Об авторе | Игорь
Анатольевич Огнев родился в Башкирии в 1941 году, в 70-х был спецкорреспондентом журнала «Экономика и организация
промышленного производства» («ЭКО») Сибирского отделения Академии наук, затем
работал в газетах «Советская Россия», «Известия», занимаясь
социально-экономической аналитикой. В «Знамени» дебютировал статьей «Верхом на
палочке» (2012, № 4).
Каждый
выпуск информационных программ три ведущих телеканала открывают патриотическим
предисловием про «наше все» — запасы природного газа и незыблемый бастион
страны — «Газпром». Россиянам несколько раз на дню вдалб-ливают, что наша
родина обладает самой большой долей запасов газа на планете — 18%. И это чистая
правда. Казалось бы, имея такое богатство (а ведь есть еще и моря нефти!),
россияне как сыр в масле должны кататься. Однако, видя, как растут платежи за
коммунальные расходы, в том числе и потому, что газ ежегодно дорожает на 15%,
люди понимают: им лапшу вешают на уши. Вот в Америке, которая газ до сих пор
импортировала, он, тем не менее, вдвое дешевле, чем в России, а электроэнергия
дешевле аж вчетверо! Как такое получается?
Реклама
еще утверждает, будто «Газпром» — и самая эффективная компания. Вот это —
чистая ложь. Но поскольку концерн — государственный, а наш обыватель — за
стабильность, то, проглотив вместе с ужином оптимистическую порцию полувранья, он может спать спокойно. И если завтра война
(простите, выборы), он проголосует «правильно». Потому что тот, кто рулит
газовыми потоками, рулит и сознанием большинства.
Первый звонок
Но вот
неожиданно в конце октября президент Владимир Путин почти официально признает,
что «сланцевая революция, о которой давно говорили многие эксперты, свершилась.
Все больше государств внедряют новые технологии добычи и переработки газа… В
2011 году, по имеющимся данным, объемы добычи сланцевого газа в США выросли до
214 млрд куб. м (чуть меньше половины годовой добычи
«Газпрома»).
Между
прочим, эту тираду президент произнес на кремлевском совещании по
топливно-энергетическому комплексу. А пунктом повестки значилось обсуждение
проекта доктрины энергетической безопасности России. В связи с этим Владимир
Путин и попросил «Газпром» «провести необходимый анализ и доложить комиссии
основные принципы экспортной политики». Совет директоров концерна обсудил
поручение президента и решил, что добыча сланцевого газа в России
«неактуальна».
Думаю,
главу «Газпрома» Алексея Миллера и его коллег подвела мания величия. Брезговать
сланцевым газом вряд ли стоит, если его месторождения рядом с территориями,
потребляющими газ. Поскольку в стоимости северного природного сырья где-нибудь
в европейской части России около 70% — транспортная составляющая. Но самое
пикантное заключается в том, что экспортную политику «Газпрома» определяет,
конечно же, не господин Миллер.
Я не
раз еще буду возвращаться к советам президента, поскольку они в тугой клубок
сплетают массу противоречий.
Справедливости
ради скажу, что до сих пор руководители страны смотрели на «Газпром» как на
палочку-выручалочку. По крайней мере еще в апреле,
выступая в Госдуме, г-н Путин сказал, что добыча сланцевого газа в мире «может
серьезно перекроить структуру рынка углеводородов и что отечественные
энергетические компании должны уже сейчас ответить на этот вызов», но принципы
работы «Газпрома» тогда сомнению не подвергались. Со своей стороны, «Газпром»
старался изо всех сил не замечать сланцевой угрозы. Более того, комментируя
планы США отправлять этот газ в Европу танкерами, топ-менеджеры
«Газпрома» утверждали, что его невозможно сжижать!
И вот
— первый звонок! Впрочем, он прозвенел еще прошлой зимой, неприятно резанув
слух: «Газпром» провалил поставки в Западную Европу. Назревал крупный скандал.
Ведь, согласно формуле контрактов, потребитель за все уплатил заранее.
Командиры нашего могущественного бастиона привычно свалили грех на Украину:
дескать, соседи подсасывают из трубы. И тут же получили жесткую отповедь. В
конце концов аноним из команды Алексея Миллера сквозь
зубы процедил, что концерн «вышел на предел своих технических возможностей» по
добыче. Что скрывается за этим более чем странным явлением, аноним не пояснил.
Диагноз на фоне хвастливой рекламы забавный: выходит, у самой прибыльной и
эффективной компании мощностей не хватает?!
Мифы
об этих эпитетах опровергли многие эксперты. «Объемы добычи газа не выше
советского уровня, — сказал газете «КоммерсантЪ» Иван
Грачев, председатель Комитета Госудумы по энергетике,
— а число занятых явно больше». Зимой 2011—2012 годов концерн, из годового
расчета, добыл на 4% меньше рекордного 2006 года (более 700 млрд
куб. м). При этом г-н Миллер не постеснялся преподнести президенту искаженную
информацию: дескать, в 2011 году добудем около 520 млрд
куб. м. На самом деле, хоть из кожи лезь, добыча не перевалила за 512 млрд.
