Фаина Гримберг

Фрида Вигдорова. Семейное счастье

...В сущности, исторический роман, возвращающий нас не столько в жизнь сороковых-пятидесятых годов прошлого, недавнего столетия, сколько в тогдашнюю манеру письма...

В книге, изданной издательством “Слово”, по сути, два романа — “Семейное счастье” и “Любимая улица”. Объединение их под одной обложкой понятно: они составляют дилогию. Первый был издан в 1962 году, второй увидел свет в 1964-м. Со времени тех изданий никто более не интересовался сочинениями писательницы. Спасибо издательству “Слово”, включившему прозу Вигдоровой в свою серию “У камина”. Серия только начинает свою жизнь, и покамест Фрида Вигдорова — единственный в ней русский автор. Серия рассчитана на семейное чтение. Не знаю, впрочем, существует ли в наши дни таковое. Но я держала в руках (на руках!) небольшую пеструю книжку с какою-то щемящей грустью... А вот и фотография писательницы, умершей так рано, — “некрасивая красавица” — открытое лицо, энергические черные глаза... Классическая шестидесятница, имевшая четкое представление о справедливости и правде. Сегодня о ней редко вспоминают, а если все-таки вспоминают, то в связи с Иосифом Бродским, ведь именно она застенографировала скандальный судебный процесс. Но, как теперь говорят и вспоминают печатно, сам лауреат Нобелевской премии не очень жаловал одну из своих “спасительниц” — наверное, она казалась ему немножко смешной. Он был уже героем иного поколения, он ориентировался на английских поэтов в переводе Андрея Сергеева; она писала попросту, язык ее прозы — фактически — тот самый несколько “усредненный” язык советского “среднестатистического” романа: “Женя Маслова”, “Замужество Татьяны Беловой” и проч. “...Летая на тяжелых кораблях, курсанты подолгу вели машину самостоятельно. Леша с нетерпением ждал своей очереди...” И вот еще: “...Ему показалось, что он первый на свете увидел ее легкие каштановые волосы, вздернутый нос и серьезное, пристальное выражение синих веселых глаз...”

Как подступиться к подобной прозе, какой “инструментарий анализа” применить?.. Но странное чувство долга все же заставляет меня вновь и вновь раскрывать книгу Вигдоровой, не захлопывать, не откладывать...

Итак...

Главная героиня дилогии Саша (то самое существо с “легкими каштановыми волосами” и т.д.) появляется перед нами шестнадцатилетней школьницей и покидает читателей уже взрослой, зрелой женщиной, матерью... Но мы напрасно стали бы искать на страницах романов Вигдоровой яркие детали, приметы времени. Ясно, что Вигдорова отнюдь не Фридрих Горенштейн; по ее “историческому роману” нельзя познать эпоху. Но... пресноватый, бедный деталями фон, минимум подробностей и максимум “описаний чувств”... Что-то очень знакомое!.. Что? Да конечно же, Джейн Остин, восемнадцатый век... Но мы не будем фантазировать. Разумеется, сходство случайно; едва ли Фрида Вигдорова была знакома с текстами Остин...

Но, стало быть, “Семейная жизнь” и “Любимая улица” — романы “о чувствах”? Да, потому что да! И нет! Почему? Чувства эти — действительно! — предсказуемы и “литературны” в самом худшем смысле. Так это плохие романы? И снова нет и нет! Это хорошие романы, хотя... это романы, написанные в определенный период развития советской литературы, помеченные печатью того самого “своего времени”.

Это было время, когда мы ценили писателей “за смелость”. Что ж, Вигдорова и есть тот самый “смелый писатель”. Наиболее интересные и сильные страницы романа “Любимая улица”, конечно же, те, на которых возникает пунктирно история известного “дела врачей”. Саша оказывается “замешанной” в событиях именно вследствие своего бескомпромиссного благородства; у нее есть выбор, она вполне может выбрать трусливый конформизм; но тогда она не была бы героиней Фриды Вигдоровой. И вот Саша уволена с работы, принуждена разлучиться с мужем и дочерьми; она отправляется в деревню — работать в медпункте... Этот сюжетный ход, конечно же, сразу заставляет вспомнить нарочитое “опрощение” Елены, одной из героинь печально известного “Русского леса” Л. Леонова. Елена едет фельдшерицей в деревню нарочно, чтобы слиться с “народом”, окунуться в этот самый “народ”. Саша отправляется в деревню вынужденно, это наказание ей за то, что она не сдается, не трусит... Что же касается пресловутого “народа”, то поведение няни Дмитрия, второго мужа Саши, Анисьи Матвеевны, осведомленной о “деле врачей” в основном из сообщений, услышанных по радио, может сильно поколебать даже самую безоглядную веру в “народную справедливость”! Впрочем, кажется, писательница сама запрещает себе развивать “крамольную” тему...

Итак, гражданского мужества Фриде Вигдоровой не занимать. Но при внимательном чтении в ее романах обнаруживаются кое-какие занятные особенности. Так, первый муж Саши, Андрей, является, разумеется, идеальным героем. Его отец — провинциальный врач, напоминающий чеховских персонажей, но предельно идеализированный Вигдоровой. Андрей, его отец и мать, — мифические, в сущности, персонажи, герои мифа о “русской интеллигенции” (любопытно, что сам Чехов здесь особых иллюзий не строил, вспомним хотя бы “Палату номер шесть”!). Андрею, естественно, присущ и жертвенный героизм, юноша гибнет в Испании. Разумеется, Андрей — идеальный муж, но вот в этом аспекте его личности ключевой становится реплика Сашиной подруги о том, что Андрей так рад рождению дочери, как будто... “сам родил”! Таким образом, идеальный герой Вигдоровой оказывается по сути своей... андрогином, соединяя в своей личности жертвенную храбрость (Андрей — военный!) с женственной мягкостью, позволяющей ему тонко понимать жену...

Что касается Саши, главной (и, разумеется, идеальной) героини, то вдруг в ее характере прорываются некие жутковатые черточки. Вот Саша живет с детьми в эвакуации в Средней Азии. Она приносит в чужой дом, где ей дали комнату, бродячую собаку, щенка. А вот как Саша реагирует, узнав, что хозяйка дома выгнала щенка:

“У Саши похолодели руки и ноги.

— Вот что, — сказала она очень тихо и очень медленно. — Детей не пожалею, себя не пощажу, в тюрьму сяду, а тебя задушу!”

Такая вот борьба “жестокости с несправедливостью”! Интересно, что сама писательница не замечает, что ее героиня — по сути — тоталитарный диктатор! Нет, нельзя жить в обществе и быть свободным от его установок...

Хочется еще раз поблагодарить издательство “Слово”, позволившее нам снова прочитать прозу Фриды Вигдоровой, ведь литературное наследие замечательного человека, одного из лучших людей этого самого “своего времени”, не может не быть интересным!