло быть и речи.
Из первого “Бега времени”, содержащего сначала 97 стихотворений и дополненного,
включающего в себя уже 125, во второй “Бег времени” вошло с разночтениями и
искажениями 76 стихотворений (из общего количества — 400)». История
трагическая, поскольку выброшенные из последнего сборника Ахматовой тексты
почти автоматически перешли в раздел посмертных публикаций, и путь многих из
них к читателю растянулся на десятилетия. Спустя полвека «Бег времени» издан в
автор-ской версии.
Конечно, нельзя говорить о
полной творческой свободе — при составлении книги автоцензура
была неизбежна. Реконструкция замысла осуществлена по планам, сохранившимся в
Отделе рукописей Российской национальной библиотеки и в Музее Анны Ахматовой в
Фонтанном Доме: они помещены в приложении и факсимильно
воспроизведены на вклейке. «Внутренняя» хронология первого «Бега времени»,
т. е. история работы Ахматовой над планом весной и осенью 1963-го года,
восстановлена методами текстологии — благодаря сравнению использованных средств
записи (шариковых ручек, чернил, карандашей разного цвета). «Внешняя»
хронология выстраивается по записям самой Ахматовой, текстам внутренних
рецензий и свидетельствам современников, которые также опубликованы по архивным
источникам (за исключением «Записок об Анне Ахматовой» Лидии Чуковской) в
приложении. В конце 1962 года Ахматова сдала «Бег времени» в издательство «Советский
писатель». В 1963 году она продолжила работу над книгой, значительно расширив
ее, однако даже первая редакция оказалась непроходной для цензуры. Весной 1963
года появились две внутренние рецензии: подробная И. Гринберга и краткая
«заказная» Е. Книпович, послужившая причиной
возвращения рукописи автору. Попытавшись «пересоставить» сборник с учетом
требований рецензента, в ноябре 1963 года Ахматова простилась с надеждой издать
книгу новых стихов и начала готовить традиционный — и порядком урезанный —
томик избранного, увидевший свет осенью 1965 года под тем же названием.
В ХХ веке книга стихов — вслед
за стихотворением и лирическим циклом — мыслилась как целостное единство,
разрушение которого под внешним (цензурным) давлением приводит к не только количественным,
но и качественным потерям: утрате смысловых связей. Кроме того, по научным
правилам публикации текст должен быть один в разных изданиях — академическом,
массовом или школьной хрестоматии. В случае Ахматовой сегодня об этом можно
только мечтать. Полки книжных магазинов изобилуют разнокалиберными томиками,
напечатанными по неавторитетным или подцензурным источникам, а подчас и вовсе
без указания оных, равно как и составителей. А в Интернете неспециалисты,
руководствуясь благими просветительскими побуждениями, растиражировали все
текстологические ошибки. Ахматову изучают в школе, идет «антиахматовская»
волна, а научного издания сочинений поэта по-прежнему нет (многотомник,
выпущенный «Эллис Лак» в 1998—2005 годах, таковым не является). На мой взгляд,
это главная вина и невыполненная обязанность мирового ахматоведения
перед читателем.
«Первый Бег времени»,
вышедший под грифом Российской национальной библиотеки, подготовила доктор
филологии и ведущий текстолог-ахматовед Наталия
Крайнева. За последнее пятилетие она выпустила капитальное научное издание
«Поэмы без героя» («Я не такой тебя когда-то знала…», 2009), подборку из пяти
книжек стихов и прозы «Настоящая Ахматова» (2010—2011), однотомное «Малое
собрание сочинений» Ахматовой (2012), а ранее, в 2005-м, — двухтомник «Победа
над Судьбой». Перечисленные книги разнятся не только композиционным решением: в
них видна продолжающаяся работа над автографами, приводящая к уточнению текстов
и датировок. И в этой связи наименее удачными в «Первом Беге времени»
кажутся примечания, частично перепечатанные из предыдущих массовых изданий.
Человек, который купил не томик избранного, а сборник полувековой давности,
воспроизведенный в авторской версии, которого не отпугнули слова «Реконструкция
замысла» на обложке и архивные шифры в приложении, — подготовленный читатель. И
он не нуждается в разъяснениях, что «Демон — герой одноименной
“восточной повести” в стихах М.Ю. Лермонтова (1814—1841), как “дух
отрицания” и “дух сомнения” наделенный исключительной зоркостью в отношении
несовершенства мира», и тому подобных. Такое издание нужно было — в идеале —
снабдить полноценным научным комментарием или же ограничиться сведениями об
истории публикации произведений и их вынужденной трансформации в подцензурном
«Беге времени».
Несколько слов об оформлении.
Эффектная на первый взгляд твердая обложка уже на второй отталкивает
банальностью (обязательный горбоносый профиль) и несогласованностью с
содержанием: книга-то о 60-х, а на обложке — силуэт, выполненный по порт-рету
Николая Тырсы 1928 года. Хотя не меньшее впечатление
произвела помета «16+» на по-следней странице обложки. И в дореволюционной
России, и в эвакуационном Ташкенте, и в последующие периоды непростой советской
истории непременной частью ахматовской читательской
аудитории были 15-летние гимназисты и школьники. Это подтверждается
документально — прежде всего дневниками. Я не нашла в
«Беге времени» стихов, способных растлить неокрепшие умы и души подростков,
зато вспомнила доклад Жданова…
Воспроизведение «Бега времени»
в авторской редакции — еще один небольшой шаг к научно подготовленному собранию
сочинений поэта. Проблемы текстологии и эдиционной
практики перестали быть «внутренним делом» малочисленного международного кружка
ахматоведов, а филологическая задача приближения к
авторскому замыслу имеет онтологическое измерение: обретение смысла.
