|
Об авторе | Глеб Олегович Михалёв родился в 1967 году в Юрге. По образованию радиофизик, по профессии — «компьютерщик». Публиковался в журналах «Октябрь», «День и Ночь», «Юность», «Новый берег», «Плавучий мост»; «Эмигрантская лира»; «Prosodia»; «Витражи»; «Кварта»; «Формаслов». Финалист конкурса им. Н. Гумилёва «Заблудившийся трамвай» (Санкт-Петербург). Дебют в «Знамени». Живет в Казани.
Глеб Михалёв
почему бы например не бенедиктов
* * *
бьётся в тесной печурке и ветер в окна
никого с утра не увидишь около
ни конца ни края одна метель
словно ангел заснеженный пролетел
говорил о чём-то и пел над нами
словно снегом сыпал нам именами
и висел над городом белый снег
заметая тех кого с нами нет
никогда не было столько снега
даже если было давно забыл
никогда не падало столько с неба
никогда не падало столько в небо
тех кого я помнил
кого любил
* * *
паки паки жизнь во мраке
где-то гавкают собаки
в дверь стучит какой-то год
нам посылочку несёт
если не сыграешь в ящик
открываешь этот ящик
достаёшь из ничего
ёлку снег знакомый голос
словно в небе белый голубь
но не более того
словно весточку оттуда
где когда-то жило чудо
но состарилось во тьме
словно в небе ангел белый
постаревший ангел бедный
поклоняется зиме
* * *
в белом венчике из роз
впереди назрел вопрос
и кому какое дело
что из каждого двора
тьма ночная забухтела
тень досады прилетела
от иуды и петра
бог приходит босиком
и не помнит ни о ком
жизнь засыпалась и встала
замелась и полегла
спят и люди из металла
спят и ёлки из кристалла
прочая халабала
в мире очень трудно жить
хорошо что мир жив
потому что в каждом доме
бог рождается в соломе
сумерках и головах
важно — чтобы в головах
а иначе дело швах
а из вашего окна
вифлеемская видна?
* * *
от ночного дыхания
на стекле расцветает роза
люди машут руками
с другой стороны земли
стихоплёт срифмовал бы «мороза»
но это проза
это сказка о том как мы жили
пока мы не умерли
новогоднего города
ёлок и апельсинов
городского солёного снега
коротких снов
почему-то всегда так хочется
чтобы красиво
но за стеклом одиноко и холодно
и темно
* * *
о музыке скажите бога ради
теперь так мало треков в петрограде
и божий дар яичницей украден
и во дворе валторны не звучат
а ты ходил на правильное место
на том конце замедленного жеста
где музыка благая как невеста
сжимала губы и входила в чат
кому сказать что прошлое пропало
что музыка была и замолчала
решётки струн и заросли металла
и в темноте горящие огни
в каком географическом эоне
смешались в кучу ноты люди кони
мы их уже наверно не догоним
но там надеюсь счастливы они
* * *
а роза упала на лапу мороза
такая внезапная метаморфоза
а кто на морозе сумел не упасть?
когда открывается пропасть
и лопасть
сметает в огромную жадную пасть
нас всех забирает в хозяйство своё
и холодом зимним наполнит до края
и слышишь — военную песню поёт
и в трубы трубит и винтовку берёт
и в головы целится словно играя
* * *
в голове будут прохор и филарет
молчаливые мудрые и седые
остальные кончились остальных нет
улетают растворяются в дыме
разговаривать до утра помахать рукой
чтобы лёгкой дороги до края света
филарет говорит — неземной покой
прохор улыбается филарету
догоревшие угли вечерние огоньки
прогремевшей войны неживые тени
никуда не денутся вечные как сквозняки
разговаривают сквозь темень
* * *
течёт вода туда-сюда
и люди ходят словно лодки
слепые мокнут города
и не останется следа
от наших плаваний коротких
а завтра вынырнет зима
наружу выглянет из лужи
звенят стеклянные дома
и день почти сошёл с ума
горящим холодом разбужен
* * *
помнишь по рассказам от отца —
вобла до победного конца
голубые ели голубели
медная мелодия звала
на дороге серые шинели
помнишь ты какую песню пели
только и она не помогла
никого она не оживила
никого не сможет оживить
только грязь кровавую месила
только над убитым голосила
вечно продолжает голосить
* * *
там где слоны плывут на рыбе
и черепаха на оси
растянут на небесной дыбе
иже еси на небеси
где муку объясняют словом
и слово сыплется мукой
там человек лежит поломан
непонимающий такой
он на неведомых дорожках
полупрозрачный и нагой
и станет птицей
или кошкой
а может живностью другой
* * *
какой русский не любит красной звезды
сто грамм без закуски
бескрайние небеса
где-то господь облетают твои сады
где-то господь остывают твои следы
по небу тянется красная полоса
это не взрыв не смерть не голос в твоей голове
это шуршанье листьев и плеск воды
это по невидимой лестнице поднимается человек
растворяется словно дым
* * *
в шесть часов вечера после войны
в небе встречаются пацаны
в шесть часов вечера после огня
досмотри серию без меня
это просто зимний внезапный гром
это просто зябкий железный град
в темноте и холоде над двором
там где мы прощаемся до утра
* * *
помнишь — не желая зла
муха по полю пошла?
