Владимир Михановский

Яков Кумок. Божий человек наедине с людьми. Эрнст Неизвестный. Иллюстрации

Книга состоит из собственно текстов знаменитых библейских пророков в их каноническом виде, а также их пристального рассмотрения, анализа, сравнения и комментирования этих текстов и эпохи их создания. Делается это на фоне обсуждения достоверности пророчеств, общефилософских проблем человеческого бытия и т.д. Труд сам по себе огромный и, насколько мне известно, до сих пор в столь полном и систематическом виде не производившийся. Но главная ценность даже не в этом, а в том, что для разных времен и событий, подчас разделенных целыми историческими эпохами, наличествует единая точка зрения автора. При этом изложение Я. Кумока лишено той мнимой многозначительности, изнанкой которой подчас является обыкновенное невежество. При глубоком и органичном проникновении в сложнейшую тему стиль автора легок, изящен, проникнут характерным, я бы сказал, чисто кумоковским юмором. Последний же весьма уместен, даже необходим, когда дело идет о настолько далеких от нас в человеческих масштабах событиях, о которых до нас дошли обрывочные и неполные сведения, порой настолько взаимопротиворечащие и даже исключающие друг друга, что они невольно становятся легендарными.

Пытаясь проникнуть сквозь наслоения эпох, которые подобно древесным кольцам накладываются друг на друга, автор стремится докапываться до сути. Пророки и пророчества, как известно, составляют существенную часть Библии, которая в нравственном смысле подытоживает многотысячелетний опыт человечества. Я. Кумок подчеркивает, что время жизни и действия библейских пророков — Исайи, Иеремии, Иезекииля, Даниила, Иосии, Ионы, Гаума и других — относится к “узкой горловине времени” между VIII и II веками до н.э., времени, которое Карл Ясперс назвал “осевым”. Характерно, что в одно время с этими пророками жили и творили философы древнего мира Фалес, Анаксимен, Гераклит Эфесский, Анаксагор, Сократ, Платон, Заратустра, Будда, Лао-цзы, Конфуций… Между ними и пророками, однако, существовало принципиальное различие. Истина-то уже открыта, полагали последние, Синайское откровение состоялось, “а их долг просто напоминать об этом”. Но величие древних пророков в другом, показывает автор. Религиозные и философские реформаторы, их современники, для выработки своих учений удалялись от толпы в башни из слоновой кости, где и могли отдаваться глубоким размышлениям… С пророками все было иначе: на то ведь, впрочем, они и ПРОРОКИ! Никогда не покидали они свой народ. Пророк, являясь посредником между Богом и людьми, тем самым стоит выше царей. Отсюда — огромное влияние пророков в древнем мире, вплоть до того, что пророк мог и на царство помазать, как поступил пророк Самуил с юным Давидом. И хотя, случалось, разъяренная толпа побивала пророков на площадях камнями, слишком велик был соблазн для иных “стать в ряды” пророков, присвоить нимб святости.

Известно, что библейские пророки и их пророчества, как, впрочем, и все остальные книги Библии, являются неиссякаемым и благодарным источником для искусства, чему подтверждение — хотя бы великолепные, я бы взял на себя смелость сказать — конгениальные самой Библии иллюстрации Эрнста Неизвестного к настоящей книге, которые органично дополняют и, я бы сказал, высветляют текст, придавая ему совершенно новое, неожиданное измерение.

Автор не оставил без своего внимания и эту сторону Библии как источника творчества, дарящего все новым поколениям людей огненные, не меркнущие в веках и тысячелетиях тексты древних пророчеств. Например, Я. Кумок показывает, как из знаменитых пророчеств Исайи возник конгениальный текст пушкинского “Пророка”. Мы знаем — в разных планах — десятки, если не сотни, разборов этого великого произведения Пушкина, но кумоковский подход, в прямом сопоставлении с текстом библейского пророка, явившегося непосредственным “первоисточником”, оказался новым и свежим.

Поучителен и проведенный автором сравнительный анализ — опять-таки с “библейской” точки зрения — пушкинского и лермонтовского пророков. Аргументирован вывод о том, что во всей мировой поэзии один только Лермонтов понимал отверженность пророка, “человека Божия наедине с людьми”. Духовный прообраз его пророка — пророк Иеремия. И если Пушкин показал нам, каким именно образом обычный человек по призыву Бога превращается в пророка, то Лермонтов нарисовал нам дальнейшую его судьбу, судьбу обладающего “всеведеньем”. Несомненно, и сам Лермонтов, как и Пушкин, обладал этим самым пророческим всеведеньем. Подтверждение этого — его стихотворение 1830 года “Предсказание”. Как говорится, комментарии излишни.

