Школа безумных регулировщиков

В одной из пьес Вампилова парикмахер Наконечников на вопрос “А как их писать, пьесы-то?” получает бесценный совет: “Пишешь: “Катя”. Ставишь точку. Потом пишешь, что эта Катя говорит. Потом “Петя”. Снова ставишь точку, и что этот Петя той Кате отвечает”.

К сожалению, нам никогда не увидеть творения Наконечникова. Пьеса Вампилова осталась неоконченной. Сам Александр Валентинович писать тексты для театра учился в Литературном институте, и получилось так, что на сцене увидел свои пьесы, став уже зрелым драматургом. Сейчас сложно сказать, чему там учили Вампилова в Лите. Но, скорей всего, ничего сильно не изменилось с тех пор. Раз в неделю по вторникам на семинар собираются студенты-драматурги, читают пьесы, обсуждают их. Мастер, а чаще всего помощник мастера говорит свое веское слово, и студенты расходятся, жалуясь друг другу, что никто не понимает глубины их замысла.

Насколько известно, после смерти Розова практики театра редко берутся за преподавание в Литературном институте (драматурги А. Коровкин и В. Малягин — исключение), и с тех пор там правят теоретики и театральные критики. Они скептически относятся к зрителю и больше рассказывают о своей жизни в искусстве, чем о конструкции сюжета.

Однако из стен Литинститута вышли практики экрана и сцены. Из старших по возрасту Н. Коляда, чуть моложе М. Курочкин, покойный В. Леванов, сценарист С. Калужанов и др.

Искусство драматического писателя сложное, в идеале должно оно соединять в себе вдохновение и четкий расчет. У настоящего драматурга множество ограничений, он загнан в коробку сцены, и это, в идеале, должно подхлестывать его фантазию.

Можно ли научиться писать пьесы и сценарии? Можно. Даже человек малоодаренный, посетив нужные курсы, приложив усилия, представит текст. Там все будет правильно, слева — кто говорит, справа — что говорит. По всем признакам это будет пьеса. Будут и сюжет, и осложнения на пути героя. Будет какая-никакая тема. По внешним признакам — настоящая пьеса (сценарий). Единственное, чего не хватает, — таланта. За талант специалисты по драматургии, которых все больше и больше становится на нашем рынке, не отвечают. А вот технике, ремеслу обучить могут. И успешно это делают.

Начнем с известного советского-российского режиссера Александра Митты. Это практик, владеющий несколькими кинематографическими профессиями и снявший “Экипаж”, “Таежный роман” и др. Митта сам пишет сценарии к своим фильмам или активно участвует в их создании. Он давно и успешно преподает в Гамбургской киношколе. Со временем он разработал целую систему обучения мастерству драматурга, которую с завидной ясностью изложил в книге “Кино между адом и раем”. Талантливый художник, Митта сам нарисовал к ней иллюстрации. Нечто среднее между комиксами и режиссерскими раскадровками. Смешные кривоногие человечки шагают по изломанным стрелкам и падают в пропасти, которыми Митта обозначает бреши на пути героя.

К этой книге профессионалы относятся с уважением, а пытливые неофиты могут ознакомиться с основными принципами построения сценарной конструкции.

Время от времени режиссер Митта в своей школе-студии проводит мастер-классы, на которых излагает содержание своей книги, укладываясь в несколько дней. Человек он симпатичный, увлекающийся, и студенты быстро попадают под его обаяние.

Проблема, однако, в том, что Александр Наумович и сам находится под обаянием своей теории и уверен, что в мире все уже было написано и снято. Знакомые авторы рассказывают, что в работе с ним доходит до абсурда. Сцена написана. Митта спрашивает:

— Где-нибудь была такая сцена? В каком-нибудь фильме…

Сценаристы чешут лбы.

— Вроде бы, нет…

— Тогда она не подходит, — и Митта заставляет сцену переписывать.

Хронический синдром архетипизма.

В самом начале девяностых годов прошлого века появилась книга Александра Червинского “Как хорошо продать хороший сценарий”. Компиляция из многочисленных американских учебников по драматургии. Червинский сам очень одаренный драматург, сценарист “Темы” и автор пьесы “Счастье мое”, свел в небольшую брошюрку секреты трудного и высокооплачиваемого мастерства. В качестве примера идеального во всех отношениях сценария в книге приводилось начало “Китайского квартала”, сценария, отмеченного “Оскаром”. Во ВГИКе, в свое время, на книгу Червинского был ажиотажный спрос. Тогда еще учебников по сценарному мастерству в России не продавалось. Сейчас ситуация изменилась к лучшему.

Несколько слов о ВГИКе. В отличие от Литературного института в институте кинематографии обучением драматургов занимаются люди, сказавшие свое веское слово в профессии. Например, Юрий Арабов, известный поэт, прозаик и сценарист, ныне заведующий кафедрой.

Как кинодраматург Юрий Николаевич обладает своим неповторимым творческим почерком. Однако как преподаватель сценарного мастерства он универсал высшей пробы, способный посвятить лекцию, например, ремарке.