и наткнулась на маньяка
и едва не умерла
в ожидании годо
просто выйдешь за едой
а там сообщество и этнос
накрываются бедой
тушки в стороны летят
пушки грохают свистя
до чего ж вы моё сердце
этим огорчаеття
* * *
говорят человек — двуногое без пера
варит кашу и пишет повесть из топора
и не стерпит обиду хотя до сих пор терпел
потому что не ангел не птица не перепел
холоднее ножа встаёт над землёй рассвет
тяжелее воды течёт в небесах печаль
говорят что это двуногое — человек
я б не стал так уверенно отвечать
* * *
плутон мне друг но митино дороже
оно ещё и ближе и моложе
порой поймёшь но объяснить не можешь
да и кому такое объяснишь
живущее умеет много гитик
но некому промолвить «помогите»
о сколько нам открытий и закрытий
и в темноте на кухне ты стоишь
и ночь стоит а прошлое витает
и звёздный свет с земным переплетает
какое дело ракам до китая?
какое дело звёздам до земли?
бесстрастная вальсирует планета
престранная планирует планида
и все живут не подавая вида
и даже сердце больше не болит
* * *
разгляди в темноте
оцени добро и зло
что порою даже видеть дико
отчего отчего отчего мне так светлов
почему бы например не бенедиктов
говори обо всём
слушай то что говорят
в каждом слове правда есть и тайна
из любой чепухи получаются стихи
абсолютно незачем
случайно
* * *
под крылом самолёта о чём-то койот
а в лесу вурдалаки и волки
спи скорее а то и тебя заберёт
а потом в потолок из двустволки
в глухомани на самом далёком холме
поселяются старые страхи
искромётный в дыму
незаметный во тьме
и огромный в очках и папахе
мы живём под собою не чуя — а зря
потому...
спи скорее тебе говорят
* * *
неба голос тонкий тонкий
сна шершавая ладонь
словно мальчик на иконке
сотый раз шагнул в огонь
но идти ему сквозь пламя
одиноко
нелегко
вот и ходит снами с нами
прикасается рукой
* * *
москва! москва!
а может не москва
а может просто в темноте огни
а может быть внезапно голова
чудовища
которое сперва
приоткрывает сонные глаза
и к нам перемещаются они
так в темноте почувствуешь людей
весёлый смех поющих голоса
и думаешь — вот это чудеса
приоткрываешь сонные глаза
и видишь — это просто полоса
дождя
и ветки прячутся в дожде
а люди?
люди —
нету их нигде
* * *
свод мыслей незамысловатых
носителей их деловитых
ночных мохнатых и пернатых
неловких на своих орбитах
их бесполезное порханье
и безмятежное скрипенье
на свет и в темноту за тканью
их клювы хоботки и перья
из чердаков щелей и пазух
из темноты или тумана
ещё расскажутся в рассказах
ещё увидятся в кошмарах
* * *
где это дерево
где этот дом
музыка и человек
и пустота заполняется льдом
и замолкает навек
где золотые чужие миры
всё заметает метель
красные и голубые шары
ясень а может быть ель
ни у кого не сумеет спросить
крутится над головой
в небе луна над землёю висит
сладкая как в рождество
* * *
в раме светится лицо
снег летит над крышами
будем мы в конце концов
выше
слышишь — катится зима
жестяные санки?
на горе стоит тюрьма
а под горою — банки
холод тычется в стекло
на окошке — кошка
нет, ещё не всё прошло
потерпи немножко
* * *
а что ещё для полной остроты?
друзей моих прекрасные понты
или врагов прекрасные стада
а день... скажи какой был день тогда?
ах да
а что ещё для полной остроты?
успеть остановиться у черты
лететь вперёд не слыша ничего
и всё же за секунду до того...
во-во
а что ещё для остроты? зима
пустые земли чёрные дома
огонь не умолкающий в печи
и дверь откроют — только постучи
в ночи
| 
