Виктор Суворов. Выбор. Контроль. — М.: АСТ-ЛТД, 1997.
Разбор новых книг “историка-ревизиониста” (т.е. историка, ревизующего общепринятые представления) Виктора Суворова/Резуна — а уже вышли два романа этой приключенческой серии: “Контроль” и “Выбор” (“АСТ-ЛТД”, М, 1997 г.) — хочется начать с категорической оговорки: это — не реклама! Говорить о них как о серьезной литературе невозможно, но и от комплимента трудно удержаться. Написаны романы лихо и читаются на одном дыхании. Автор — историк, разведчик и отменный аналитик — по существу вернул в нашу словесность новый жанр — “граф-монте-кристиаду”. Это чудесно — такой незатейливой свежести исполнения не было давно. Более того, В. Суворову удалось почти невероятное — произвести диалектический синтез авантюрных романов А. Дюма и такого шедевра молодой М. Шагинян, как “Месс Менд” с ее тайным союзом сознательных пролетариев, проникающих через тайные ходы в домах и офисах эксплуататоров и разоблачающих их заговоры.
Итак, 1938-й и другие годы. Вырываясь с потайной линии московского метро, по просторам Страны Советов мчатся вездесущие сверхсекретные поезда со сталинскими курьерами. В тихом монастыре действует зловещий сверхсекретный Институт (Друзей) Мировой Революции — это одновременно сталинская суперохранка для контроля над НКВД, штаб по подготовке Второй мировой войны, учебный пыточный застенок, лаборатория по изучению людоедства и, если вам мало всего предыдущего — центр, где из очаровательных девушек-парашютисток готовят “мердер-команды” для истребления деятелей, становящихся неугодными Сталину. Телепат и ясновидец из Германии (его явный прототип — Вольф Мессинг) становится сверхсекретным Личным Советником Сталина в деле установления сталинского мирового господства. Единственное условие чародея вождю народов — после торжества Мировой Революции на земном шаре должна быть установлена Абсолютная Всемирная монархия, поскольку чародей — убежденный монархист в душе. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) это условие принимает и сверхсекретными постановлениями ЦК террористам и террористкам, которым поручены ликвидации глав иностранных государств, присваиваются звания королей и принцесс (инфант) соответствующих стран. Отважная парашютистка, сверхталантливая мнемонистка, разумеется, тайная аристократка и красавица Анна Стрелецкая, по кличке Жар-Птица, пройдя через множество приключений, счастливо избежав расстрельной ямы и чудом спася Сталина от заговора Ежова, стремится к созданию собственной империи, для начала сколотив из спившихся белогвардейцев транснациональный гангстерский синдикат рэкетиров и — на пути к мировому господству — подчиняет своему влиянию модный испанский курорт... Все это необычайно захватывает.
Единственное но — В. Суворов, без сомнения, вошедший в отечественную историю как человек, взорвавший один из основных советских мифов — МИФ О СОРОК ПЕРВОМ ГОДЕ, поставил на карту авантюрной романистики всю свою профессиональную репутацию тонкого и компетентного исследователя. Историк-ревизионист может рассчитывать на уважение только при безукоризненном следовании фактам — и документальным данным, и, так сказать, фактам исторической логики. Малейшее сомнение — и конформное сознание с удовольствием отбрасывает его шокирующие построения во имя уютного сохранения привычной и комфортной картины мира. Так общественное мнение бескомпромиссно отворачивается от радикала-оппозиционера, если на него падает хоть тень подозрений в неблаговидном поведении, но легко прощает находящемуся у власти деятелю куда более серьезные грешки (от добра добра...). Поэтому так отчаянно, как это сделал В. Суворов, решиться на кардинальную ревизию одного из основополагающих постулатов современного исторического сознания (и российского, и западного) можно только в том случае, если твоя научная добросовестность совершенно безупречна. Ты можешь ошибаться в деталях, ты можешь быть безоглядно размашист в атаках на консервативных оппонентов, но ни для кого не должно быть и тени сомнений в твоем стремлении докопаться до истины и многажды перепроверять все имеющиеся данные. Тем больше риск, если ты делаешь свои — откровенно фантастические — приключенческие романы иллюстрацией к историческим очеркам. Да еще специально это оговариваешь, начиная новую серию. В соответствующем масштабе, это все равно, как если бы А. Солженицын, заявив, что намерен беллетризовать “Архипелаг ГУЛАГ”, начал вдруг жарить романы о любовных похождениях детей Сталина, припутав к этому борьбу тибетских магов с розенкрейцерами, да еще объявив эту борьбу истинной подоплекой истории последних веков, а Сталина сделав внебрачным отпрыском даже не Пржевальского, а кого-то из императорской фамилии.