Арабов на примере фильмов из собственной коллекции обучает построению сюжета, мастерству написания диалога. Мало того, Юрий Николаевич как никто печется о своих учениках. Без страха зовет их к себе в соавторы (не опасаясь конкуренции!) и помогает пристраивать сценарии. Один из многих удачных примеров — фильм “Остров”, снятый по сценарию Дмитрия Соболева, студента мастерской Ю. Арабова.

Глядя со стороны, ощущаешь, что во ВГИКе, как бы его ни ругали, есть жизнь. Заведение это выпускает профессионалов, успешно совмещающих работу в театре и в кино (К. Драгунская, М. Дурненков, К. Костенко и др.).

С другой стороны, обучение в институте кинематографии занимает в среднем четыре-пять лет. Не много ли для изучения основных законов драматургии и построения истории, которые известнейший американский педагог и теоретик драмы Роберт Макки (о нем речь пойдет ниже) излагает за четыре дня на своем семинаре.

Обучение во ВГИКе для сценаристов (и не только для них) часто превращается в тусовку, в которой, опять же, не находится места практическим занятиям. И это беда большинства творческих вузов.

Часто слышишь мнение, что для того чтобы научиться писать пьесы, надо просто писать и больше ничего. Однако, для того чтобы дойти до Парижа, недостаточно просто идти. Надо знать дорогу, и неплохо бы сделать заранее заграничный паспорт и побеспокоиться о визе. Впрочем, дорога — это самое главное.

Не зря среди драматургов достаточно много бывших артистов. Образно говоря, они уже стоят на дороге. Им начать движение проще.

Артист, начинающий писать пьесы, обладает определенным опытом и знанием сцены. Такому легче достичь определенных успехов на поприще драматического писателя. Можно вспомнить покойного Владимира Гуркина, автора аншлаговой пьесы “Любовь и голуби” и автора сценария одноименного фильма. В. Гуркин пришел в драматургию из актеров. Он прекрасно представлял себе, как артисты будут произносить написанный им текст, он был на их стороне, писал для них полноценные характеры и знал, что актер, а тем паче актриса душу вынут из режиссера, если ему/ей понравится роль.

Никто при этом не отменяет работы за столом, “за закрытой дверью”, по меткому выражению Стивена Кинга. Есть драматурги, которым чувство сцены дано от природы. Один из самых успешных российских театральных драматургов Валентин Красногоров — ученый, доктор технических наук. Судя по всему, В. Красногоров подошел к новой профессии как к уравнению, которое надо решить. Что хотят театры? — задал себе вопрос драматург. Не самый глупый вопрос, между прочим. Российские театры хотят комедии с женскими ролями. Если сказать точнее, выгодными ролями для актрис в возрасте. Валентин Красногоров учел пожелания. Но, вместе с тем, он взял на себя огромный труд освоить драматургическую технику. Как результат, пьесы Красногорова не сходят с подмостков и, по факту, он в данный момент один из самых кассовых театральных драматургов России.

Алексей Поярков — автор “Ликвидации”, одного из самых значительных и популярных сериалов последних лет, физик по образованию. Он тоже со скрупулезностью ученого подходит к конструированию сюжетов. Поярков, к тому же, окончил Высшие курсы сценаристов и режиссеров (еще одной кузницы драматургов). Если брать случай Пояркова, то он после окончания курсов успел поработать режиссером, но позже полностью переключился на написание сценариев. Такие случаи не так уж редки (А. Поярков, В. Донсков, А. Велединский и др.).

В России немало конкурсов театральной драматургии: “Любимовка”, “Действующие лица”, “Евразия” — самые известные, но далеко не единственные. Читки новых пьес и обсуждение текстов после читок — это тоже своеобразная школа для драматургов, которые часто оторваны от профессиональной среды в силу характера или в силу дальности проживания.

Существует, здравствует, проходит в двенадцатый раз форум молодых писателей в Липках, устраиваемый С. А. Филатовым. Здесь каждый год на семинаре драматургии собирается дюжина драматургов, и состоявшиеся авторы разбирают пьесы новичков. Сильно достается при этом и тем и другим.

В одной из книг по теории драматургов называют безумными регулировщиками. Они занимаются тем, что в своих произведениях не разводят, а специально сталкивают людей и даже народы.

С каждым днем в крупных городах России возникают киношколы и курсы для начинающих безумных регулировщиков. В одной Москве их уже более десятка. Здесь и киношкола Бекмамбетова, киношкола Михалкова, Московская школа кино и Московская школа нового кино, киношкола Макгаффина — всех не перечесть.

В провинции профессии драматурга учат на курсе Николая Коляды при Екатеринбургском театральном институте. Это практическая школа для театральных писателей. Пьесы учеников Коляды регулярно появляются на афишах театров и столичных, и провинциальных. Это В. Сигарев, Я. Пулинович, А. Архипов, А. Югов, О. Богаев и многие другие. Такой вот десант профессиональных драматургов.

