НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

«Все время плакала и ждала, когда брат принесет лепешку…»

Воспоминания детей войны / Сост. М. Гальперин. — Gelsenkirchen: Gesamtherstellung Edita Gelsen e.V., 2024.

В 1990-е больше тысячи эмигрантов достигли Саарбрюкена, столицы самой маленькой земли Германии — Саарланда. Шло время, люди старели, забывая прошлое, военное детство, перенесенные лишения и страдания: «В итоге у кого-то возникла мысль — создать книгу воспоминаний о Великой Отечественной войне. Тем более, большинство эмигрантов Саарбрюкена, родившихся в СССР до войны, испытали на себе все тяжести эвакуации в восточные регионы СССР, некоторые и вовсе случайно выжили на оккупированных территориях и даже в гетто. Сегодня, после долгой и кропотливой работы, вы наконец держите эту книгу в руках!» — объясняет составитель издания Марк Гальперин.

Изучение проблемы эвакуации и бегства евреев в годы Великой Отечественной и Второй мировой имеет большое значение для истории. В странах Европы, территории которых захватили нацисты, эвакуации не было. В СССР германские войска оккупировали лишь часть территории, и многим жившим там евреям удалось бежать. Вдали от родных мест их тоже ждали испытания. Знаю об этом по рассказам моей бабушки Розы Хуторянской (Хмиль): совсем маленькой она с родными бежала из Винницы в Чкаловскую (ныне Оренбургскую) область, где ей с сестрами пришлось голодать, есть сырые картофельные очистки, ходить в лютые морозы в одних галошах, едва не отморозив ноги.

Заведующий архивом НПЦ «Холокост» Леонид Терушкин говорит, что тема эвакуации еще не изучена до конца, а сведения о ней начали широко публиковаться лишь через десятки лет после войны. Перемещение огромных масс населения — из самых драматичных страниц Второй мировой. Евреи многих районов СССР спаслись от уничтожения благодаря тому, что, во-первых, бежали или эвакуировались из родных мест уже под огнем, используя последнюю возможность, во-вторых — благодаря стойкости красноармейцев, задержавших на ряде направлений продвижение германских войск: «Судьба свела нас с Марком Гальпериным несколько лет назад. Прочитав наши статьи в берлинской газете “Еврейская панорама” о письмах военных лет, которые собирает и издает Центр “Холокост”, Марк откликнулся и прислал нам фото и многочисленные послания своего отца — сержанта Израиля Гальперина, участника трех войн — Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной, адресованные любимой супруге и своим близким, в эвакуацию. Израиль Гальперин погиб в июле 1944 года, при освобождении Псковщины. Его фронтовые письма (в том числе и на идиш, а не только на русском) были опубликованы нами в шестом сборнике серии “Сохрани мои письма…”», — добавляет историк.

Книга написана в жанре документальной прозы, основанной на воспоминаниях очевидцев. Точка зрения автора-составителя проявляется в отборе и структурировании материала и в описании драматических событий собственного детства. Вот пронзительные голоса людей, заставших войну совсем маленькими.

Даниил Бриль (родился в Витебске в 1937-м): «В годы войны мы жили в эвакуации в Уфе. После войны отец совершил поездку в Витебск, который оказался разрушен фашистами. Сгорел и наш дом. Почти все наши минские родственники погибли в гетто. Бабушку фашисты расстреляли прямо в доме, она не в силах была идти на принудительные работы. Папин брат с женой и ее сестрой, их маленькие дети тоже были убиты. Из всей нашей большой семьи выжили только племянник и племянница, попав в партизанский отряд».

Фаина Глинник (родилась в Чернигове в 1934-м) вспоминает: «Едем по железной дороге, длинный состав из платформ, загруженных крупными обломками танков и самолетов, которые везли с фронта на восток. Там же, среди этих обломков, сидели беженцы — женщины, дети и старики. Подъехали к какой-то станции. Мамы с котелками и чайниками посыпались с платформ и устремились к вокзалу за кипятком. Внезапно поезд двинулся. Какая-то женщина бежала за ним с чайником в руках и дико кричала. А на одной из платформ этого поезда истошно вопили ее дети. Внезапно поезд дернулся и притормозил, крики послышались с другой стороны — старик не удержался и упал между платформами. Поезд, набирая скорость, поехал дальше. Следующий эпизод, прочно врезавшийся в мою память, связан с нашим пребыванием в Мордовии. Крохотный домишко, прямо с улицы входим в маленькую комнатку, глиняный пол, окошко, кровать и столик с двумя табуретками. Получили письмо от папы, он — уже на фронте. Мы с мамой всю ночь сидели на кровати и плакали».

Кира Дунаевская из Днепропетровска оказалась с мамой и братом в узбекском Андижане: «Мать трудилась в эвакуации на швейной фабрике имени Володарского швеей-мотористкой второго разряда. По приезду в Узбекистан всем дали квартиры, а нашей семье с документами отца, члена партии, фронтовика, ее не досталось. И мы поселились в овчарне, вместе с овцами, через грязный и вонючий занавес. Нам обещали: “через 6 месяцев дадим жилье”. Было очень тяжело, я постоянно недоедала», — пишет она. А вскоре у ее мамы, работавшей на местной швейной фабрике, где готовилось обмундирование для солдат, случилась беда. Сотрудницы предприятия «тащили, как могли», и одна из коллег подговорила маму Киры тоже прихватить с собой немного ткани — купить ее в магазинах тогда было невозможно: мол, продашь ткань и купишь детям лепешки. Беженка, каждый день видевшая голодные страдания своих детей, поддалась лживым уговорам коллеги, сдавшей ее уже на проходной. Несчастную арестовали, судили, дали год лишения свободы. «Мы с братом остались одни <…> Гриша отправился работать учеником — молотобойцем, а меня определили в детский дом. Я не понимала, где мама, и очень страдала. Но Гриша по мере сил старался мне ее заменить. Я все время плакала и ждала, когда брат принесет мне лепешку. От недоедания у меня развился рахит — большой живот и ноги колесом, а на голове поселились вши».

Леонид Горелов (родился в Киеве в 1937-м) вспоминает: «Вернувшись из эвакуации, отец увидел в бывшей нашей квартире, на первом этаже, нашу мебель. Перед отъездом он сделал метку, подпись на задней стенке всех предметов, и хозяин квартиры все нам отдал, хотя и пытался доказать, что эти элементы интерьера приобрел «законно», показав квитанцию из магазина, с надписью “Конфiсковано у жидiв”. В нашей семье на фронте никто не погиб, но в Николаеве были расстреляны мой дедушка и обе бабушки».

Биографии героев похожи. Почти все они пережили тяжелое детство, трудный путь в эвакуацию, голод, телесные и душевные страдания на новом месте. Многие спаслись благодаря самоотверженности своих мам. Пока их отцы сражались на фронте, их матери достойно отстояли трудовую вахту в глубоком тылу и смогли сохранить своих дочерей и сыновей. Вечная память всем погибшим тогда, всем выжившим и покинувшим нас после Великой Отечественной войны.

Яна Любарская