Труба, ребята
В
конце концов «Газпром» вынужден был объявить, что чистая прибыль в 2012 году по
одной методике исследования сократилась на 10,2, а по другой — даже на 37%.
Вслед за прибылью рухнули дивиденды. Что самое печальное — капитализация
скатилась ниже ста миллиардов долларов, хотя несколько лет назад Миллер
предвещал, что компания будет стоить триллион. Куда девалась прибыль? Прежде всего деньги улетели в трубу. И не в переносном, а в прямом
смысле слова. Это безудержное строительство экспортных магистралей, и строительство
весьма легкомысленное. Будем разбираться по очереди.
В
октябре Алексей Миллер торжественно запустил вторую ветку газопровода Nord Stream («Северный поток») из
России в Германию по дну Балтийского моря в присутствии важных акционеров
проекта из разных стран, а также Сергея Иванова, главы президентской
администрации, и Александра Новака, министра
энергетики РФ. Г-н Миллер посвятил мероприятие 60-летию президента Путина,
которое ну совершенно случайно пришлось на этот день, и подчеркнул, что «запуск
газопровода имеет символическое значение для Президента России ... это своего
рода подарок автору идеи». Идея, напомню, заключалась в том, чтобы, под
влиянием очередного газового конфликта с Украиной, проложить газопровод в обход
соседки.
В этот
раз на церемонии Владимир Путин присутствовал виртуально: по видео он заверил
собравшихся, что не ослабит внимания к проекту и газ по Nord Stream будет
подаваться стабильно. Пышность церемонии подмочил казус: юбилейный подарок
президенту и впрямь оказался символическим. Немощный «Газпром» и первую-то
нитку заполнял едва наполовину, а на вторую газа не хватило вовсе. Чтобы
церемония все-таки состоялась, наши чиновники, словно плохие жонглеры,
перекинули во вторую нитку часть газа из первой. Мало того, ничуть не смущенный
этим цирковым трюком, г-н Миллер объявил, что комитет акционеров Nord Stream признал
целесообразным и технически, и экономически проложить еще третью и четвертую
нитки. Одна может дойти до Великобритании, предназначение другой не уточнялось.
Но
этими нитками наши амбиции не насытились. Седьмого декабря под Анапой, уже в
присутствии Владимира Путина, сварили первый символический стык на газопроводе
«Южный поток». Труба по дну Черного моря дойдет до болгарской Варны, дальше
одна ветвь пойдет в Италию, а вторая — в Австрию и страны Южной Европы. Всего
же планируется проложить тоже четыре нитки пропускной способностью 63 млрд куб. м в год. Только на строительство газопроводов
потребуется 16 млрд евро, а с учетом создания
инфраструктуры на территории России общий объем инвестиций эксперты оценивают в
27 млрд евро.
Здесь,
как и с Nord Stream, маячат
призраки неизвестности. Один — позиция Украины: ведь 63 млрд
куб. м — это как раз транзит, который в «Южный поток» намереваются перебросить
из украинской системы. Увеличение поставок не грозит: новые контракты в Европе
не заключались, дай бог прежние сохранить. Ходили слухи, что Украина получит
скидку к цене газа, если допустит «Газпром» до участия в управлении своей
государственной системой газопроводов (ГТС) до 2017 года. И тогда третью и
четвертую ветки «Южного потока» строить не будут. Однако Украина договаривается
с Европой о добыче на своей территории газа из сланцев и ведет переговоры с
Туркменией о поставках газа. На этом фоне договоренности с Москвой зависли.
Теоретически
газа должно хватить, чтобы заполнять нитки и северного, и южного потоков. Хоть
и с солидным отставанием от прежних сроков, но все же началась эксплуатация
крупнейшего Бованенковского месторождения на
полуострове Ямал. По словам Владимира Путина, здесь «ежегодно будут добывать
115 млрд куб. м газа, а в ближайшем будущем уже 140
млрд. Это чуть меньше всего нашего экспорта в Европу». На ямальском
морозе почетные гости чуть ли не чепчики в воздух бросали. А между тем есть
серьезный повод для беспокойства. Может получиться так, что, когда газ с Бованенкова пойдет бурным потоком, спрос упадет не только в
Европе. Почти на треть уже снизились наши поставки в СНГ, и эксперты говорят,
что бывшие республики и дальше будут сокращать закупки российского газа. Основной
потребитель — «Нафтогаз» Украины — уже объявил о
снижении закупок с 52 млрд куб. м до 27 млрд. Причина
— высокие цены. Соседи намерены замещать наш газ углем и жестко экономить
энергию.
Кроме
того, в стоимости трубопроводов сидят и огромные коррупционные надбавки. По
оценкам экспертов, километр строительства обходится налогоплательщикам и
государству минимум в полтора раза дороже по сравнению с зарубежными аналогами.
Великий экономист Адам Смит писал, что размер желудка человека сдерживает
желание поглощать еду без меры. Но стремление обладать мебелью, украшениями и
предметами роскоши не знает предела.