Очень интересно, насколько Суворов-романист стал своеобразным путеводителем по тайникам советского подсознания. Его дотошное изображение военной машины и спецслужб предвоенного СССР, якобы работающих одновременно и как швейцарские часы, и как японский компьютер, его выворачивание парадной советской пропагандистской картинки “истинным” — адским смыслом (прямо с парада белозубые девчата-парашютисты идут на лабораторные занятия по пыточному делу, сталинские соколы — герои межконтинентальных перелетов — лично командуют массовыми расстрелами, истязаниями заставляя жертвы целовать им сапоги), настойчивое стремление поместить около Сталина-Сатаны Тайного Советника Вождя — честного и мудрого человека, пусть хоть и не затаенного белогвардейца — “державника”, руками Джугашвили уничтожающего большевиков — “красных” погубителей России, а космополита-телепата, но все ж-таки — истового монархиста! Все это воспринимается как набор талантливых пародий на “романы о Сталине”. Но для пародий романам хронически не хватает юмора, даже самого черного. И жутко становится от того, как бесстрашный разоблачитель советских и постсоветских мифов историк В. Суворов столь рабски следует за ними, становясь романистом. Трудно избавиться от впечатления, что романист, околдованный инфернальной жутью своих персонажей, пытается сделать их мало-мальски привлекательными, особенно Царя Коммунистической Преисподни. И если “кремлевского горца” Суворов обелить не может (слишком много он изучил документальных материалов, слишком силен в нем здоровый нутряной антикоммунизм), то рядом с тираном появляется его ближайший друг-тень, вызывающий симпатии читателей. Впрочем, у нас со времен Распутина ни один правитель “сам не правил”. Даже сейчас любители конспирологии точно убеждены, что Россией правит кто угодно — Киссинджер, Клинтон, Коржаков, Сорос, Чубайс или Т. Дьяченко, но только не сам президент — достаточно властный и крутой нынешний президент.
Намолотив такое количество, скажем мягко, “чуши” в своих новых авантюрных романах, В. Суворов крепко рискнул — разумеется, его новые захватывающие триллеры найдут хороший спрос, но вряд ли отныне их автор будет восприниматься как дотошный исследователь, скорее лишь как “небезызвестный беллетрист”. А это не просто печальный конец столь эффектно начатой научной (да, да, научной — ученый вовсе не должен быть скучен и занудлив!) карьеры, это самоликвидация одного из виднейших “разгребателей грязи” нашей эпохи. Если учесть, что весь советский империализм и мессианизм последних десятилетий вышли из ПОБЕДЫ СОРОК ПЯТОГО, а МАЙ 1945-го и сейчас воспринимается как заслуженное и справедливое воздаяние за ИЮНЬ 1941-го, то очевидно, насколько важно доведение изучения корней и истоков второй мировой и Великой Отечественной войн до возможности построить точную и убедительную историческую концепцию. Из сказанного становится понятно, сколь многим рискнул разведчик-аналитик Суворов, став “новым русским Александром Дюма”. Его отважный прорыв из науки слишком рискован, и не только для его карьеры как исследователя, и его доброго имени как добросовестного знатока новейшей истории. Можно понять резоны модного автора, стремящегося любым путем расширить свои рыночные позиции, и мотивы, по которым издатели скорее предпочитают заключать договоры на издание “крутых” псевдоисторических триллеров про “ужасы Лубянки” и “страшные тайны Кремля”, чем на темпераментные по изложению, но достаточно специальные опусы по проблемам зарождения “Второй Троянской”. Тем паче, что массовое увлечение “державностью” и “ностальжи совьетик” не поощряет копание в таких деликатных для национального самосознания вопросах, как истинная роль Москвы в организации катастроф уходящего века. Но в интересах истины надо бы избавить исследователя В. Суворова от бремени дешевого беллетризма, например, создав при спонсорстве какого-нибудь просвещенного либерального миллиардера — и именно “под” Резуна-Суворова — Институт Ревизионистского Анализа Новейшей Истории и издавать его “Труды”. А может быть, давайте помечтаем: у нас возникнет целое движение историков-ревизионистов, объединенных вокруг журнала, допустим, “Аналитическая история” или “Настоящая История”. А исследовательская смелость российских историков-новаторов пойдет дальше пережевывания задов “Теории Мирового Льда” или доказательств истинно русского происхождения Ахилла и его друзей — этрусков.
