Арт-Москва, выставка современного искусства. Центральный Дом художника, 24–29 апреля 2001.
Мой уважаемый друг завел новую-старую даму сердца. Событие неоригинальное, происходящее со многими и не единожды: архетипическое — плоть и воздух нашего бытия. Проблемы у него все из телесериала: не цветет засохшая вишня, не растет кокос, а главное — нет взаимопонимания. Вот бывшая подруга, бывало, придет на вернисаж новейшего искусства, увидит кучу мусора и падает в обморок от восторга. А новая — словно коза, забредшая на автобан, шарахается из зала в зал с сумасшедшим взглядом, выход найти не может.
Посетил и я “Арт-Москву”, вроде профессиональная честь обязывает. Мероприятие это ценное и важное в мире изобразительного искусства, вроде ВДНХ, на которую собираются все ведущие галереи столицы. В этом году под него выделили два этажа ЦДХ, где разместились законодатели художественной тусовки а также гости из Питера и заграницы. В последнее время гордое имя заграницы хитрые промоутеры изрядно девальвировали: пригласят гостей из Казахстана или Молдовы — и статус вырастает до международного события. Но здесь честно присутствовала полноценная Европа в лице шведского института IASPIS, который привез семь шведских историй семи шведских художников, как-то: краскораспылитель от художника Петера Йоханссона, который отличается от стандартного тем, что он распыляет краску по кругу, забрызгивая все и всех в радиусе трех метров. Этот объект под названием “Да здравствует живопись” являлся протестом против шведской иммиграционной политики. В Москве он выставлен под названием “Красная площадь”. Думаю, если бы автором был наш художник, то он дал бы название “Чечня”. Жадно ищущая протеста, душа художника всегда подскажет верное решение.
Собственно, только из этого слова, извергаемого невидимым динамиком, и состояла акция Саши Бренера. После обстрела Белорусского посольства бутылочками кетчупа несколько лет назад он покинул Москву. Жаль, стены Бутырки не сподобились его вдохновения. Не знаю, почему он побрезговал ими, а выбрал европейские, мягкие и всего на полгода — после того, как написал зеленой краской в Амстердамском музее на картине Малевича ненавистный всякому радикалу знак доллара. Теперь он посещает нашу столицу в качестве духа, материализуясь в одном истошном вопле. Раньше, когда Бренер мог посещать музеи физически, в них витал его запах — что поделаешь, кого-то от пургена слабит, а у Саши на картины устойчивый рефлекс…
Так вот, о полноценно европейском. Кто бывал в западных супермаркетах, тот знает, что европейский продукт славен своей равновеликой качественностью, здесь вам не подсунут просроченную ветчинку или рыбу с душком. Так же и с искусством: все обезжиренно, пресно, съедобно. Зашел, съел, забыл. Другое дело — основная программа форума, в целом такая же невкусная, но с родным запахом гниения. Здесь неподготовленному человеку разобраться сложно. Действительно, как ему постичь подсмотренно-инсценированные события из жизни женской раздевалки, обилие телесности и дискомфорта как художественное высказывание? Или страшилки из скотобойни в том же амплуа? Описывать все многоединообразие не имеет смысла, поэтому продолжу о звездах.
Олег Кулик, которого я безмерно люблю, — несомненно, гений конца века. Его акция в Нью-Йорке, когда он месяц, не разгибаясь, прожил в клетке собакой, была признана “Нью-Йорк Таймс” лучшей акцией года и вошла в топ-лист десятилетия. Столь безоговорочного признания в нашем отечестве не получал никто. Толпы американцев приходили ежедневно поглазеть на человека-собаку. А как московский бомонд ждал его очередного европейского турне: какого знаменитого куратора в этот раз покусает наша звезда? И он оправдывал ожидания. Кусал. Не так уж давно это было.