Жадный платит
трижды
Для
России замаячил новый призрак: так называемый третий энергопакет
законов, которые ЕС утвердил в 2009 году. Они требуют разделить бизнес по
продаже и транспорту газа. Причем — задним числом. На переговорах с канцлером
Германии Ангелой Меркель президент Путин назвал это положение «вредным»,
поскольку новые правила подрывают уверенность в прибыльности старых инвестиций.
И не только России, но и немецких партнеров. Г-жа Меркель парировала: она не
возражает относительно загрузки трубопроводов одним российским газом, но если
нет конкурентов. «Я рекомендую принимать вещи такими,
какие они есть, — философски заключила г-жа Меркель, — и использовать ту
свободу действий, которую они предоставляют». Границы предстоящей свободы
России кажутся тесноватыми. Спешку со строительством «Южного потока» эксперты
связывают еще и с попыткой вывести проект из-под удара третьего энергопакета. Однако знаток всех тайн газовой отрасли
Михаил Крутихин, партнер консалтинговой компании Rus Energy, называет попытки
Москвы тщетными. И предсказывает, что «Европа получит для себя газопровод,
построенный за русские деньги, а пользоваться им будут независимые операторы,
против участия которых и возражает сегодня Москва». С Крутихиным
согласны и другие аналитики.
Что же
получается? Здесь я вернусь к тому, с чего начал, — к кремлевскому совещанию. Я
утаил один совет президента Путина главе «Газпрома» Миллеру: «Мы… должны
действовать предельно расчетливо и гибко». Расчетливо и гибко! Но в том-то и
беда, что этих качеств не хватает, кажется, самому президенту Путину! Аналитики
посчитали, что пропускная способность наших газопроводов в Европу, которые,
напомню, строятся с подачи самого Владимира Путина, к 2020 году со 160 млрд куб. м увеличится до 290—340 млрд (в зависимости от
числа ниток). А поставки в Европу вряд ли превысят 170 млрд
куб. м. Так что излишек наших транспортных мощностей гарантирован. Ну и где
здесь пахнет предельной расчетливостью?
Одно
тянет за собой другое. Как я уже упоминал, «Газпром» объявил о снижении
прибыли. И нет никаких надежд наверстать
упущенное: спрос на россий-ский газ падает. Виной тому
не только силовая экспансия «Газпрома» в Европу, пугающая партнеров, но и США,
где собственный сланцевый газ, который упорно игнорировала наша монополия,
полностью заместил импорт в Америку из Египта и Катара. А топливо этих стран
устремилось на рынки Европы. Более того, еще в 2010 году Америка впервые за шесть
лет обогнала Россию по объемам добычи газа и готовится начать его экспорт. На
сей счет уже подписаны соглашения с двадцатью
странами. Если Конгресс одобрит, экспорт к 2020 году может составить 200 млрд кубометров. Для сравнения, «Газпром» продает странам ЕС
150 млрд кубометров в год. И уж совсем невероятный
шаг: Европа, презрев свои «зеленые» принципы, почти на четверть увеличила
использование угля. Даже из Венесуэлы! Везет его за тридевять земель, только бы
обуздать непомерную жадность и амбиции «Газпрома». Конечно, цена газа в Европе
сильно упала.
Здесь
я скажу о главной занозе, торчащей из третьего энергопакета:
распространение его требований на прежние контракты «Газпрома». Разумеется, это
юридический нонсенс, которым, кстати, для внутреннего употребления пользуются
российские власти. А зачем это понадобилось ЕС? Думаю, что и здесь сработал
страх перед аппетитами вельможных бенефициаров «Газпрома», владеющих пакетами
его акций. Если «Газпром» до последнего настаивал на цене в 400 евро за 1000
куб. м, то европейский рынок опустился до 200 евро! Но еще больше ЕС возмутила
дискриминация Москвой восточных стран Европы, чего не могла игнорировать Ангела
Меркель. Например, Польша платит 500 евро за 1000 куб. м российского газа. Это
дало повод подозревать нашего монополиста в ограничении конкуренции и
несправедливом ценообразовании. Изучаются контракты
«Газпрома» в Польше, Чехии, Словакии, Венгрии, Болгарии, Эстонии, Литве и
Латвии. Одно арбитражное разбирательство закончилось в пользу чешской PWE Transgas, которая
обжаловала козырный принцип «Газпрома»: либо бери товар по навязанным ценам в
рамках долгосрочных контрактов, либо плати штрафы за то, что не выкупил весь
газ, объемы которого в этих контрактах прописаны. Если расследование
Еврокомиссии подтвердит подозрения в двойной игре, «Газпрому» светят
многомиллиардные штрафы. По правилам ЕС — 10% выручки.
Похоже,
вначале судебные преследования не очень пугали тех, кто на самом деле управляет
«Газпромом». Ведь они привыкли безнаказанно исповедовать принцип Джона Моргана,
который в начале прошлого века прославился не только своим богатством, но и
отношением к праву. Морган говорил: «Мне не нужен юрист, который рассказывает,
чего я не могу сделать. Я нанимаю его затем, чтобы он объяснил, как делать то,
что я хочу». Это отношение к праву покоилось на более широком кредо Моргана: «Я
не должен обществу ничего!».
