О.н. Тоцкий

Отечественные записки. 2002, №7

Этот выпуск журнала имеет подзаголовок “Блеск и нищета российской науки”. Ей посвящено три четверти объемистого тома в полтысячи страниц. Сюда входит обширный информационный материал: определения терминов, цифровые данные, исторические справки, — получилось почти энциклопедическое издание, знакомство с которым полезно всем интересующимся предметом обсуждения.

Основная сюжетная линия выстроена так. Сначала предоставлено слово чиновникам высокого ранга, ведавшим и ведающим регулированием научной деятельности в правительственных органах с 1991 года по сей день. Они высказывают концептуальные взгляды на науку как объект государственного регулирования. Затем следуют статьи специалистов, касающиеся отдельных аспектов проблемы. Есть и “лирические отступления”, например, об общественно значимых сторонах развития биотехнологий.

Первым министром науки и технической политики России в 1991—1996 годах был В.Г. Салтыков. Главная идея его статьи, принцип, которому он верен и сейчас, а раньше пытался воплотить в жизнь: ученые должны не требовать увеличения денежного довольствия из бюджета, а продавать результаты научного поиска. Статья содержит обзор современных методов финансирования и организации научной деятельности в развитых странах Запада, где отношение к результатам исследований как к товару давно стало нормой.

Вернемся на десять лет назад и посмотрим на кредо министра глазами типичного научного работника того времени. Он с детства усвоил, что частное предпринимательство и частная торговля (спекуляция) есть уголовные преступления. А потом в институте “проходил” указание Маркса: результат научного творчества стоимости не имеет и товаром быть не может. И еще. В московских трамваях середины ХХ века под окнами висели надписи: “Не высовываться”. Есть легенда: во время борьбы с космополитизмом группа евреев пришла к члену Политбюро Кагановичу за советом: что делать? Лазарь Моисеевич предложил найти ответ в трамвае...

Салтыков пишет о сопротивлении элит его замечательным идеям. Не одни элиты, а все сообщество научных работников не было готово к их восприятию. Они казались надвигающейся катастрофой, приближающимися похоронами науки.

И тогда министром стал академик В.Е. Фортов, находившийся на этом посту с 1996 по 1998 год. В его статье вообще не говорится о реформировании и эффективности научной деятельности, инновациях — современном аналоге советского “внедрения”. Звучит одна мелодия: необходимо увеличить ассигнования на науку.

Далее слово предоставлено А.А. Фурсенко — ныне действующему заместителю министра. Из интервью с ним узнаем: ведется работа по осторожному и неспешному реформированию. Цель: наращивание инноваций. Основных инструментов два: целевые программы и деятельность фондов. В “Записках” есть еще статья сотрудника научного института Ю.В. Кузнецова, профессионально оценивающего результативность принимаемых мер. Пока она невелика. Не отлажен контроль технических результатов, достигаемых участниками программ, — проверяется только формальная правильность расходования средств. Фонды призваны финансировать не учреждения, а конкретные разработки. Но их деятельность носит келейный, непрозрачный характер и нередко превращается в скрытый способ дележа средств между институтами и лабораториями.

Сказанное не означает, что все так плохо. Небюджетное финансирование науки растет, есть примеры новой для нас и удачной организации работы научных учреждений. Беда в том, что инновации растут медленными темпами. Об этом говорят в публичных выступлениях и президент страны и президент Академии наук.

Может быть, мы хотим от нашей науки больше, чем она может? В “Записках” приведены такие данные. Десятая часть всех ученых мира живет в России, но страна занимает на рынке научной продукции долю в 0,2%. Для сравнения: доля США — 39%, Японии — 30%. Научная продукция состоит из новых знаний и инноваций. Последние играют решающую роль: если научные коллективы получают высокие прибыли, им есть что вкладывать в наработку новых знаний.

Государство пытается добиться роста инноваций методами, заимствованными у Запада. Что же делать, если к их восприятию мы еще не готовы? Вспомнить: история знает и другие приемы. Покоренные наследниками пророка Мохаммеда страны быстро становились мусульманскими. Почему? Может быть, арабские халифы были непревзойденными ораторами? Ничего подобного! Мусульмане освобождались от налогов, а для остальных они достигали размеров, близких к невыносимым. И за несколько лет целые народы превращались в преданных Аллаху последователей ислама. Халифы четко сформулировали, что они хотят от покоренных народов, и нашли соответствующий времени и месту способ стимулирования. Это именно то, чего до сих пор не хватало нашим государственным деятелям, занимавшимся регулированием научной деятельности.

Вопросам ее организационных форм в “Записках” уделено наибольшее место. В качестве вступления к теме остановимся на статье еще одного высокопоставленного чиновника — начальника управления в Администрации Президента РФ С.Г. Кордонского. По его мнению, следует различать технологизированную науку, поп-науку и собственно науку. Технологизированная, сосредоточенная в корпорациях, государственных академиях и престижных университетах, ищет способы превращения накопленных знаний в оружие или прибыли. Академики поп-науки “впаривают профанам сказки о большом взрыве, суперструнах, таинственных генах, стволовых клетках и вирусах”. Цель — получение бюджетных ассигнований. Наука — это то, что рождает новые знания и представления.