Что же я увидел сегодня? Галерея XL выставила его проект “Прекрасное”. Это метровые постеры со сладкими пейзажами, какие можно увидеть в любой багетной мастерской, а на их фоне, едва проступающим наложением, — обнаженный Олег Кулик в соитии (о позор!) с женщиной. Да, да, тот самый Кулик, не знавший никого, кроме собаки, на крайний случай — козы, поменял ориентацию. Апологет зоофилии, борец за права животных и насекомых, гордость художественного мира — и так низко пал. Неужели коммерция добралась до лучших представителей нашей богемы?
Другой проект создан группой авторов под руководством Екатерины Дёготь — грандиозное исследование “Память тела. Нижнее белье советской эпохи”. По основательности подхода к раскрытию темы — лучшее за последнее время. Добросовестность — вот достоинство проекта, не зря потрачены деньги концерна “Форд”. На материале трусов и рейтузов наших отцов и бабушек здесь представлены 20-е, 40-е и 50-е годы. Собственно исподнее, под стеклом и без, а также из истории и прочее. На стенах — тексты: документы-воспоминания носителей-свидетелей. Не эмоциональная инсталляция, а основательно продуманная музейная экспозиция. Можно отправлять весь материал в музей этнографии. Нет, однако, какой-то изюминки, например, персонификации: куда как интереснее было бы рассмотреть подштанники Ленина или лифчик Фурцевой. Но главное, за что хочется этот проект похвалить, — он добрый, и этим ярко выделяется из вала современной художнической продукции. Ни тебе крови, ни фекалий, ни агрессивно-голых теток — в нем тепло и уютно, как в кальсонах.
Говорят, искусство умерло в начале прошлого века, когда писсуар занял место “Моны Лизы” в залах музеев и галерей. Не знаю, по мне, если похоронили искусство, то что ж покойника щекотать — не проснется, не зашевелится, не обласкает. Зачем из населения некрофилов делать? Достаточно двух-трех критиков, пусть себе в удовольствие цветы на могилу носят, ленточки на венках поправляют. Ан нет, отморозки от искусства таскают за волосы высохшую мумию. И у людей голова кругом идет, ничего не понятно. Если это — наисовременнейшие образчики искусства, то время у него иное. На улице — народ с интернетами да с мобильниками, а в залах ЦДХ — могильный запах от искусства, в могиле, как известно, времени НЕТ, там тишина, там застой. Понимаешь, что неладно в датском королевстве.
Искусство никогда не славилось чистотой, служило и прислуживало – то фараонам, то феодалам, то буржуа. Не будь двора Медичи, что бы мы сейчас говорили о великом Возрождении? А малые голландцы приводили бы нас в восторг, не народись тлетворный класс буржуазии? “Черный квадрат” надо положить у ног благодарного пролетариата – может, ноги научится вытирать. А кто же сейчас заказывает музыку? Интеллектуалы в собственном соку. Искусствоведы. Кураторы. Критики.
Поэтому искусство новейшее — малобюджетное. Откуда деньги у профессорского корпуса? Нету, а посему, оно, искусство, перешло в мир идей; то есть придумал идею — все, Леонардо да Винчи третьего тысячелетия. Тотальная демократия: хочешь быть художником — будь им. Сделал лужу в музее — не забудь табличку рядом положить, не то авторов могут попутать, вдруг анализ не успеют сделать. А что сильные мира сего гранты на разные ИДЕИ отстегивают, их что, не волнует сегодняшнее состояние ИСКУССТВА? Нет, не волнует, у них своих проблем хватает: власть и деньги, а искусство — хорошая консервная банка для революционеров. Хочешь делать революцию — иди в искусство, там все позволено публично: орать в динамик, ругаться, отправлять физические потребности — спускать пары. Поэтому современное искусство из храма перестроено в КПЗ, и запах здесь соответствующий.
Что дальше? Да ничего. Вырастут умные дети, будут работать гениями, а пока ИСТОРИЯ отдыхает.