Эта
свобода «Газпрома» «по Моргану» от общественных обязательств видна не только в
том, что цена газа для россиян ежегодно растет на 15%, но и в легкости, с которой
монополия отмахнулась от намерений Минфина поднять монополии налоги. Они много
лет значительно меньше, чем у нефтяников. Однако «Газпром» наговорил таких
страстей, поднял такую бурю в СМИ, что Минфин отступил. А может, ему
настоятельно посоветовали. И хотя налоги все-таки увеличились, однако не столь
высоко, как намеревался сделать Минфин. А между
прочим, эти налоги пришлись бы весьма кстати для выполнения предвыборных
обещаний президента…
Словом,
хоть тресни — а не получается у «Газпрома» работать гибко! Ведь что такое наша
газовая монополия? Это, один к одному, советское наследие, Мингаз-пром,
сконструированный по рутинной модели. Независимые эксперты давно говорят, что
такой монстр напрочь лишен гибкости и его нужно разбить
на современные рыночные компании. Выделить добычу и транспорт газа, на чем
настаивает и ЕС. Однако президент Путин, требуя работать гибко, и в этом случае
категоричен. Он заявил, что транспорт газа субсидируется добычей и не
представляет интереса как самостоятельный бизнес («Ведомости» за 3.10.12.).
Однако в России безбедно существует «Транснефть», и
этот факт игнорировать как-то странно.
— Если
«Газпром» хочет работать на европейском рынке, — говорит авторитетный эксперт
Михаил Корчемкин, — оспаривать это требование ЕС
бессмысленно. К тому же аргумент о неэффективности неубедителен. Трубопроводный
бизнес рентабелен во всем мире. А убытки приносит строительство ненужных
газопроводов. Если выделить транспорт газа, высокая коррупционная составляющая
станет очевидной.
Вот уж
поистине: если скупой платит дважды, то жадный —
трижды! Я говорю не только о колоссальном снижении прибыли. Кстати, потеряв
треть ее, «Газпром» все еще остается по этому показателю на первом месте в
мире. Не в меру разбухшая подушка лишний раз подчеркивает тот факт, что прибыль
наша монополия зарабатывала отнюдь не в честной конкурентной борьбе. Что
подтверждает и катастрофическая убыль капитализации газовой монополии. «Хуже
“Газпрома” в мире никого нет, — считает экономист Сергей Алексашенко. —
Потерять с 2008 года более половины своей стоимости — такого никому не
удавалось!» А ведь за этим фактом — и удешевление акций, принадлежащих тем
самым вельможным бенефициарам, которые заставляли «Газпром» удерживать в Европе
дикие цены, без оглядки на последствия сланцевой революции и прочие реалии
рынка.
Тем не
менее эти люди продолжают гордиться тем, что «Газпром»
остается самой прибыльной компанией мира. А надо бы насторожиться: ведь ей и
дальше грозит потеря прибыли, если ничего не делать со структурой и
управлением. Даже в вузовских учебниках сказано про элементарный экономический
закон: прибыли уравновешиваются при конкуренции. А она в Европе обострилась. И
монополия в силу этого не может быть эффективной и современной, потому что, по
своей природе, она неповоротлива. Но простота экономических законов кажется
некоторым людям обманчивой: ведь коли законы так просты
— значит, можно их игнорировать. Правда, тем, кто на них взирает свысока, эти
законы начинают мстить. Как-то Макс Планк, гениальный математик, автор
выдающейся теории квантовой механики, признался не менее гениальному экономисту
Джону Кейнсу, что подумывал заняться экономикой. Но
решил, что она слишком сложна.
Способность
работать гибко, что рекомендовал «Газпрому» президент Путин, прямо связана с
избавлением от пороков дикого капитализма на стадии его становления, которые
видны в России на каждом шагу. Здесь власти, как нельзя
кстати, и показать бы пример, возвыситься над интересами отдельных ее
представителей, какую бы должность они ни занимали, освободиться от эгоизма,
высокомерия и стяжательства. Однако вероятность такого развития событий, как мы
видим на примере тех, кто на самом деле управляет «Газпромом», невелика. Еще
один великий экономист Джон Милль писал: «Если умы недостаточно изящны, им не
нужны изящные побуждения к действию».
Сланцы — не пляжные тапочки
Снова
возвращаюсь к заявлению президента Путина на кремлевском совещании.
Легкомысленно отмахнувшись от его совета относительно добычи сланцевого газа,
председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер все-таки признал, что
«сланцевая нефть представляет заметный интерес». Вскоре появились сообщения,
что «Газпром нефть» (бывший «Юкос»),
входящая в состав монополии, собирается активно осваивать баженовскую
свиту в Ханты-Мансийском
округе. В 2013 году начнут бурение, развернут разведку.
Если
читатель подумает, что о сланцевой нефти в баженовке
узнали недавно, он сильно ошибется.
—
Фонтан из этой свиты в Салыме мы получили летом 1968
года, — рассказал мне крупный геолог академик Иван Нестеров, всю жизнь занимающийся
Западной Сибирью. — Фонтан был аварийный, около 700 кубов в сутки. Давление
аномальное, на глубине 2900 метров примерно 412—415 атмосфер. Я считал, что
нефть идет из ачимовской свиты, а Фарман Салманов,
экспедиция которого там и действовала, думал, что тюменская свита работает. На баженовку никто не грешил: глина — самая лучшая покрышка!
