С.и. Кормилов

Юрий Коновалов. XIX век: события и люди

Филолог об истории

Юрий Коновалов. ХIХ век: события и люди. — М.: ДПК Пресс, 2009.

Выпускник филфака МГУ, перебравшийся в США, но влюбленный в Англию ХIХ века, которая была тогда двигателем мирового прогресса, выпустил книгу необычного жанра с портретом королевы Виктории на обложке. “В отличие от других подобных изданий, основное внимание в этой книге уделяется не политической и военной, а социальной истории. Наряду с общеизвестными фактами, здесь много сведений, найденных в источниках, которые на русский язык не переводились”, — говорится в аннотации. Источники добросовестно перечислены, компилятивный характер книги автор-составитель не скрывает, но в итоге получилось оригинальное издание, посвященное не просто “социальной”, а социально-бытовой в широком смысле истории (истории науки и просвещения, техники, финансов, политики и культуры и т.д.), интересное и полезное любому гуманитарию (конечно, и филологу, изучающему литературу и отраженный в ней мир), вообще всякому любознательному человеку.

Материалы распределены хронологически, по годам, а “внутри годов” композиция свободная, это ряд миниатюр, иногда более или менее связанных друг с другом, но чаще поданных в последовательности, которая автору кажется наиболее интересной. Внутри миниатюр — сведения, и традиционно считающиеся важными, и тоже “просто” интересные, которые прежде всего напоминают о новациях в жизни, ныне ставших давно привычными и удивляющих как раз тем, что по историческим меркам недавно всего этого не было. Например, под 1807 годом первая “запись” в этой необычной летописи — об очень быстром усовершенствовании Наполеоном французской кавалерии (он возродил упраздненные революцией конезаводы), а две последние — о вроде бы частных событиях в литературе и налаживании водного транспорта: “Английский писатель Чарльз Лэм (Charles Lamb) опубликовал свои замечательные пересказы пьес Шекспира для детей (Tales from Shakespeare). Эта книга вошла в сокровищницу английской детской литературы” (штамп “сокровищница” легко проглатывается на фоне далеко не всем русским известного факта) и “Колесный пароход Роберта Фултона (Fulton) совершил первый рейс по реке Гудзон (США)”. Это 1807 год. Но … “Несмотря на ускоренное строительство пароходов, в 1865 году совокупное водоизмещение парового флота составляло лишь 15% от водоизмещения всего английского грузового флота. Пароходы не могли соперничать в скорости с быстроходными парусными судами”. Прогресс-то, выходит, не всегда так скор, как нам теперь кажется. А среди изобретений жизнестойкими могут оказаться казавшиеся не самыми значительными. Под 1861 годом рядом два сообщения: “Изобретен велосипед. Уже в следующем году парижский каретных дел мастер Пьер Мише (Pierre Michaux2) продаст 142 велосипеда” и “Пьер Мартен (Pierre Martin) изобрел доменную печь. Выплавка стали в домнах требует гораздо меньше угля, чем в бессемеровских конверторах”. В развитых странах от доменных печей давно отказались как от крайне неэффективных, и в них же все больше людей пересаживается с автомобиля (изобретенного позже) на велосипед.

Не обойдена вниманием демография. Как по-разному росло население разных стран, и как мало это было связано с тем же прогрессом, с ролью тех или иных государств в мире! 1801 год: “Население Китая — 292 миллиона человек, Индии — 131 миллион, России — 33 миллиона, Франции — 27 миллионов, Великобритании — 10 миллионов, США — 5 миллионов человек”. Стало быть, воевавшие в начале века Россия и Франция не так уж сильно различались по количеству населения, а последнюю наполеоновские походы обескровили: “С 1800-го по 1815 год на военную службу было призвано 3 миллиона 150 тысяч французов. Больше половины из них (1 миллион 750 тысяч человек) погибли в сражениях или умерли от болезней”. В 1851 году население везде существенно выросло, но в России гораздо больше, чем во Франции (тут, наверно, не столько войны виноваты, сколько гораздо меньшая цивилизованность страны; хотя, впрочем, британцев стало вдвое больше): “Население России — 65 миллионов человек, Франции — 36, Великобритании — 21, Индии — 205, Китая — 440”. Только одна из английских колоний была заселена вдесятеро плотнее, чем метрополия. Зато в чем-то иная колония способна метрополию опередить, как было в 1893 году: “Новая Зеландия становится первой страной в мире, в которой женщинам дано избирательное право”. У метрополии были свои пути эмансипации: “Благодаря закону об обязательном начальном образовании (Education Act of 1870) к 1891 году 94% мужчин и 93% женщин Англии умели читать и писать”.

А что читали те, кто умел, или что смотрели на сцене? “Многие англичане предпочитали один раз увидеть, чем два раза прочитать. Переделки популярных прозаических произведений в пьесы не прекращались. Например, по роману Диккенса “Приключения Оливера Твиста” (Oliver Twist) было создано больше шестидесяти сценариев. Самым популярным драматическим жанром была мелодрама. Огромным успехом у публики пользовалась мелодрама “Лондонские тайны” (The Mysteries of London, 1845—1848) Джорджа Рейнолдса (George Reynolds), созданная по аналогии с французским бестселлером Эжена Сю (Sue) “Парижские тайны”. 1860-й: “В этом году все зачитывались новым приключенческим романом Уилки Коллинза (Wilkie Collins) “Женщина в белом” (The Woman in White, 1860). Книга Коллинза положила начало развитию детективной литературы”.

Что же нельзя было читать в России хотя бы и в 1893-м? “Главное управление по делам печати разослало цензорам список запрещенных в России произведений Л.Н. Толстого, включающий 19 названий”. Между тем русская печатная продукция так разрослась, что остро нуждалась в фиксации и систематизации. Поэтому большого внимания в книге заслужил “Владимир Измайлович Межов (1831—1894) — первый в России крупный библиограф-профессионал… В 1851 году он по собственному желанию был зачислен в Публичную библиотеку и стал быстро продвигаться по службе, но скоро разочаровался в служебной карьере и в 1866 году “по домашним обстоятельствам” вышел в отставку. С тех пор он нигде не служил и жил исключительно на заработок от занятий библиографией. Популярность его выходила далеко за пределы России. <…> Межов был самым продуктивным библиографом за все время существования русской библиографии. Его труды содержат до 400 000 библиографических записей (!!!), а после его смерти остались огромные (на 25—30 томов) неопубликованные материалы”. Как у нас водится, гигантский труд далеко не весь оказался востребованным…

Выискивать в книге Ю. Коновалова недостатки бесполезно, коль скоро она принципиально субъективна по жанру. Главное, что субъективная книга дает весьма много объективной информации.

  2 В книге англомана опечатка — Michuаx.