Расписание занятий на курсе Коляды не меняется уже много лет. Не меняется и аудитория. По субботам в 14.00 в 304-й аудитории на третьем этаже Коляда собирает учеников. На семинаре читают и обсуждают пьесы. Причем сам Коляда, пьесы которого идут по всему миру, тоже читает и предлагает для обсуждения свои новые тексты. И не боится критики, нападок, и готов улучшать, править и чистить пьесы, и не считает их вырубленными на века в граните. По факту подобный подход приносит щедрые плоды.

Семинары и киношколы (иногда теле- и кинокомпании) время от времени привозят в столицу известных сценаристов и учителей сценарного мастерства.

Например, известный американский сценарист Нил Ландау, постоянно работающий с компанией “Амедиа”. В свободное от правки русских сценариев время Нил дает мастер-классы, где толково излагает теорию драматургии. В прошлом году он даже выпустил книгу на русском и тоже с рисунками. В отличие от Митты, рисовал Ландау не сам, но рисунки вполне себе помогают усвоить основные принципы создания увлекательной истории.

Из компаний, регулярно привозящих в столицу специалистов по драме, хочется отметить “Cinemotion”. Не рекламы ради. Именно они второй год подряд заманивают в Россию самого, пожалуй, известного учителя сценарного мастерства — Роберта Макки. Ученики Макки в общей сложности получили 32 “Оскара” и 168 премий “Эмми”. И это именно за лучшие сценарии. Сам Макки консультирует крупнейшие кинокомпании и перемещается по миру, давая мастер-классы.

Макки — это пожилой, седой господин с белыми кустистыми бровями и цепким холодным взглядом. В первый раз он посетил столицу в прошлом году, чтобы провести семинар с простым названием “История”. В кинотеатре на пятьсот мест собрались сценаристы, редакторы ведущих теле- и кинокомпаний и просто состоятельные любопытные. Семинар был недешев.

Макки вышел к публике с пюпитром из дерева. На пюпитре лежала книга в кожаном переплете. Макки начал говорить, заглядывая в книгу, и говорил четыре дня подряд, с перерывом на обед и сон. Поразительная выносливость и энергия. Аудитория собиралась в девяти часам и расходилась, уставшая и переполненная знаниями, в шесть вечера. Сам Макки, кажется, не уставал. Или делал вид. Актер в прошлом, он превратил семинар в театр одного актера. Простым, доступным английским он излагал секреты создания идеальной истории. Перемежал теоретическую, сухую часть актерскими анекдотами и рассказами из своей личной жизни: “Пришел как-то ко мне на семинар Кирк Дуглас и говорит: “Роберт…””. Впрочем, охотно веришь, что к Макки приходил и Дуглас, и лидер “Монти Пайтонов” Джон Клиз, и прочие звезды.

Для профессионального писателя несомненна польза информации, излагаемой Макки. Макки говорит с трибуны: “Я не могу научить вас писать, зато я могу рассказать, что есть история”. И рассказывает, препарируя на составные части мировые архетипические сюжеты. Рисует простые, понятные графики, на которых герой со своим желанием показан стрелочкой, а позади него нарисована пропасть с крупной надписью “РИСК”. Иначе говоря, что будет, если герой не пойдет по своему пути? Что в этом случае герою грозит? Ведь забывают писатели о простой вещи: появляется риск — появляется интерес.

В этом году Макки читал курс лекций под общим названием “Жанры”, разбирал по косточкам фильм ужасов “Семь” и говорил, что для юмора в современном мире не существует запретных тем. И снова, и снова повторял простые законы построения увлекательной истории.

Макки знает, что делает. Драматургия — коварная штука. Писателю легче забыть ее законы. Облегчить себе жизнь. Легче регулировщику не сталкивать персонажей лбами. Пусть живут себе безмятежно, желают друг другу приятного аппетита, встречаясь, раскланиваются. Но покой — смерть для драмы. Покой — это скука, пустые кресла в театрах и кинозалах.

Во избежание покоя драматург должен постоянно вспоминать азбуку профессии: вспоминать о конфликте, перипетиях, желаниях и внутренних противоречиях характера — в общем, обо всей этой “ерунде”, которая ничто для зрителя и всё для драматурга.

В последний день своего семинара Макки показывал фильм “Касабланка”, останавливал его после каждой сцены и рассказывал о принципах построения сюжета, обращая внимание и на режиссуру с актерской игрой. Макки фильм “Касабланка” обожает, хотя смотрел его, наверное, несколько сотен раз.

А после появившейся на экране надписи “The End” Макки улыбнулся и объявил: “Я хочу угостить вас всех шампанским”. Надо сказать, что в зале к тому времени собралось уже человек шестьсот. Со всей Москвы сбежались любители драматургии. Всем шампанского? Это шутка? Макки театрально махнул рукой, и вынырнули девушки-ассистентки, понесли по рядам подносы с шампанским в пластиковых бокальчиках. И всем хватило. Это, конечно, подкупило аудиторию. А когда Макки пустил слезу, поблагодарив “всех русских и прекрасную Россию”, публика зашлась аплодисментами.

Какой успех! А Макки всего лишь написал для себя самого профессиональный сценарий.