Какая в глинах нефть? Все-таки пожертвовали мы планом и ради науки пошли на
эксперимент: через каждые 10 метров — каротаж, испытание. Вскрыли ачимовскую свиту — получили дебит около 2 т. Пошли дальше,
только пробурили кровлю баженовки — бабахнул фонтан в
700 кубов! Все! Я тут же опубликовал заметку, что впервые в истории
человечества открыта нефть в глинистых отложениях.
Сейчас есть 92 месторождения в баженовке,
в том числе — на юге Тюменской области, в Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком
округах и в Томской области. Они
«сидят» в госбалансе страны.
— В
Западной Сибири, — утверждает Нестеров, — по работающим технологиям можно
извлекать 127 млрд куб. м нефти. Эти запасы больше,
чем во всем мире! А геологические запасы и вовсе около 500 млрд.
То
есть десятки лет на территории с готовой инфраструктурой под носом крупных
компаний лежат сверхгигантские нефтяные
месторождения, а политики трастят об освоении Арктики
и морского шельфа, к чему наши нефтяники и машиностроители не готовы
технически.
—
Чтобы президент произнес «баженовская свита», мне
понадобилось сорок три года убеждать руководителей страны, — сказал Иван
Нестеров.
Может,
причина глухоты — в себестоимости сланцевой нефти? Некоторые эксперты
утверждают, будто баженовская обойдется дороже обычной, что данные по США сильно пляшут. Не стоит, конечно,
забывать и про то, что в 90-х баррель черного золота стоил меньше 10 долларов.
А от добра, как известно, добра не ищут. Но даже если эксперты, говоря о
себестоимости, правы вообще, то затраты на баженовскую
нефть можно кардинально уменьшить.
— В
этой свите, — говорит Нестеров, — кроме нефти огромные промышленные запасы
урана. Ресурсы извлекаемые — 2—3 млрд т, а мировые
(без Казахстана) всего 600 тыс. т. Я считаю, 20 тыс. т мы можем получить
стоимостью на порядок меньше, чем сегодня: до 5 руб. за килограмм, а в мире
этот килограмм продают за 150 долл. Цена, говорят, до 2015 года такой и
останется.
Мизерные
затраты, по словам Нестерова, связаны с тем, что уран хотя и залегает на
глубине 4 тыс. метров, что сильно пугает атомщиков, но добывать его можно с
помощью уже пробуренных и брошенных нефтяных скважин. Так что, извлеченный
попутно уран сделает баженовскую нефть почти
бесплатной.
Может,
информацию про уран, который страшно дефицитен,
академик Нестеров извлек из своих тайников только сейчас? Увы, он все уши
прожужжал якобы заинтересованным лицам, но те отмахивались, словно от
назойливой мухи.
Наконец,
есть еще одно обстоятельство, которое разводит по разные стороны
ученых-геологов. Это модель сланцевых месторождений. Правда, американцев это не
смущает: они разрабатывают их, не дожидаясь конца ученых споров, а вот наши
споткнулись.
Я
расскажу о концепции группы тюменских ученых, которой руководит Роберт Бембель, профессор, доктор геолого-минералогических и
кандидат физматнаук, за работами которого внимательно
слежу более четверти века. Концепция интересна тем, что представляет собой
новую парадигму, которая включает и модель сланцевых месторождений. В 1979 году
Бембель, вернувшись из многолетней командировки в
Болгарию, получил лабораторию в тюменском филиале ВНИИГеофизика
и, будучи наслышан о баженовской свите, стал
интересоваться деталями. Однако коллеги мало что рассказали: мол, какое-то
чудо-юдо. Тогда и родилась идея вплотную заняться баженовкой
с помощью высокоразрешающей объемной сейсмики (ВОС). Эту технологию создавали в
СССР с 50-х годов, а в 70-е французы изобрели 3D сейсмику. Ее Бембель опробовал в Болгарии, а вернувшись на родину, с
учениками создал программы обработки данных полевых измерений на
высокопроизводительном американском компьютере. С помощью ВОС, в отличие от 2D
сейсмики, появилась возможность получать не плоскую, а объемную, как бы
голографиче-скую картинку недр. Но главное — высокое разрешение импульсов
позволяло выделять не ловушки размером в километр, из десятка которых девять,
по статистике, оказывались пустыми, а мелкие геологические объекты до 50
метров. Они-то, как выяснилось, оказались залежами нефти и газа, большим
перспективным ресурсом Западной Сибири.
Словом,
ВОС стала для геологов таким же техническим прорывом, как в средние века
телескоп для астрономов.
— В
1982 году, — рассказывает Бембель, — мы готовились к
геологической конференции. Что к тому моменту заметили? ВОС дает очень чистый
материал, и мы смогли увидеть рельеф месторождений: элементы антиклиналей и
синклиналей. Это легкие выпуклости и вогнутости рельефа баженовки.
Как правило, на антиклиналях шириной 100—300 метров и высотой около метра
получают повышенные дебиты нефти. Но почему? Вот это никак не могли понять.
