|
|
|
Александр Медведев
Продажа оружия – выгодна или разорительна?
ФОРУМ
Александр Медведев
Продажа оружия – выгодна или разорительна?
Верлибр всегда будет оставаться экзотикой на русской почве,
так же как и каждый подлинный западник. Ибо наши западники — все с родимыми
пятнами. Казалось бы — марксисты, Интернационал, «Капитал», Клара Цеткин,
а копни — Стенька, Емелька: «грабь награбленное». И на Западе наши поэты —
в диковинку. «По улицам слона водили». Рифма там вроде как юмористический
жест. Недаром ценят они у нас лишь Геннадия Айги.
Поэт на Западе — профессор, филолог. Поэзия — род литературной деятельности.
А у нас поэт — пророк. Поэзия — служение. Ловит с неба искры Божьи, золотые
энергии и швыряет в толпу, прожигает одежду, кожу. У нас и Саул — «во пророках»,
потому что энергия — заразительна. Кажется, нет большего оскорбления, если
о твоих стихах скажут: «филологическая поэзия». Брр!
Мне заметят: ну это ты все как всегда преувеличиваешь. Что ж, у Данте с Шекспиром
или у Бодлера с Верленом — и энергии не было? Что ж, они тебе верлибром писали?
А я скажу: что ж, что не писали они верлибром! Вдохновенье — оно на то и вдохновенье,
что нет ему ни правила, ни закона. Традиция и «ментальность» для него не указ.
Все сметает на своем пути — любые знания, опыт, прогресс, заслуги... Но спросите
сейчас у лучших французских поэтов, а хоть и не у лучших, а у любых: как у
них с Бодлером и где у них Верлен, — они такую кислую и презрительную физиономию
вам сделают и разведут руками.
Спросите — что для них поэзия. Ответят — самовыражение, род психотерапии.
Спросите об этом нас. Мы скажем: «духовный подвиг». Оттого наш слух «чуткий
парус напрягает». Ловит — дуновение, дыхание... Дух Святой по-гречески будет
pneuma — дыхание, ветер.
Воистину — читаешь стихи, дух захватывает. А пишешь — и чувствуешь, как целый
столп энергии извергается из тебя. Воздух вокруг наэлектризованный, напряженный,
густой. Садился писать одним человеком, написал, поднялся из-за стола другим.
Душа легка и свободна. В ней полный штиль, безмолвие, тишина... Буду теперь
ждать, когда опять — ветер подует, заколеблется пламя, взметнется пыль на
дорогах и пойдет волна за волной, за облаком облако, за словом слово, за дуновеньем
— речь...
Общественное сознание всегда загромождено ложными истинами. Вот одна из них
— продажа вооружений другим странам очень выгодна. В самом деле — современный
многоцелевой истребитель стоит более двадцати миллионов долларов. Себестоимость
его тоже немалая, но все же и несведущему понятно, что она во много раз ниже.
Калькуляцию на такое изделие нам с вами не покажут, но мы и так кое-что сообразим,
опираясь на общеизвестную информацию. Например, большие и роскошные автомобили,
хотя бы тот же «роллс-ройс», тоже предельно насыщены продуктами высоких технологий,
крайне непросты в изготовлении, даже по весу не слишком отличаются от истребителя,
а стоят в ДЕСЯТКИ раз меньше. Стало быть, в цене летающей, да и всякой прочей
военной техники заключена сверхприбыль.
Летные качества и особую хищную красоту наших Су и Мигов давно оценили, например,
азартные и избыточно богатые молодые люди — властители нефтяных эмиратов и
королевств. Как для наших новых крутых обзавестись сотовым телефоном и иномаркой,
так для них дело чести — получить диплом военного летчика… Иной раз подумаешь
— неужто от боевых характеристик этих все более сложных (и все более красивых,
заметим) стреляющих по-всамделишному игрушек так здорово зависит защита национальных
интересов? Устойчивость государств, династий? Тем более — благополучие народов?
Если у вас в автомобиле четыре скромных цилиндра, а у того, кто едет мимо
на дорогом гоночном снаряде, их восемь или шестнадцать — намного ли быстрее
доедет он до следующего светофора? И та, и другая военная роскошь делается
и приобретается все более и более не в силу рациональных соображений, а для
того, как говаривал Достоевский, чтоб «форсу, шику задать».
Миром правят деньги, а деньгами правит азарт.