Мировую науку поразил глубокий кризис из-за того, что запас старых знаний близок к исчерпанию, а качественно новые больше не рождаются. Выход видится в организационном разделе технологизированной науки и науки просто.

Обрисованный автором кризис имеет место быть, но причины его, по моему мнению, лежат в иной области. Долгое время наука основывалась на материалистических постулатах; это позволило исключить из научной аргументации постановления церковных соборов и высказывания иерархов. Но при этом наука фиксировала факты и устанавливала формальные закономерности, не вникая в сущность. Были определены законы электромагнитных явлений, но что именно колеблется с заданной частотой при распространении радиоволн, осталось невыясненным и т.д. А теперь пришла пора проникновения в сущность и те же постулаты стали тормозом развития.

Вот пример. В 1922 году вышла из печати книга С.Л. Берга, в которой показано, что образование и развитие биологических видов не стихийный, а направляемый процесс. После этого палеонтология, сравнительная биология и генетика дали многочисленные доказательства верности этой концепции. Но она не развивается, не выясняется цель движения и методы ее достижения. Мешают постулаты, исключающие возможность существования разумного начала во Вселенной.

А поиск выхода из кризиса в организационных формах — духовное наследие коммунистических лидеров, нередко пытавшихся решать сложные проблемы реорганизацией учреждений и заменой вывесок.

Раздел “Записок”, касающийся организации науки, начинается статьей доктора философии Э. Кирского “Параллельные миры”. Это научная бюрократия и научная профессия. Первый мир — гигантская управленческая надстройка, потребляющая значительную часть выделяемых на науку бюджетных средств и распоряжающаяся государственным имуществом в больших объемах, но не производящая ни новых знаний, ни инноваций. Научная профессия выжила за счет зарубежной помощи и федеральных научных фондов. Сейчас она постепенно растет и набирает вес. Читая статью, ждешь в конце призыва разогнать научную бюрократию, но его нет. А за статьей следует интервью с государственным служащим Михаилом Сперанским, советующим вообще не обращаться к государству и не ждать от него помощи.

Общее резюме: все плохо, но ничего менять не надо. Почему? Обрисуем положение дел в типичном государственном прикладном НИИ. Способный и энергичный завлаб Х организовал частную фирму и заказы корпораций оформляет через нее. Выполняют заказы сотрудники той же лаборатории, получая за это дополнительную зарплату. Помещение, оборудование, коммунальные услуги НИИ используются бесплатно. Директору института и его заместителю отстегивают часть выручки. Отдыхает Х с женой на средиземноморском курорте, а директор НИИ в это время говорит о недопустимости положения, при котором известный доктор наук Х получает зарплату 3 тысячи рублей... Есть опасение: при административном вмешательстве сверху пострадают больше всего Х и его сотрудники, а не научная бюрократия. Реформировать систему может только сам институт.

В разделе, посвященном организационным вопросам, наибольшее внимание уделено Академии наук (РАН). Статьи Г. Хромова и С. Чернозуб описывают ее историю начиная с петровских времен и связанные с нею психологические проблемы. Приведены две справки: о составе академии и об отношении к ней населения. Завершает разговор статья директора академического института кристаллографии М. Ковальчука. Здесь речь идет о практическом опыте реформирования работы института в современных условиях и следующих из него выводах общего характера. Государство должно проявить разум и волю, адаптируя научные учреждения к инновационной рыночной экономике. Нужны пионерные проекты — полигоны, на которых отрабатывается методика преобразований. Пора отказаться от увязки объема финансирования с численностью института.

Попробуем, обобщив сказанное чиновниками и учеными, представить логику требуемых реформ. Исходные предпосылки: полезная отдача от науки недопустимо мала; изменить положение может только государство; при этом административно-командные методы не должны допускаться. Из последней предпосылки следует, что должно использоваться экономическое стимулирование преобразований, третьего пути нет. Это означает, что бюджетное финансирование должно находиться в зависимости от полезного результата деятельности (вспомним халифов!).

Остается конкретизировать общее положение. Для физического или химического института можно установить порядок, при котором часть бюджетных ассигнований пропорциональна прибыли от инноваций, возрастая вместе с нею. Для таких организаций, как Институт Африки РАН, доля ассигнований может быть поставлена в зависимость от объема информации и консультаций, предоставленных корпорациям и ведомствам.

Помимо статей, обсуждающих общие проблемы научной деятельности и носящих дискуссионный характер, “Записки” содержат публикации по частным проблемам и чисто информационные. Доктор экономических наук Н. Иванова знакомит читателей с ролью науки в мировой экономике, происходящих в ней сегодня процессах. Проблемам наукоградов посвящены статьи доктора географических наук В. Родомана, группы ученых из Новосибирского научного центра, а также справка о географии и специализации этих образований. Восемь статей касаются взаимосвязанных вопросов утечки мозгов и социологии науки.