ЖУРНАЛЬНАЯ РОССИЯ

Сергей Чупринин

«Золотой век» и все-все-все

C’est la vie, но литературные журналы первого постсоветского призыва остались только в памяти — либо тех, кто их делал, либо тех, кто там печатался.

О сохранении на века, то есть об обязательной отправке экземпляров в Книжную палату тогда еще никто не заботился. Коллекционеры пока не народились. Интернета еще не было или почти не было. А вольная периодика уже пошла.

Старик Вениамин Каверин благословил «Весть», где без купюр разместили «Москву — Петушки» Венедикта Ерофеева. Михаил Холмогоров в абсолютно казенном «Московском рабочем» помог Александру Лаврину пробить возмутительно неказенные «Зеркала». Прорабы перестройки выпустили «Апрель». Дмитрий Кузьмин выстроил свой «Вавилон». Постмодернисты из числа студентов Литинститута затеяли «Алконостъ», а их оппоненты — ультраконсервативное «Молоко» («Молодое око»). Лимоновским романом «Это я — Эдичка» всех желающих оскорбиться оскорбил «Глагол» Сергея Надеева и Александра Шаталова. И Саша Никишин уволился из отдела публицистики «Знамени», чтобы напечатать «Сердца четырех» Владимира Сорокина и «Эротические сочинения» Михаила Армалинского в бесшабашном альманахе «Конец века», тогда как Александр Михайлов, покинув пост заместителя главного редактора журнала «Октябрь», взялся в личном ежемесячнике «Соло» давать слово тем, кого все вокруг считали графоманами.

А еще… Еще чинное «Согласие» Вацлава Михальского (1990) и хулиган­ский, порнографический, но, однако же, литературный листок, который так и назывался — «Еще» (1990)... «Вестник новой литературы» Михаила Берга и Михаила Шейнкера (1990), «Дядя Ваня» Вячеслава Шугаева (1991), «Если» Александра Шалганова (1991), «Лепта» Алексея Бархатова (1991), «Русское богатство» Анатолия Злобина (1991), «Комментарии» Александра Давыдова (1992), армяно-еврей­ский, но на русском языке «Ной» Вардвана Варжапетяна (1992), «Дантес», который Маруся Климова к столетию нашего всего издала в Питере под девизом «Запретить пушкинг, хватит дурачить Россию!»

И это только в столицах. Но почти одновременно поспевали «Лабиринт/Эксцентр» в Свердловске, «Русская провинция» в Твери, «Бежин луг» в Орле, «Дирижабль» в Нижнем Новгороде, «Пересвет» в Брянске, «Поле Куликово» в Новомосковске Тульской области, «После 12» в Кемерове, «Идиот» в Витебске, «Рубеж» во Владивостоке, независимые русскоязычные журналы Украины, Беларуси, Казахстана, Грузии, Балтии…

И всё будто сквозь землю провалилось — в ожидании историков, которые объяснят, почему практически все традиционные «толстяки» с советским опытом неповрежденными прошли сквозь турбулентные 1990-е, а «новоделы» — опять-таки практически все — не дожили до нынешнего дня.

Всего не то что не перечитать, даже не пересчитать!

А надо бы — чтобы не только литература, но и литературная жизнь увиделась такой, какой она была на переходе из века в век — провокативной, суматошной, скандальной, вспыхивающей, чтобы тут же погаснуть.

И удивительно нескучной.

Жаль, скажу я новому поколению писателей и читателей, что вас тогда не было с нами…