В то
время плоттеры были черно-белые, а Бембель прочитал,
что глаз человека на один—два порядка лучше различает цветную информацию.
Попросили студентов раскрасить карандашами разрезы баженовки,
нарисованные компьютером по контурам ВОС.
— Это
сильно впечатляло, — вспоминает Бембель. — Я повесил
раскрашенный разрез возле узкой двери выхода из зала, где шла конференция. Эта
дверь сыграла гигантскую роль! Я докладывал одним из последних перед перерывом.
И обратился к аудитории: мы специально раскрасили разрез, видим, что какая-то
тайна есть, но понять не можем. Давайте всем залом устроим мозговую атаку!
Объявили
перерыв, продолжает Бембель, и вот 700 человек
протискиваются из зала через узкую дверь, а слева от нее висит карта. Каждый
поневоле останавливается и смотрит. После перерыва начинается обсуждение. Чуть
не первым идет выступать крупный человек с огромными черными глазами. Это был
Виктор Исаевич Белкин, крупный геолог и большой умница. Спрашивает меня: а вы
сами-то разве ничего не заметили? Там ведь какие-то столбы выделяются под
скважинами, где нефть. Я помню, как по залу словно
волна пробежала: да, да, мы тоже заметили столбы — говорили коллеги!
С
этого все началось. Во-первых, на этих столбах сидят маленькие антиклинали.
Во-вторых, большая нефть — главная зацепка. Оставалось выяснить, что за столбы
и каково их происхождение.
Позднее
Бембель назовет эти столбы геосолитонными
трубками. По ним из плазменного ядра Земли под огромным давлением и поднимаются
мощные вихри геосолитонов. Прежде всего
водорода и гелия. Встречаясь на своем пути к поверхности с химическими
веществами, они вступают с ними в реакции и образуют разные месторождения
полезных ископаемых: алмазов, нефти, газа, железа и многие другие. Теперь это
уже не догадки, не фантазии. ВОС позволяет точно определять координаты этих
трубок, и геологи бурят не наугад, плодя сухие скважины и вколачивая в них
миллионы долларов, а прицельно попадают в месторождения углеводородов. Правда,
таких геологов очень мало…
Открытие
процессов, идущих в геосолитонных трубках, позволило
сделать Бембелю и другой важнейший вывод: запасы
углеводородов вовсе не конечны, как об этом упорно продолжают твердить и
нефтяники, и политики. Месторождения образуются и пополняются постоянно!
Сегодня с этим согласны и многие другие геологи и химики.
Однако
вернемся к тайнам баженовки. Главная из них — как в
непроница-емых глинах, из которых сложена эта свита, оказалась нефть?
— В
глины накачать что-либо может вещество, которое пролезет сквозь них как через
игольное ушко, — утверждает Бембель. — На это способен
только водород и протонный газ из плазменного ядра Земли, которое ученые
почему-то считают твердым. Атомы протонного газа в 100 000 раз меньше, чем
водорода. И большая нефть получается лишь в тех местах, куда закачаны эти газы.
Если это ионный водород — он очень активный. А сама баженовка
пропитана органикой. Что это значит? А то, что практически за недели, ну — за
месяцы у нас на глазах идет химическая реакция образования нефти!
В
периоды геосолитонной активности водород в импульсном
режиме всегда стремится в верхние горизонты. Дело в том, что микротрещины в
слоистых отложениях баженовки в десятки, если не в
сотни раз шире атомов водорода, не говоря уже о протонном газе. Более того, при
геосолитонной дегазации водород ионизируется. В
результате образуются протоны и электроны, диаметр которых гораздо меньше
атомов водорода. И если уж последние свободно проходят в трещины баженовки, то протоны и электроны — тем более.
— Надо
прямо сказать, — заключает Бембель, — есть геосолитонный столб в баженовке —
будет и нефть, потому что в столбе работает водород. А почему в нескольких ста
метрах ничего нет? Да потому, что баженовка — глина,
и даже самые высокие давления не позволяют нефти продвигаться в стороны. Она
сохраняется только в зоне столба. Но я так и не сказал, почему образуются
антиклинали. Да потому, что вся энергетика, сконцентрированная в осевой части,
долбит центральное место, а по краям все ровно. Антиклинали поэтому и лежат на
столбах-трубках. А повышенное содержание водорода создает аномально высокое пластовое
давление, и оно обеспечивает химическую реакцию с органикой. Вот и вся моя
модель.
— Но в
глинах-то, наверное, иная картина, нежели в песках или других породах…
— Ты
прав, — откликнулся Бембель, — в глинах диаметр
столбов много меньше. Впервые мы увидели это на Приобском месторождении. В
глинах проходят тонкие, как струны, каналы-вихри. В глинистой толще они
оставляют полости и линзочки, в которых, словно в
капсулах, образуются нефть или газ.
— А
что происходит с вихриками дальше?
— В
глинах они сжимаются. Надо учесть, что сила удара вихря в глинах и обычных
породах одинакова, а результаты разные. Породы — песчаники и граниты —
разлетаются, разбиваются, и канальцы, по выходе вихриков
из глин, увеличиваются до диаметра нормальных геосолитонных
трубок.