Ну хорошо, возразим мы сами себе, правит, так правит. А мы, коли уж научились
всю эту воинственную красу мастерить, соблюдем свой интерес. Пусть, мол, они
себе джигитуют, плетут петли Нестерова в своих вечно голубых небесах, а мы
под российским снежком да дождичком прикупим на вырученные доллары всякой
всячины, сохраним кадры военных заводов, убережем их от делания кастрюль (с
кастрюлями нам тоска). И вот торговцы оружием с выгодой толкнули на мировом
оружейном рынке табунок драгоценных сверхзвуковых скакунов, сотню-другую бойких
танков и т.п. И огромные деньги упали на «наш» счет. Пусть не всем согражданам
достанется хоть по крохе, но все же от того большого пирога кое-что перепадет
(мы оптимисты) и тем, кто эти машины сотворил. И потому повысят или по крайней
мере выплатят задержанные зарплаты, отложится закрытие детсада, кто-то получит
дешевые путевки в санаторий. И всем будет хорошо, поскольку деньги эти такие
большие, что не все их успеют поглотить бездна казны да алчность чиновных
посредников.
Однако на этом ничто не кончается. Большие деньги и деньги малые, из наших
кошельков, сцеплены в машине мировых товарно-финансовых потоков, как бесконечная
череда шестерен. Те самые арабы из нашего примера богаты прежде всего нефтью.
А потребляют ее более других страны, могучие своей производительной силой,
но скудные на нефть и иные земные припасы. Такова Япония, другой подходящий
персонаж нашего нехитрого сюжета. Сколь бы арабы ни были богаты, закупки дорогостоящих
вооружений и для их бюджетов — бремя. Оно, понятно, компенсируется выручкой
от нефти. Не будь череды модернизаций оружейного парка в этих странах, нефть,
малазийское олово и другие ресурсы могли бы продаваться промышленным странам
заметно дешевле без ущерба для всех прочих интересов сырьевых стран и правящих
там кланов.
И вот мы видим: деньги, потраченные на русский истребитель или танк, включились
в цену арабского барреля, и тот с чуток потяжелевшей ценой поплыл к далекому
японскому терминалу. Там его потребят производители всяческих «панасоников»,
«тошиб» — по большей части безвредных и жгуче интересных нашему потребительскому
воображению. Они тоже могли бы быть малость подешевле для нас — если бы в
калькуляцию себестоимости производитель мог заложить меньшую сумму затрат
на энергоносители. Особенно эта разница коснется нас, российских потребителей
импортного ширпотреба, поскольку мы аналогичный товар делаем заметно хуже,
а многого (видеокамер, скажем, факсов, копиров) не производим вовсе. И мы
ровным счетом никуда не денемся, вернем те миллионы долларов, которые зарубеж
проплатил на наше оружие. Конечно, кое-что останется за вычетом всех ценовых
отягощений, отслеженных нами, в бюджетах непосредственных производителей.
Торговцам, оружейным баронам, и вовсе плевать на наши выкладки — у них вообще
своя арифметика, в правила которой опасно вникать посторонним. Оставляем в
стороне мы также и соображения морального порядка. Производство оружия называется
оборонным комплексом — а где спрятался комплекс наступательный? Убивать людей
дурно, производить орудия уничтожения — нормально. Не продадим оружие мы —
продадут другие. Логика мрачного анекдота про изнасиловавшего малолетку: лучше
я, чем какой-нибудь подлец.
Все эти доводы приводились многажды разными моралистами — эффект нулевой,
поскольку в нашем коллективном разумении сидит мысль о выгоде — ложная истина.
К рассуждениям про «чуть-чуть» подорожавший для нас импорт в силу экономической
логики, действие коей мы проследили по набросанной выше схемке, следует добавить
вот что. Оружие и в самом деле продают и другие — кто тем же армиям, что и
мы, кто — их сегодняшним или завтрашним неприятелям. Эти другие тоже потребляют
нефть и прочее сырье, тоже контейнерами гонят к нам свой товар. Продав оружие,
мы резонансом вызываем аппетиты многих оружейных лобби, и все затраты запихиваются
в цену гражданского товара — того, который человеку необходим или желанен.
Стоимость товаров народного потребления включает в себя вообще все затраты
на образование, науку, государственные структуры, армию. Страны, избыточно
много потребляющие импорта, не фокус заставить оплатить чужие дополнительные
расходы. Именно это и происходит сейчас с нами.
Производство оружия неизменно выгодно и сверхвыгодно неким группам. Для общества
оно разорительно всегда.
|
|