И еще один аспект темы пророков и пророчества, которого касается Я. Кумок. Библейские пророки, в силу социально-исторических условий, существовали лишь только в “узкой горловине времени”. И здесь возникают по меньшей мере два принципиальных вопроса. Первый: что же было все-таки необычного, сверхчувственного — если оно, разумеется, было — в их пророчествах? И второй: а как обстоит дело с пророчествами в наши дни? Ответ на первый вопрос автор разбирает, анализируя пророчества Исайи. Пророк жил, как известно, во времена вавилонского пленения иудеев. В своих пророчествах он повествует о персидском царе, который разгромит вавилонян, изгнавших иудеев и забравших их в полон, и разрешит евреям возвратиться на родину. Из истории мы знаем, что так оно — много лет спустя после пророчества Исайи — и произошло. Проведя семьдесят лет в плену, они вернулись и восстановили разрушенную святыню — храм, получивший название Второго храма. Мы, люди XXI века, допускаем, что каким-то сверхъестественным образом пророк мог прозреть сам факт возвращения соотечественников из плена… Однако как мог он назвать имя персидского предводителя Кира, их освободителя, еще до того, как тот родился?! Согласимся и примем за факт, что тайна сия велика есть. Вот оно, то сверхчувственное в библейских пророчествах, что неотразимо привлекало к себе древних людей — и не только их — и что делало пророков воистину посредниками между людьми и Богом, наделяя их огромным авторитетом.

Пророчества-то подтверждались!

Что же касается пророков и пророчества в наши дни… Автор приводит поразительный пример. В августе 2000 года в нашей стране произошло трагическое событие с атомной подводной лодкой “Курск” — как известно, она затонула. Погиб весь экипаж — ни один человек не спасся. Это знают все. Однако менее известен тот факт, что за тридцать лет до этого знаменитая болгарская пророчица Ванга предрекла это событие, при этом назвав слово “Курск”. Окружающие ее почитатели, которые ловили каждое слово Ванги, конечно же, ничего понять не могли, решив, что речь идет о далеком русском городе. И что же в нем могло произойти необычного, какая глобальная катастрофа, унесшая жизнь десятков людей. Причем, по словам Ванги, катастрофа неотвратимая. Велик соблазн предположить, что мы имеем тут дело попросту с подтасовкой или искажением фактов, связанных со знаменитой пророчицей. Но нет! Ванга в ту пору, между прочим, состояла на государственной службе, будучи действительным членом Болгарской академии наук, и каждое слово из ее пророчеств непременным образом фиксировалось официально, записывалось в присутствии свидетелей. А тексты ее пророчеств утверждались государственной комиссией в качестве официальных протоколов. Вот так-то! Все это дает пищу для размышления и заставляет признать некую реальность, пусть данную нам и не в очень приятных ощущениях…

Отметим далее, что автор в своей книге не ограничивается иудейскими пророками, рассматривая и других, — например, историю появления мусульманского пророка Мухаммеда, его пророчества и их роль в тогдашнем социуме. Обращается он и к Иисусу Христу, и к великим индуистским пророкам, показывая их взаимосвязь и взаимовлияние.

“Осевое время” было переломным в жизни человечества, в его истории. Именно социальные условия обусловили эсхатологическую насыщенность тогдашних пророчеств. Именно тогда случился тот узловой момент истории, когда два ведущих религиозных мировоззрения разошлись. Есть ли в будущем возможность снова их объединить?..

Множество поколений вновь и вновь вчитывались в древние пророчества, многие ученые изучали их, всячески “индивидуализируя”, конкретизируя факты биографии и сопоставляя их с известными политическими событиями того времени, зафиксированными на страницах истории. Автор не боится проявлять похвальную самостоятельность, делая акцент на общих чертах деятельности библейских пророков.

Рецензию хочется закончить цитатой из самого Якова Кумока: “Значение пророков в мировой культуре, в мировом сознании человечества не поддается осмыслению. Влияние их необъятно, неощутимо, действенно и повсеместно. Люди обращаются к творчеству пророков всегда, на протяжении веков и независимо от того, какую религию исповедуют…”.