— Но
если модель, в том числе — и баженовки, такая, как ты
говоришь, то нет необходимости использовать при добыче сланцевой нефти гидроразрыв пласта, как это делают американцы. Не лучше ли
по результатам высокоразреша-ющей объемной сейсмики, зная координаты геосолитонной трубки, с одной попытки попадать прямо в
месторождение?
— Ну
конечно! — завершил Бембель. — Так и делало много лет
Ханты-Мансийское геофизическое объединение, которое я консультировал: в трубки
попадали с одного выстрела, без лишних сухих скважин.
Лучше поздно, чем никогда?
Хотя
«Газпром нефть» и обещала «активно» осваивать баженовку,
однако боюсь, что народная мудрость про «лучше
поздно…» в данном случае вряд ли сработает. Вот что стоит за обещанной
«активностью». Только к 2021 году «Газпром нефть» планирует извлекать по
миллиону тонн в год, а уже через пять лет и этот объем начнет падать. Такая
капля ни на йоту не повлияет на общую ситуацию в отрасли.
Правда,
еще и у «Роснефти», помимо Западной Сибири, есть договоренности с норвежской Statoil исследовать отложения сланцевой нефти в
Ставропольском крае. Компании намерены совместно разрабатывать залежи. Правда,
если обнаружат коммерческие запасы.
Еще
год назад эксперты прогнозировали, что к 2020 году США догонят Саудовскую
Аравию, которая сегодня добывает 11,6 млн баррелей в
сутки. Похоже, эксперты ошиблись, и здорово.
Министерство энергетики США прогнозирует, что страна уже в 2013 году выйдет на
производство 11,4 млн баррелей в сутки. Правда, с
учетом всех жидких углеводородов, полученных с помощью разных технологий. В том
числе — «зеленых».
Это
чревато для России новыми сюрпризами. По итогам первого полугодия 2012 года она
еще лидирует в мире. Однако, вопреки благостным заявлениям наших руководителей,
добыча растет черепашьими темпами: по версии ОПЕК, за первые шесть месяцев 2012
года она увеличилась всего на 1,6%. За этот же период в Саудовской Аравии
показатель вырос на 11,3%, в США — на 11%. Если ситуация сохранится, то Россия
скатится на третье место.
Вероятность
таких событий подтвердил и Алексей Варламов, генеральный директор ФГУП
«Всероссийский научно-исследовательский геологический нефтяной институт». Он
заявил, что к 2020 году добыча в России упадет на 19%, до 415 млн т. И другие эксперты считают, что в ближайшие годы
разработка месторождений в Восточной Сибири и на шельфе не компенсирует падения
на старых месторождениях.
Глядя
на США, говорят о том, что мир ждет вовсе не дефицит, а изобилие нефти. Так,
например, в обстоятельном июньском докладе «Oil: The Next Revolution»,
подготовленном под руководством авторитетного экс-главы итальянского нефтяного
гиганта Eni Леонардо Мауджери,
утверждается, что к 2020 году мировое производство нефти может вырасти аж на
20% (с 93 млн до 110 млн баррелей в день).
Основными драйверами станут США, Канада, Ирак и Бразилия. Сокращение ожидается
в Иране, Мексике, Великобритании и Норвегии.
Опять
про Америку. До 2008 года добыча там заметно снижалась, но за послед-ние четыре
года заговорили о явном буме. Аналитики американской энергоконсалтинговой
компании Bentek Energy даже
более оптимистичны, чем Мауджери: они прогнозируют
пик добычи североамериканской нефти всего к 2016 году.
Например,
сланцевое месторождение Баккен в Северной Дакоте с
2006 года прошло путь от добычи нескольких баррелей в день до 530 тыс. баррелей
к декабрю 2011 года. А сланцевых месторождений, сравнимых по запасам с Баккеном, в США еще минимум двадцать. Америке вполне по
силам стать вторым после Саудовской Аравии производителем чистой нефти уже к
2020 году. Аналитики Goldman Sachs
разделяют оптимизм своих коллег и считают, что США могут стать первым в мире
производителем нефти даже к 2017 году. Сitigroup
отмечает, что экспорт нефтепродуктов из Америки уже сегодня увеличился почти на
четверть по сравнению с 2010 годом. Но это «семечки». Ожидается, что к 2020
году США смогут поднять добычу собственной сланцевой нефти с 15 млн баррелей в сутки до 27 млн. Это равносильно появлению на
мировом рынке еще одной России либо Саудовской Аравии. При этом цена сырья
упадет до 85 долл. Напомню, что Россия сводит в бюджете концы с концами при
цене 100, а план ближайших трех лет базируется на цене 110 долл. Правда,
минфиновские чиновники хорохорятся, обещают сбалансировать бюджет и выполнить
социальные программы при цене нефти и в 80 долл., но, как говорится, свежо
предание… В последний бюджет не попало финансирование
предвыборных социальных обещаний президента, что вызвало скандал.
Хуже
всего, что разворачивается и другой сценарий, как всегда для России не-ожиданный.
