Олеся Сидоренко

О живописи Кати Рубиной

Может ли художник работать вне контекста окружающей его действительности? Даже если он пишет в рамках устоявшейся школы, по давно определенным канонам, он не в силах преодолеть “земное притяжение”, токи и вибрации жизни пронизывают его, как радиоволны, и заставляют, порой неосознанно, резонировать с ними.

Но оставим адептов классического академизма. Наш разговор пойдет о человеке, которому ощущать пульсацию времени так же естественно, как слышать и видеть. Но взгляд его далек от навязших клише, часто эксплуатируемых в СМИ, дескать, время наше жесткое, гламурное, все и вся посчитаны и на все повешены ярлыки и ценники. Если историки и искусствоведы через 50—100 лет захотят составить себе представление о нашем времени по картинам Кати Рубиной, то они будут считать, что это была эпоха веселого и романтического отношения к жизни, люди были добрыми и красивыми, а в Москве светлых и солнечных дней было гораздо больше, чем пасмурных и холодных. Более всего, будут думать исследователи, нас волновали глобальные вопросы бытия, мы были широко образованны и увлекались историей древних цивилизаций. И это тоже будет правдой, ведь правда у каждого своя, а истину не знает никто, каждый видит мир только через призму своего внутреннего мира.

Москвичка по происхождению и убеждению, любящая город пристрастно, Катя Рубина часто выбирает московскую повседневность в различных проявлениях как источник для вдохновения. Она родилась и выросла в самом центре Москвы, и частые сюжеты ее картин — это улицы, бульвары и парки города. Люди присутствуют в ее картинах, но не выпячиваются из общего контекста, а составляют гармоничное целое со средой, являясь ее продолжением, а не доминантой. Некоторые искусствоведы называют ее стиль “фантастическим реализмом”.

Катя Рубина, окончив один из самых престижных художественных вузов страны, с самого начала стремилась “петь своим голосом” и по собственной партитуре. Я не случайно использую термины, больше имеющие отношение к музыке, нежели к изобразительному искусству. С самого рождения музыка была естественным сопровождением ее жизни, что, безусловно, способствовало формированию ее полисемичного художественного языка. Вероятно, от музыки и умение владеть языком аллегорий и абстрактных образов, где понимание приходит через ощущения, а не через буквальный и тщательный пересказ деталей. Иногда кажется, что она изобрела свой собственный секретный код из прерывистых линий и цветовых пятен для передачи во внешний мир сложной зашифрованной информации, считанной где-то в параллельных мирах, где знают гораздо больше, чем мы. Недосказанность, намек, легкий мазок кисти вместо выписанных элементов дает возможность диалога со зрителем, вовлечения его в некий непростой лабиринт эмоций, литературных реминисценций, живописных аллюзий. Работы Кати Рубиной нравятся и людям, хорошо знающим литературу, историю, способным “считать” все намеки и коды, которые она с легкостью вводит в свои картины, и простому зрителю, видящему в них доброту и свет.

Персональные выставки Кати Рубиной различные галереи устраивают по нескольку раз в год. Ее регулярно приглашают участвовать в международных проектах. Картины Кати покупают в частные коллекции, несколько работ хранится в музеях Москвы, Нью-Йорка и Парижа.