Дело в том, что оканчивается сырьевой суперцикл в
мире. Прежде всего это видно по потреблению металлов
Китаем. Цены достигли потолка, а темпы спроса, выросшие за
последние десять лет в пять раз, падают. Сейчас Китай, в расчете на
одного жителя, потребляет вдвое больше стали, чем европеец или американец.
Других стран, способных компенсировать падение темпов китайского спроса, в мире
нет. А металлы не только занимают существенную долю нашего экспорта — чтобы их
выплавить, требуется энергия, все те же углеводороды. Таким образом, падение
спроса на металлы потянет за собой и снижение спроса на разные виды энергии.
Кроме того, появляются куда как более энергоэкономные
новые технологии.
Похоже,
эти прогнозы начинают сбываться. По данным EIA, в трех из четырех крупнейших
экономиках мира — США, ЕС и Японии — дневной спрос на нефть в последние годы
устойчиво сокращается. Ну а сочетание двух факторов — роста собственной добычи
и все более скромного потребления резко снижает импорт нефти. Если в той же
Америке с 2004 по 2008 год импорт зашкаливал за 12 млн
баррелей в день, то сейчас он снизился до 8 млн. До предкризисных
показателей далеко и остальной развитой части мира: с 2007 по 2011 год
европейские страны сократили потребление с 16,2 млн баррелей в день до
15 млн, Япония — с 5 млн до 4,5 млн. Эта тенденция в текущем
году лишь усиливается на фоне рецессии в еврозоне и общей слабости мировой
экономики. Конечный потребительский спрос стагнирует,
а вслед за ним и спрос на нефть.
Правда,
у экспертов есть существенные разногласия относительно себесто-имости сланцевой
нефти. Один известный тюменский ученый-геолог уверял меня,
что себестоимость барреля сланцевой нефти США зашкаливает за 300 долл. Однако,
например, глава департамента Citi по
исследованию энергетических и сырьевых рынков Европы Сет Кляйнман
недавно заявил, что в США эта цифра уже сейчас составляет всего 70 долларов, и
она может упасть еще на 20—25%, поскольку технологии непрерывно
совершенствуются.
А вот
содиректор аналитического отдела агентства «Инвесткафе»
Григорий Бирг считает: пока себестоимость барреля
сланцевой нефти подпирает под 90 долларов, это существенно выше затрат при
традиционной добыче. Да, разрабатываются экспериментальные технологии, которые
могут снизить себестоимость и до 30 долларов, однако они еще далеки от широкого
применения. Поэтому вряд ли цена нефти опустится существенно ниже 100 долл. в
ближайшем будущем.
Можно
по-разному относиться к этим дискуссиям, но ведь кроме них есть реальные
события. Например, вывоз нефтепродуктов из Америки увеличился почти на треть по
сравнению с 2010 годом, и по этой статье страна теперь — чистый экспортер. А
вот Россия и здесь не радует. Вопреки ожиданиям правительства, нефтяники не
успели модернизировать заводы в согласованные сроки. Например, «Татнефть»
откладывает удвоение мощности своего НПЗ «Танеко» с 7
млн т в год до 14 млн т из-за налогового режима.
Гендиректор компании г-н Тахаутдинов объяснил, что
нужна стабильная финансовая политика. «Мы вошли в проект “Танеко”,
— рассказал он, — при одних финансовых условиях, сейчас их уже один раз
изменили, и говорят, что еще будут менять. На такие крупные инвестиции нужна
стабильность…».
Сейчас, когда конец углеводородной лафы
для России не за горами, возможны, как мне кажется, два пути.
Первый:
по-прежнему сидеть на сырьевой игле, пытаясь увеличивать добычу нефти, а также
всеми правдами-неправдами заставляя мир до поры до времени покупать наш газ по
компромиссным ценам. Но и здесь требуются крутые перемены. Старые нефтяные
месторождения севера Западной Сибири обводнены более чем на 90 процентов, из
них, сколько ни старайся, больше не вы-жмешь. Тем более — по сносной
себестоимости.
Наконец,
есть геосолитонная концепция профессора Роберта Бембеля. Однако ее официальная наука и чиновники не
признают. Но даже если случится чудо и эти открытия широко пойдут в практику —
миру уже не понадобится столько нефти. Мы прозевали свой звездный час.
Второй
путь для России известен: переходя на новую парадигму образования и добычи
углеводородов, которые еще долго будут необходимы, параллельно и очень
интенсивно развивать инновации, современные отрасли экономики. Но об этом пока
только говорят, и, по моим наблюдениям, не так предметно, как еще год назад.
Похоже, стабильность для моей страны с имперскими замашками на каждом
историческом этапе оборачивается классическим застоем. А империи существуют до
тех пор, пока они в состоянии себя прокормить, сказал как-то английский
экономист Джон Гобсон. Да, прилавки наших магазинов
ломятся от еды, но вот денег у многих маловато, чтобы покупать разные товары. И
реальных доходов не станет больше, пока нефть и газ служат квазиденьгами
для избранных, пока все проблемы будут решаться по запоздалым и нелепым
приказам сверху, а не по инициативе предпринимателей, слышащих сигналы рынка и
общества.
